18.06.2013

Джон Юз. В начале дел-2

Продолжаем потихоньку (в год по главе) переводить и публиковать части книги Теодора Фридгута "Юзовка и революция", этой библии краеведов 90-х. За истекшие годы в истории города нарыто столько, что Фридгуту и не снилось. Тем не менее, книга остается фундаментальным трудом, вобравшим в себя множество источников. Перевод на общественных началах сделал Виктор Гриза. Мы имеем дело со второй частью главы 3 "Новая Россия вступает в пору зрелости: экономическое развитие до 1914 года". Первая часть была опубликована чуть ранее…

Хотя оборудование, работающее на энергии пара, стало широко использоваться в Донбассе только в 1890-х и в небольших подразделениях, Юз имел паросилу с самого начала. Их установка, тем не менее, потребовала какого-то времени, ибо, когда проверяющая комиссия из трех инженеров, занимающих ответственные посты в Донбассе, посетила Юзовку в июне 1871 года, она подчеркнула, что паровые двигатели, хотя и присутствовали, но еще не работали на Ливенских и Смоляниновских шахтах, что управляемые конной тягой подъемники были плохо построены, и что поставки и загрузки доменной печи материалами и коксом были сделаны с помощью лошадей, а не машин. Три года спустя, ситуация заметно изменилась. У Юза было двадцать две паровых машины общей мощностью 791 лошадиная сила, работающих на заводе и рудниках. Чтобы понять значение этого, мы можем сравнить его с Санкт-Петербургом за десять лет до того, когда общая мощность всех машин и металлических заводов столицы была 1125 лошадиных сил. К 1884 году завод и рудники уже использовали сорок четыре паровых двигателя общей мощностью 3239 лошадиных сил. Произошло удвоение не только количества двигателей, но и их предельной мощности. К 1908 году «Новороссийский завод» использовал 22520 лошадиные силы, или 3,72 лошадиных сил на одного работника. В годы 1890-1908 средняя мощность на предприятии на юге России выросла с 1530 до 8003, в то же время мощность в лошадиных силах на одного работника выросла с 1,02 до 3,23. Электричество позже стало заменой пара, а к 1916 году «Новороссийский завод» использует почти 28 миллионов киловатт-часов в год, и его генераторы были использованы на 68 процентов мощности — наибольшая эффективность в Донбассе.

Первые годы нового завода России были далеко не всегда успешны. Лебедев был далеко не одинок в своей критике качества продукции Юза. В сентябре 1873 года, в первый месяц рельсового производства на «Новороссийском заводе», Лебедев сообщил, что "большая часть" произведенных рельсов не соответствует стандартам железных дорог, и снова в октябре он писал, что "рельсы еще не приняты". Из первых 180 000 пудов произведенных рельсов, одна треть была отклонена. К 1874 г. процент отказов снизился до 10 процентов, а к 1876 году — до 5 процентов. Процесс адаптации был повторен с переходом на стальные рельсы, но испытания партии из 2000 рельсов, доставленных на Курско-Киевскую железную дорогу весной 1892 года,  подвергли отказу лишь 2,65 процента. Настойчивость Юза по повышению качества была подкреплена техническими инвестициями. Мы уже упоминали о подготовке Альберта, как химика. Лаборатория химического анализа была одним из первых нововведений завода. К 1902 году лаборатория была размещена в двухэтажном строении с рабочими местами для персонала из двадцати человек.

Задержки из-за фальстарта доменной печи, предсказуемые и объяснимые в данных обстоятельствах, должно быть, вызвали финансовое и нервное напряжение. Юзу было, несомненно, известно, что имелись сомнения в способности его доменной печи производить сто тонн еженедельно, даже с учетом того, что это было производство с нуля. Критики также категорически заявляли, что его запасы угля были неадекватны и обвинили Юза в том, что он не знает и не делает достаточно, обманув правительство России. В своем заключении они подтвердили потенциал региона, наличие угольных и рудных запасов, но подчеркнули, что в любом случае экономический успех предприятия основывается в настоящее время на возглавляющей его "личности с хорошим знанием дела, имеющей твердый авторитет."

