Всеобщий космический бум, охвативший страну в 60-е годы, принес мне незабываемое воспоминание. На один из новогодних праздников тетя подарила мне кондитерский «Набор космонавта». Это была коробка, а в ней — пять тюбиков. В одном было сгущенное молоко, в другом — сгущенное кофе, в третьем — сгущенное какао, в четвертом — какое-то варенье, в пятом… Вот черт! Не помню, что было в пятом. Впрочем, это детали. Главное — то счастье, которое мне принес этот подарок. Его не выразить словами. Конечно, я хотел быть космонавтом. И, само собой, верил, что этот набор тюбиков приблизит меня к мечте. Я растягивал его, как мог.

Пришла зима — а это значит, что несмотря ни на какие прочие обстоятельства, Кальмиус покрывается первой коркой льда, беззащитной и прекрасной. Что мы и видим на фотографиях Светланы Ковальской.

В мае 1982 года мы, четверо студентов романо-германского факультета Донецкого госуниверситета, приехали домой к одному из нас, Леше Мещерякову, чтобы поговорить о рок-музыке, девках и будущей поездке в стройотряд (Калужская область, г. Кондрово). Леша жил в районе Вечного огня, напротив ОЦКБ — то есть, в центре, можно считать, города, откуда всем домой было примерно равно близко. Но мне на поселок шахты «Октябрьская» — дальше всех, что и сыграло впоследствии свою роль. Меня сразу удивило, что мы с двумя бутылками водки и ящиком пива наперевес, зашли в квартиру совершенно открыто, не таясь и не пряча пойло за пазухой, как сделал бы

Александр Пахомов в группе «Старый фотоальбом Донбасса» выложил несколько фотографий, иллюстрирующих жизнь на поселке Третий Восточный (частный сектор между Веткой и железнодорожным вокзалом), а также рассказал некоторые подробности. Публикуем здесь и то, и другое.   Сначала — четыре фотографии: Теперь — истории. Александр пишет: Третий Восточный микрорайон Киевского района Донецка в период с 1957 по 1961 год. Мой маленький (9-13 лет) папа и другие родственники жили там в это время. На первой фотографии 56 школа, в которую папа ходил эти 4 года. Частично видны некоторые места, люди и как там тоже кипела жизнь. Папа рассказывал такую историю. В этот период,

Среди городских легенд Донецка была история, которую я услышал не от народа, а от милиции, во время посещения музея (замечательного, кстати) в областном УВД — году примерно в 2011. Речь зашла о неуязвимом бандите, от которого отскакивали пули. Сколько его ни пытались взять опера, все ему было нипочем — он, как Джек-попрыгун, перемахивал через стены и заборы, а пули с визгом отлетали от него, как от танка. Кличка у него была Жак, а оперировал он в конце 50-х — начале 60-х. Из-за такой клички среди населения возникла гипотеза, что это француз, причем бессмертный, как Вечный Жид, и он путешествует по

Вот просто удивительно, из какой дребедени вырастают наши симпатии и особенно антипатии! Галстуки я не люблю. К счастью, по работе такой дресс-код мне никогда не требовался. Дни, когда мне приходилось надевать галстук в гражданской жизни, можно, наверное, пересчитать по пальцам четырех рук. Не сказал бы, что это какая-то врожденная антипатия. До 19 лет проблемы вообще не существовало. Но потом случилась странная история в кафе «Бригантина», изменившая жизнь, стиль и вот это все. В осенний день 1982 года мы, студенты факультета романо-германской филологии Донецкого университета, принимали группу англичан из города Шеффилд — побратима Донецка. «Бригантина» к тому времени уже существовала лет

Эти фотографии поселка Трудовской Александр Пахомов делал в последний день лета 2009 года. С тех пор там многое изменилось, и увы, не в лучшую сторону. Александр предлагает нам посмотреть на то, как Трудовской выглядел в разгар мирного времени… Улица Рационализаторов: Там же. Пацаны ловят последние флюиды летних каникул: Там же, вход во дворы из частного сектора: Сейчас эта девочка уже выросла и в куклы вряд ли играет: Улица Петрова: Школа-интернат №3: Улица Красногоровская:  

«Прогулки по Донецку» — поистине, какой-то неубиваемый проект. Недавно в Ютубе возникла его очередная реинкарнация. Причастны к этому два человека, один из которых, Рамиль Замдыханов, объясняет все со свойственной ему внятностью:   «Однажды два дончанина — Вячеслав Теркулов и Рамиль Замдыханов — решили пройтись по бульвару Пушкина. И не просто пройтись, а посвятить эту прогулку замечательной книге «Прогулки по Донецку». В музыке такое посвящение, кажется, называется трибьют. А у нас получилось то, что получилось. Приятного просмотра».   Ну что ж, спасибо и смотрим!

