Перфекционизм — может, и хорошее качество, но только умеренно. В стремлении к совершенству важно вовремя остановиться и насладиться тем, что имеешь, а не тем, чего хочешь. У меня тут проблема. Так-то, по работе, я не перфекционист, что справедливо отмечали все мои редактора. Но вот в покупках… У меня почти никогда не получается удовлетвориться тем, что я приобретаю. И одежда не такая, и бойлер можно было подобрать рациональнее. Это вечная беда. Но однажды мое стремление к недостижимому вылилось просто в эпический идиотизм, о котором нельзя не рассказать.

В 1988 году я через моего киевского дружка Ивана Гупало присмотрел магнитофон «Вега» МП-120 — кассетную деку, которую в Донецке было не раздобыть, а в Киеве — очень даже. Я приехал на сессию (учился, но недоучился заочно на факультете журналистики), с помощью Вани купил эту «Вегу» (красивую, серебристую, с красными и синими полосками). Визуально она отвечала всем моим представлениям о совершенстве. Я доставил ее в Донецк на самолете (тогда еще летали), и меня просто распирало от радости. Дома я несколько дней смотрел на мерцание индикаторов, и это было для мня как блеск сапфиров в пещере Аладина. А потом поперли недостатки. Слишком много высоких частот, хлипковатая механика, да и вообще, по ходу дела я понял, что мне нужен двухкассетник, чтобы можно было переписывать тут же, не отходя от кассы. У меня тогда намечалась коммерция.

В общем, «Вега» прожила у меня чуть больше месяца, и я обменял ее на новенький «Маяк» 249 — обманчиво изящную двухкассетную деку. Нашел идиота на рынке «Волна», которого тоже поразили показные прелести киевской красавицы. «Маяк» был всем хорош, но, как оказалось, писал глуховато, а с кассеты на кассету — вообще никак. Но, поскольку брал я его абсолютно новым, с гарантией, то мне удалось провернуть грубую, но рабочую схему: быстро организовать ему в гарантийной мастерской на проспекте Мира два фиктивных ремонта — и мне вернули 500 рублей, которые он стоил. Надо ли говорить, что «полтинник» осел в кармане мастера, организовавшего эту аферу?

К тому времени я уже эволюционировал до понимания того, что счастье мое — в переносном двухкассетнике, и взял за оставшиеся деньги «Хитачи ТРК-440». Когда вы меняете третьего скакуна подряд на одном кругу, у вас уже не остается шансов на приличный финиш. Вы уже мало что соображаете, вы в плену эмоций, и если видите просто красненький симпатичный магнитофон, то клюете на него, как рыба на приманку во время жора. «Хитачи» оказался редкостный дерьмом, я это понял на второй день, на третий принял решение избавиться от него, но смог это сделать только через три недели с огромным трудом и с большими финансовыми потерями.

Только после этого Бог сжалился надо мной и ниспослал успокоение в виде «Панасоника» RX CT 870. Он был неказистый, пузатый и черный, в нем ничего не ласкало душу, но он был надежен, покладист, и продавал мне его человек, проверенный тремя моими друзьями (как будто это что-то значит!). Я смотрел на него с обреченностью — всегда нелегко примиряться с тем, в чем явно сквозит несовершенство. Но, конечно, я с ним примирился, как с непутевым двоюродным братом. А с годами привык смотреть на него спокойно. Он прослужил мне верой и правдой много лет. Он и сейчас стоит в донецкой квартире — и я не удивлюсь, если в рабочем состоянии.