Даже после того, как Юз и его сотрудники предоставили достаточные доказательства их способности освоить производство чугуна, скептики не замолчали. Три года трудностей, связанных с переходом от чугунных рельсов к стальным, были четко отражены в производственных показателях, поскольку они были в финансовом балансе. Производство колебалось драматически от месяца к месяцу из-за технических заминок, поломок оборудования и текучки рабочей силы, терзающей завод и рудники. Отчет Лебедева о производстве за 1878 год устанавливает хрупкий баланс с ярким контрастом. Добыча угля была в среднем 693 000 пудов в месяц в течение года, достигла пика в 881 871 пуд в мае, и опустилась на самую низкую  отметку в 490 338 пудов в октябре. Производство чугуна колебалось аналогичным образом. Выход рельсов достиг уровня 109 121 пуд в феврале, потом снизился до 12 609 в мае, восстановился до 75 961 пуда в августе, а затем сократился до нуля в октябре. В таких условиях финансового планирования и экономического использования трудовых ресурсов были бы растеряны самые жесткие и самые опытные предприниматели. В марте 1884 г. производство замедлилось и кредиты исчерпались. Компания отчаянно искала кредит в 200000 рублей для выполнения своих текущих обязательств, в ожидании прибытия авансового платежа за заказ на рельсы объемом порядка двух миллионов пудов.

Вместе с дополнительными техническими сложностями, эти проблемы давали возможность для едких замечаний на счет Юза. Зилов отметил, что в Петербурге весной он слышал лишь одну тему: "Только из руды из Кривого Рога или Корсак-Mогилы Юз сможет производить сталь такого качества, которое потребовало Министерство железных дорог". Руду из окрестностей Юзовки считали непригодной для производства рельсовой стали из-за слишком высокого содержания фосфора. Телеграмма Лебедева с отчетом об успешном производстве и испытании рельсовой стали, разрешила этот спор: "Вопрос о производстве стальных рельсов из местных руд и угля можно считать решенным".

Хотя принятие было еще долго ждать, каждый шаг вперед вызывал новое уважение. Успешное производство стальных рельс из донбасских материалов сподвигло А. Ф. Мевиуса на комментарий: "Нельзя не похвалить господина Юза за его конкретное достижение в своем стремлении совершенствовать и расширять свое производство… недавние эксперименты на заводе Юза искоренили мнение, что наши руды не подходит для производства из них стальных рельсов. На данный момент это очень, очень важный факт".

И прогресс, и потенциал были очевидны с самого начала. Среди пунктов соглашения Юза с правительством России было уменьшение зависимости России от иностранных источников для стратегических товаров и расходования для этого иностранной валюты. Русско-турецкая война создала дополнительный спрос на изделия из металла, и напрягая финансы России, сделала растущий завод Юза еще более выгодным. В первый год производства «Новороссийский завод» занимает девятое место в Российской империи. К 1898 году он считался самым крупным производителем чугуна в России, с издержками производства как говорят, очень низкими для страны.

В отличие от этого есть мнение, что цены, устанавливаемые Юзом в 1877 году, довольно высоки по сравнению с издержками производства и что в 1880 году издержки и высокие цены являются одним из факторов, ограничивающих успех Юза на рынке России. В то же время, говоря о производстве Пастухова в отдельные годы между 1874 и 1892 гг., надо сказать, что Пастухов, который имел огромные технические трудности с его техникой использования антрацита в своих доменных печах, испытывал большие сложности в производстве и ни по одному пункту не приближался к достижениям Юза.

Производство Юза далеко опередило пастуховское, которое в 1892 году произвело только 614 000 пудов чугуна, одну десятую часть юзовского готового объема производства. До 1895 года у Юза занято больше рабочих, чем у Путилова, и завод стал самым крупным промышленным работодателем в России. На производительность Юза даже обратил внимание молодой радикально настроенный ученый В. И. Ленин, изучавший развитие капитализма в России, который отметил, что юзовская индустрия произвела вдвое больше, чем все шестьдесят три промышленных предприятий Екатеринослава, и использует в два раза больше рабочих.

Юз основывал экономическое здоровье своего завода на относительно уверенном спросе на чугун и рельсы и не решался отходить в сторону специальных видов металлов, таких, как кровельное железо, что другие производители находили таким привлекательным. Этот очевидный консерватизм вызывал резкую критику со стороны французских аналитиков, один из которых отметил, что "с промышленной точки зрения дело было плохо работающим, без решительности и даже без предвидения". Тем не менее, «Новороссийское общество» было одним из двух наиболее прибыльных предприятий в Донбассе. На пике золотого десятилетия 1890-х годов «Новороссийский завод» мог похвастаться балансом с общей суммой активов, в два раза превышающим стоимость акций, которые были выпущены, хотя уже дважды были разделены так, что каждый из акционеров пользовался в четыре раза большей номинальной стоимостью, чем первоначально инвестированные средства. Кроме того, половина стоимости компании была в виде денежных средств, дебиторской задолженности и запасов материалов, хранящихся на заводе, и это перевешивало долги компании и ее обязательства.