Продолжаем прогулки по Донецку вместе с Михаилом Сдвижковым, который в последнее время балует нас фотографиями различных не самых, прямо скажем, центральных мест города. Сегодня в поле зрения его объектива — поселок шахты №29, в начале Петровского района…

Год назад мы публиковали материал «Простая Ветка» с фото Александра Пахомова из отцовского архива. Вот еще оттуда же 4 штуки.   «Снято тогда же, когда папа с родными там жил до 9 лет — до 1957 года, там же — нынешний квартал перед «Маяком» между улицами Артёма, Университетской, Батищева и Тренёва. На трёх из них на заднем плане видны места — это внутри этого квартала. На одной из этих трёх маленький папа с его бабушкой, моей прабабушкой Марией Родионовной (годы жизни 1898 — 1979, родом из Ясиноватой). Ещё один кадр — папин дядя, брат моей бабушки, со своей старшей дочерью

Вот нам — новая фотография знаменитого «Дома свинца», возможно, лучшая из всех существующих. Ее подарил обществу Игорь Ражев, выложив в соцсетях. За трехэтажным строением — маленькие частные домики по улице Марьинской, которые до поры до времени удивительно гармонировали с центральной частью города. Фото сделано в 1942 году, что видно по регулировщику и прохожим: Напомним некоторые подробности. Полное название здания — «Дом коммуны свинца». Так затейливо назвали жилой дом, построенный для типографских работников. Сооружать его начали 15 мая 1926 года. В итоге получалось так, что оно находилось по улице Артема между домом Совета и гостиницей «Донбасс», причем фасадом очень нарушало линию

Наш друг Александр Пахомов обнародовал несколько фотографий из личного архива дончанина Андрея Петрюка, на которых можно видеть некоторые места города Донецка. Слайды Виктора Акименко. Пройдемся по ним.   Весна 1969. Большая семья Петрюков, мама Андрея — вторая справа в верхнем ряду, уже беременная им. Сзади — улица Постышева и начало проспекта Ильича.   Примерно 1971-72. Пляж на Кальмиусе. 1971, площадь Ленина. 1974, детская железная дорога. Саур-Могила, Андрей — старший из двух братьев.

Когда мне еще было что стричь, я иногда ходил в парикмахерскую на проспекте Гурова, в районе ресторана «Арктика». Там моим персональным мастером стала Зоя — женщина лет сорока, счастливо соединявшая в себе крупные формы и удивительную красоту. Это была весьма гренадерская тетенька ростом где-то сантиметров 175 или даже выше, но с потрясающей фигурой и прекрасным лицом, которому могли бы позавидовать Ирина Скобцева и Тамара Акулова, вместе взятые. Я был ее тихим поклонником, потому что не быть ее поклонником было нельзя. Но речь не о том. Однажды Зоя, уже успевшая со мной сродниться, рассказала мне, что ее клиентом является Виталий Старухин,

Фотография, сделанная в 1958 года в центральной Сберкассе города Донецка. Давайте внимательно всмотримся в нее. Что мы здесь видим? Видим массу деталей, характеризующих тогдашнее счетное дело. Никаких машин, даже ручных механических счетных машинок, которые тогда (или чуть позже) назывались «мерседесами». Главное орудие финансового работника — вежливость… То есть, канцелярские счеты, безотказный инструмент с разноцветными костяшками, аппетитно щелкавшими в умелых руках. Тут же — перьевые ручки, чернильницы, промокательные «качалки». В общем, позапрошлый виток цивилизации во всей своей невыразимой красе. Ну, а главное украшение сюжета — женщина в центре композиции. Вообще-то, финансовые работники — люди строгие, скупые на эмоции и по большей

Вопрос — «Кто был лучшим нападающим «Шахтера» в 50-е годы?» — очень интересен. Тогда в команде собралось удивительно своеобразное соцветие игроков разного стиля, и лучшего среди них поэтому определить все-таки трудно. Но мы попробуем…   В 50-е до наших краев «бразильская система» с четырьмя нападающими еще не добрела, и потому играли привычно — пятеркой форвардов. Разные тут были сочетания у «Шахтера», но самое оптимальное выглядело так: Валентин Сапронов, Иван Федосов, Петр Пономаренко, Виктор Самойлов, Иван Бобошко. И когда они выходили все вместе, всегда можно было ожидать чего-нибудь интересного. Сапронов (слева) и Бобошко (справа) образовывали стремительные, ловкие, изобретательные края. Пономаренко воплощал