Сегодня, когда, несмотря ни на что — праздник, мы не можем остаться в стороне. Хранитель деталей прошлого Максим Коновкин предлагает вспомнить опыт первомайских демонстраций. У каждого он свой. У него — такой…

 

Подготовка начиналась загодя, когда устанавливалась тёплая погода. На ленинских субботниках белили бордюры, сажали деревья, красили скамейки. Электрики и дизайнеры по световому оформлению создавали новые иллюминации. На площади Ленина устанавливались флагштоки (были и в форме перевёрнутого усечённого конуса) с красными флагами. Хранились они в моём бывшем дворе – дом №1/119 по Ильича. Поднимался флаг и на пилоне. Возле флага УССР на старом здании облисполкома водружался и флаг СССР. Перед театром, где ныне каменная рука, стояли флагштоки для флагов всех 15-ти республик Империи. В окнах на аттиковом этаже тогдашнего Минуглепрома выставлялась надпись «Перше травня» (иногда и «Слава труду!», а на 7 ноября – «Слава Жовтню!»). Но главным символом праздника была трибуна! Как упоённо смотрели малыши за её сооружением: дощатая серая конструкция перекрывалась кумачом. Ставилась она напротив драмтеатра, порою стояла и до 9 мая.

 

Но вот наступал долгожданный день. Кортеж проходил от «Белого лебедя», а некоторые районы – от «Негробанка». Колонны людей собирались в районе «Красной шапочки». У каждого предприятия была своя эмблема на мотоциклетных колёсах. Всем участникам демонстрации прикалывали красный флажок с гербом СССР. Распределялись знамёна и портреты бонз из Политбюро. Были даже драки за последние – кому нести портрет Лигачёва, кому – Соломенцева, кому – Зимянина и иже с ними.  Перед началом кортежа мужики ухитрялись принять по сто граммов – кто прямо в колонне, кто возле «Шапки», кто в окрестном дворе. Запомнилось, что на газонах валялись кучи стеклотары. По периметру Первой Линии выстраивались патрульные милиционеры.

 

Но вот наконец-то демонстрация начиналась. Несколько раз приходилось останавливаться, пропуская другие колонны и созерцая негритянские пляски под аккомпанемент банджо и тамтамов в арке «Негробанка», где ныне памятник ливерпульскому квартету. Далее под бравурные песни и марши, доносящиеся из репродукторов, колонны приближались к главной площади города. К тому времени, как правило, начинали цвести каштаны в скверике, где танк. После прочтения призыва из колонны доносилось раскатистое «Ура!» — будто соревновались, кто громче крикнет. Заканчивалось шествие в районе гастронома «Москва», где приезжали машины и собирали все атрибуты праздника. После этого все расходились на традиционные маёвки и застолья.