Ранний посетитель, отмечая самообеспеченность компании сырьем и хорошим качеством своей рабочей силы, был удивлен тем, что братья Юз, которые вели политику своего отца, когда они начали управлять заводом после его смерти в июне 1889 года, не отклонялись в поисках новых продуктов. Он писал: «Г-н Юз недавно сообщил нам, что он сторонится попыток поднять свою прибыль от новых установок и больших долгов. Завод работает и дает прибыль, о которой он заявляет с удовлетворением». Посетителю-аналитику также удалось выяснить, что все развитие завода было подчинено текущей операционной стоимости. Эти комментарии были написаны сразу после того, как акционеры использовали дробление акций, и следующее было не за горами, в то время как годовые дивиденды составили 25 процентов. Даже во время промышленного кризиса 1900-1904 годов были объявлены ежегодные дивиденды в размере 10 процентов, так как было достаточно резервов, накопленных во второй половине 1890-х годов для финансирования необходимого развития, несмотря на уменьшение текущей прибыли.

Период                   Годовая прибыль                Годовые дивиденды                Резерв

1886-91                   1,323                                      1,107                                              216

1892-96                   3,331                                      1,357                                              1,331

1897-1900               7,437                                      1,928                                              4,062

1901-1904               3,188                                      3,000                                              188

Сыновья последовали политике своего отца не только в промышленной политике. Они научились у него держать рот на замке о своих бизнес-делах. Иногда создается впечатление, по мнению посетителей, что братья испытывали острое чувство от того, что их посетители хотели слышать и получать удовольствие от историй про испытания, невзгоды и, в частности, достижения «Новороссийского завода». Но что касаемо бизнеса, то чем меньше сказано, тем лучше. Гонимов предполагает, что Юз использовал народные анекдоты, как дымовую завесу, чтобы скрыть свои коммерческие и промышленные секреты. Эта техника иногда работала как бумеранг, как в случае комиссии Зеленцева, когда члены комиссии посчитали число лиц, которое они увидели работающими в различных частях предприятия, и сравнили свои наблюдения с цифрами, приведенными им Юзом. "Юз не очень любезен и отказался дать практически любую точную информацию".  "Нам пришлось посетить завод без гида и нам не дали количественную информацию. Отчет, опубликованный официально в «Вестнике Финансов», является бухгалтерским балансом, искаженным включением  "резервов" и "различных положений" под заголовком кредиторов".

Аналитики Credit Lyonnais посещали Юзовку почти ежегодно, и были виртуально единодушны в своем неодобрении административного пути «Новороссийского общества». "Нет новых концессий на добычу руды, те, которые были приобретены и зарезервированы, истощаются, а тем временем производство растет… со следующего года им придется покупать уголь". В это же время компания исследовала возможность разведки железной руды на Урале и доставку ее из Магнитной железной дорогой Челябинск-Царицын. Только спустя несколько лет, в 1903-1904 годах, в «Новороссийском обществе» было больше, чем сто человек (что составляло около 1/5 от показателей в Кривом Роге), которые были рабочими по геологоразведке, нужными, чтобы разрабатывать новые залежи руды и увеличивать свою железорудную базу. В результате этой дальновидной политики, была произведена переоценка залежей Криворожской руды в сторону повышения на протяжении всего этого периода, новые методы добычи были введены в практику и новые залежи руды открыты. Что касается угля, статистические ежегодники горнодобывающей промышленности показывают резкий спад производства после рубежа веков, но и показывают дальнейшее развитие новых угольных шахт России, из восьми угольных валов в 1899 году до одиннадцати в 1905 году, в то время как мощность выросла с 5400 лошадиных сил в 1899 году до 7435 в 1905 году, и  рабочая сила — с 5658 горняков до 6524. Добыча угля увеличилась с 43 598 376 пудов в 1899 г. до 46 536 881 пудов в 1905 году, в то же самое время, когда промышленный кризис вызвал падение на  одну четверть производства чугуна. Без сомнения, политика развития компании была последовательной и перспективной, которые поддерживалась самодостаточностью «Новороссийского общества».

В течение первых десяти лет «Новороссийское общество» декларировалась без  дивидендов. Это было отнесено к использованию низкосортной местной железной руды и неквалифицированной рабочей силы, что (и то, и другое) способствовало высоким издержкам производства. Однако, когда мы рассматриваем стратегию экономического развития Юза, мы видим, что это была его политика — реинвестировать прибыль в развитие, избегая как можно больше любых накоплений и бремени выплаты процентов или более широкой капитализации. Он не был "дойной коровой" в лице «Новороссийского общества» для акционеров. Акции компании не котировались на фондовой бирже, не было дополнительных акций для общественности, хотя реестр акционеров рос немного в течение года, за счет выбора некоторых британских и российских персон в пользу приобретения небольшого количества акций из нераспределенного остатка в распоряжении компании.

В 1895 году и снова в 1900 акционеры используют дробление акций, так что каждый акционер, имевший начальную долю, к тому времени стал обладателем четырех долей. Только в 1898 и 1899 году, на пике "Десятилетия Витте" с ее безумной промышленной экспансии «Новороссийское общество» разместит двадцатилетний, 5-процентный выпуск облигаций на общую сумму 300000 фунтов стерлингов. В 1910 году — новая эмиссия облигаций на 600000 фунтов стерлингов доходностью 6 процентов, с досрочным погашением  старых облигаций, и подготовка компании к обновлению развития. В течение десятилетия 1903 — 1912 свыше девяти миллионов рублей были вложены в «Новороссийское общество», более половины из этого в период 1910-1912 — за счет привлеченных с помощью новых выпусков облигаций денежных средств. Ранее половина, пришедшаяся на семь тощих лет трудного десятилетия, была профинансирована из текущих доходов и резервов, несмотря на рецессию и революцию.

Хотя другие заводы в Донбассе, теперь производили более «Новороссийского общества», его экономика была громкой и продолжала расти. Многое из этого было связано с личным участием Джона Джеймса Юза и его сыновей после него, а также с его активными партнерами, членами семьи Бальфур, которые помогли собрать капитал для «Новороссийского завода» и остались связаны с компанией на протяжении всей своей истории. А.М. Бальфур был директором фирмы до самой своей смерти и жил в Юзовке как коммерческий директор фирмы до 1912 года. Его сын, Монтегю, также жил в Юзовке, и проявил особый интерес к образцовой ферме «Новороссийского общества», так как он изучал сельское хозяйство в Канаде, прежде чем поселиться в Юзовке. Участие Бальфуров в развитии завода «Новороссийского общества» отразилось в названии одной из железнодорожных станций недалеко от завода, Бальфорово. До 1905 года братья Юз и Монтегю Бальфур жили в Юзовке, управляя заводом. Затем они переехали в Санкт-Петербург, где трое из них оставались почти до революции, в то время как к руководству заводом пришел Джон Андерсон, англичанин, родившийся в России, который имел значительный опыт в металлургии Донбасса, а затем и русский менеджер, Адам Александрович Свицын, который остался руководителем завода в 1917 году и в революцию и в гражданскую войну, покинув пост только после того, как большевики взяли под свой контроль Юзовку в середине 1919 г. Но связь его металлургией Донбасса после этого не закончилась. Есть архивные документы, свидетельствующие о совещании в московской штаб-квартире "Югостали" 9 сентября 1926 года, на котором обсуждалось предложение американского предпринимателя по модернизации  Макеевского сталелитейного завода, проходившее под председательством А. А. Свицына. Совпадение фамилии, инициалов, профессии дает большую вероятность того, что это был тот же человек.

«Новороссийское общество», можно сказать, достигло совершеннолетия в 1896 году. Внеся большой вклад в развитие угольной и металлургической отраслей России, оно получило признание за передовой опыт на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде в том же году. Признание формулировалось так: "За разработку и производство стали высокого качества стальных рельсов; за большие масштабы добычи угля и рациональное развитие угольной промышленности во всех отношениях; за подземную разгрузку с помощью сжатого воздуха, а также за вентиляцию шахтных выработок с помощью рабочих панелей, способствующих, таким образом, эвакуации взрывоопасных газов ". Кроме того, что мы будем обсуждать позже, Юз получил высокую оценку за жилье для своих рабочих.

Участники съезда горнопромышленников, среди них и братья Юз, вложили немалые средства для создания впечатляющей экспозиции. Это событие каждый мог использовать для самообразования. E.Н. Таскин, в то время глава рудоуправления Юга России, организовал для всей Донбасской экспозиции освещение электрическим светом, который использовался только в очень ограниченном количестве шахт в то время. Таким образом, он думал произвести впечатление на промышленников превосходными качествами электрического освещения.

В 1890-х годах «Новороссийский завод» отставал от таких фирм, как «Южно-Русская каменноугольная компания» и «Донецко-Юрьевский сталелитейный завод» в использовании электроэнергии. В 1887 году 350-сильный двигатель работал на прокатном стане, и один вдвое более мощный. К 1898 году механические мастерские завода освещались электрическим светом, что было частью решения. К 1916 году завод использовал только 10346 лошадиные силы электродвигателей, половину от общего источника энергии. В шахте Щербиновки электродвигатели использовались для движения угольных вагонеток в выработках, а также для работы насосов и вентиляторов на глубине до 180 метров.

«Новороссийское общество» на выставке имело свою собственную экспозицию, своего рода греческий храм, чьи рифленые колонны из поставленных вертикально стальных рельс поддерживали перекрытия из слоев железных балок, и было достаточно декора из кованого железа. Здесь были сооружены корпуса шахтных ламп из сложенных слитков сортового железа, и с кусками угля. Внутри храма был помост со сложным кованым панно, увенчанный названием компании и символом — скрещенными молотками на щите. Эту святая святых охраняли двое эльфов, напоминающие талисманов промышленности России — один шахтер, производящий выработку, другой — кузнец с молотом и наковальней. Фотографии фабрик и шахт висели повсюду, были масштабные макеты завода и угольных шахт. У входа в экспозицию стояла также пальма в горшке, выполненная из железа.

Восемь групп по пятнадцать рабочих были выбраны по выдающимся результатам работ для пребывания в течение двух недель на ярмарке, им были даны по половине рубля суточных. Позже было заявлено, что некоторые из этих рабочих связались c революционерами в Нижнем Новгороде и привезли в Юзовку незаконную литературу.

В описании Юзовки, приведенном в каталоге экспозиции, идиллические черты поселения, возможно, переоценены: парк с искусственным озером для рыбалки, оркестр, канализация на объектах поселка — описаны в ярких деталях и в лучшем свете. Приличный бюргер, который брал  каталог, вряд ли чувствовал дым, грязь и нищету, которые еще оставались признаками поселения. Однако Юзовка был живым и растущим поселком, в котором  население объединяли гордость и общие интересы. К рубежу веков экономика начала диверсифицироваться. Юзовка была еще городом-завод, и «Новороссийская компания» — единственным определяющим фактором ее роста. Из 23076 жителей поселка, 12782 работали на «Новороссийском заводе» и шахтах. Годовой фонд заработной платы компании составил около 4,000,000 рублей.

Как только Юзовка стала «центральным нервом» Донбасса, все больше и больше предприятий, работающих на стыке горной и металлургической промышленности, начали учреждать здесь свои филиалы. Например, филиал московской фирмы «Динамо» предлагал рынку электрические и пневматические отбойные молотки, и единственный в России лицензиат ламп Wolf, безопасно используемых шахтерами по всей Европе и Америке, также основал свою штаб-квартиру для дистрибьютора. Шахтные кабеля, сначала импортируемые из Британии, а затем с завода в Польше, начал производиться в Юзовке на предприятии братьев Лобасовых, одном из шести крупнейших в Украине. В дополнение к учреждениям фирм, занимающихся шахтным и заводским оборудованием,  появились также и коммерческие организации, такие как Singer Sewing Machine Co. Они были мотивированны не только растущим внутренним спросом среди населения, повышением жизненного уровня, но и существованием местной фабрики одежды и производством кожаных фартуков, рабочих перчаток и сапог, на которых был активный спрос во всем Донбассе. Торговля пиломатериалами была также важна, служа жилищному строительству и производству шахтных крепей, в Юзовке было две, а затем три лесопилки. Двадцать шесть существовавших в 1884 году магазинов выросли на более чем сотню менее чем за десятилетие. К 1891 году в Юзовке также была торговля и ремонт сельскохозяйственных орудий, производство простейших их типов, но большинство таких работ осуществлялось в Бахмуте.

Артур Юз представил следующий список коммерческих, промышленных и культурных предпосылок, существующих в Юзовке по переписи 1897 года, из которых мы можем представить себе характер города и культурные и материальные потребности его жителей. Религиозные учреждения состояли из одной церкви, одной часовни, трех молитвенных домов и двух синагог. «Новороссийское общество» содержало три школы в дополнение к церковной школе, Братской школе, одной частной школе, и двум еврейским школам. Вдобавок к заводу НРО и шахтам, здесь были: коннозаводство (на ферме «Новороссийского общества» в Песках), 3 мыловаренных завода, 3 бани, 3 склада керосина, 3 лесных склада, 3 склада для швейных машин, 1 производство газированной воды, 1 типография, 3 фотостудии, 3 склада для сельскохозяйственной техники, 57 постоянных магазинов, 155 временных магазинов, 112 ларьков, 12 обувных, 2 кооператива, 5 постоялых дворов, 1 оптовый склад водки, 1 гостиница, 10 винных погребов и 4 пивбара. Юз также отмечает базар каждое воскресенье и две ежегодные ярмарки, одна проводилась после Пасхи, другая — 14 сентября. Еженедельные базары привлекали до десяти тысяч посетителей из близлежащих населенных пунктов. По этому перечню можно легко понять благоговение и энтузиазм, с которым рабочие и путешественники воспринимали этот «Метрополис» в сравнении с голой степью, бедными деревнями, и изолированными шахтными поселениями, рассеянными на десятки километров вокруг. Нищета и грязь, которые были в Юзовке, тем не менее, оставались признаками роста столицы Донбасса.

Коммерческий оборот Юзовки в 1884 году, за исключением алкоголя, составил 347400 рублей. На рубеже веков это был один миллион рублей, а в 1910-1913, годы наступило значительное процветание: ежегодный коммерческий оборот составил в среднем более восьми миллионов рублей. На заводе Боссе и Геннефельда, где было занято 50 работников в 1889 году, стало 210 рабочих десятилетие спустя. Две ярмарки, на которых производители предлагали изделия из кожи, одежду, сельскохозяйственную продукцию и скот на продажу, имели оборот 315 тысяч рублей в 1904 году.

С началом Первой мировой войны было положено начало в больших масштабах извлечению различных побочных продуктов коксования угля — масла, бензола, креозота, и т.д. Evans Koppe Co. создал такой завод в Юзовке, и у «Южно-Русской компании» была установка для производства смазочных материалов. Было естественным, что «Новороссийский завод» расширился во время войны, добавив цеха для артиллерийских снарядов, которые предоставили дополнительные рабочие места для женщин в поселке.

В земских документах 1884 года отмечено, что Юзовка не имела банков или кредитных учреждений никакого рода. Но в результате торговли и индустриализации пришли банки, в первую очередь Государственный банк, затем и коммерческие банки, так что к 1914 г. Их было уже пять. В 1904 году Юзовка была выведена из системы земского правосудия, когда, несмотря на неопределенный статус поселка, был создан Городской суд.

Связь быстро продвигалась вперед. Почтовая и телеграфная конторы пришли с железной дорогой. Железная дорога была главной артерии связи, и "железнодорожные станции, такие редкие в других регионах России, здесь встречаются как базары. В третьем классе обсуждают последнюю забастовку, и то, как подрядчики и технический персонал и полиция грабит рабочих".

В течение 1908 года 32205 рабочих были доставлены поездами на станции Юзовка и Мушкетово (к которой была построена железнодорожная ветка), 15641 — в Горловку, и 30000 — в Енакиево. Для Юзовки это было сопоставимо со всем населением поселка, для двух других станций это было гораздо больше, чем все местное население. Очевидно, что перемещение человеческих ресурсов и социальная коммуникация, порожденные ростом Донбасса, были серьезным шагом на пути к модернизации русского общества. Взгляд на карту показывает, какова была в это время конкретная плотность железнодорожной сети вокруг Юзовки. В дополнение к первоначальной ветке к Константиновской линии, новая четырехверстная линия была построена до Мушкетово на юго-восток. В докладе от 1902 года говорится, что «Новороссийское общество» имело 89 верст  железнодорожных путей внутренних коммуникаций и подключено к Юзовке и Мушкетово. Собственный подвижной состав компании насчитывал 25 локомотивов и 250 платформ и полувагонов, а также девять узкоколейных локомотивов на заводе. Трафик из завода и в него был таким интенсивным, что основные линии, ведущие через Юзово, должны были быть перенаправлены в обход станции и тем самым помогали избежать заторов, вызванных грузовыми перевозками «Новороссийского общества».

Телефон также добавил улучшения коммуникациям Донбасса. Многие из шахт и заводов имели свои собственные внутренние телефонные системы, а к 1900 была запланирована всеобъемлющая телефонная сеть для Бахмутского уезда, в которую они должны были быть интегрированы. 146 потенциальных абонентов могли быть связаны друг с другом и с Харьковом и этот проект стоил 387080 рублей. Он требовал ежегодную плату за обслуживание примерно в 30000 рублей, то есть по 1736 рублей от каждого абонента для создания системы и по 134,50 рубля в расчете на абонента в год за обслуживание. Конечно, это стало важным шагом в преодолении изоляции горняцких населенных пунктов и укрепления сети социальной коммуникации, которая опиралась до сих пор на железные дороги и телеграф. Следует отметить, однако, что телефон служил лишь коммерческому и промышленному классу общества и был еще далек от того, чтобы быть средством массовой коммуникации.

Развиваясь и диверсифицируясь на протяжении всего этого периода, Юзовка осталась практически без изменений, если говорить о политической, экономической и социальной структуре. Ее рост был подчинен воле «Новороссийского общества», и, в конечном итоге, братьям Юзам. Общепринятой точкой зрения в Донбассе было, что лично управлявшие местные директора с полными полномочиями по принятию решений были решающими составляющими успеха в нестабильной финансовой и политической среде России. Этот тип управления был главенствующим в НРО. Как было отмечено в 1889 году, "Завод Юза типично английский, и у вас может создастся впечатление, что он перенесен из одной из горнодобывающих областей Южного Уэльса. С англичанами сначала приходит бизнес, а красота и элегантность являются вторичными". Энтони Уоллес предложил общую схему социальной структуры, наиболее благоприятной для инноваций, состоящую из трех специфических и двух общих характеристик.

Три конкретные характеристики:

1) наличие сохранившихся двух или более поколений непрерывного персонала позволяет накапливать технические знания и информацию;

2) контроль над ресурсами — капиталом, землей  и трудовыми ресурсами,

3) реинвестиции в "лучшие практики", связанные с оказанием поддержки инновациям.

Две общие характеристики:

1) общая атмосфера технических инноваций,

2) пористая социальная структура, в которой из более низкого класса можно подняться в верхний класс и можно принимать участие в инновационной деятельности.

Без сомнения, «Новороссийское общество» существовало в таких рамках работы.

Двадцать лет Юз лично руководил компанией и дополнительно двадцать пять лет активного участия его сыновей были отмечены четкой преемственностью политики. Как мы видели, самодостаточность ресурсов и создание опытных, стабильных рабочих кадров были основными задачами Юза при основании  Юзовки.

Будучи пионером в Донбассе, Юз представил технологию, трансформируя доминирующий способ производства в регионе. Кроме того, его поддержка инноваций не ограничивается технологией производства, но также включает социальный уклад Юзовки. Как мы увидим в следующих главах, там, где другие промышленники колебались, пытаясь сохранить крестьянский уклад жизни, в то же время используя этих крестьян в промышленности, практика Юза в области жилья, здравоохранения и образования заложили основы для городской культуры. Хотя многие из производителей угля игнорировали технологии, не может быть никакого спора о том, что общая атмосфера в России в это время была одной из самых динамичных в техническом прогрессе. Железные дороги, созданные углем и сталью, действительно вытесняли плоть и кровь крестьянского труда. Это изменение было тем более драматическим, так как происходило на фоне согласованных усилий по предотвращению такого рода социальных изменений. Крестьяне тысячами становились рабочими, и некоторые из них действительно вошли в общество. Тем не менее, большие усилия были сделаны режимом, чтобы их удержать, сохранить старую структуру. Сохранение ценностей и структуры старого режима было во многом связано с неадекватностью высших классов в свою очередь, по отношению к промышленному производству. Слишком часто они привносили в эту новую область предпринимательства всю леность узкого мировоззрения, которое было так жестко критикуемо в делах русских землевладельцев. Жесткость социальной структуры была самым слабым звеном в цепи развития промышленного Донбасса. 

Ясенов