09.08.2012

Успеновка и Григорьевка. Бросок на юг

В один из 70-х годов в районе Успеновки произошло одно из тех грандиозных побоищ, о которых потом слагали легенды. Началось все (как и все) с денег. У двух успеновких пацанов отняли получку хулиганы с улицы Одесской.  Товарищи вступились за обиженных, накостыляли обидчикам. Безусловно, дело на этом кончиться не могло. «Одесские» в усиленном составе пришли разбираться на территорию противника. Билось в общей сложности человек сто. В ход пошли бутылки с зажигательной смесью — дорога горела, как в дешевых фильмах о Великой отечественной войне. «Одесские» палили из «мелкашек». В ответ их забросали электродами. Сражение шло до темноты. Кто победил? Не разберешься. Но наверняка не дружба…

Кстати говоря, отсутствие очевидного победителя — обычное дело для поселковых войн. Без независимого арбитража и четких правил победа всегда становится растяжимой. А, поскольку выдающиеся бойцы были на каждом поселке, триумфаторами казались все. На Успеновке тоже жил свой герой асфальта – Вася Суворый. Его кулак был быстр.  Под стать ему были и младшие братья…

Успеновка. Улица Жуковского

А так, Успеновка всегда считалась местом тихим и благополучным, как Гейдельберг.

Только имя…

История Успеновки – это одна из донецких версий умирающего и воскресающего бога Осириса. Дело было так. Сначала посреди степи возник Успеновский рудник. («Неподалеку от Успеновского рудника были Рутченковские угольные копи. А вокруг деревеньки: Григорьевка, Нестеровка, Авдотьино», — пишет Евгений Коновалов в книге «Байки сказы и бывальщины старого Донбасса»).Потом, изжив себя, рудник умер, и даже следа после него не осталось, если не считать остатков трех маленьких терриконов. Колыхался ковыль, размножались суслики, пока в конце 50-х годов прошлого века этому не пришел конец. По решению партии, здесь появился новый поселок – один из последних «самостроев» в городе. Не имея ничего особо общего со старой Успеновкой, он перенял имя.

Кстати, старье не исчезло не так уж совсем. Если на поверхности земли старый поселок не найдешь, то в анналах он отметился любопытно. Вот что пишет об этом Дмитрий Марченко, исследователь старых шахт и поселков:

«Первоначально на Успеновском руднике поселилась семья Хрущева. Капитальных бараков на Успеновке было очень немного, в основном – балаганы, и до нашего времени они не сохранились — перемололись в жерновах истории. Об Успеновском руднике сейчас напоминают лишь отвалы углистого сланца, зажатые со всех сторон постройками частного сектора… До слесарной работы Хрущев со сверстниками промышлял поденными сельхозработами в экономииземлевладельца Киршана Ставище (нынешний хутор Широкий) да субботней очисткой паровых котлов на близрасположенных к Успеновке шахтах угледобытчиков Рутченко: «Ольга» (район дома №187 по улице Ткаченко, у самого уреза Птичьей балки, напротив завода Боссе), «Мария» (на Полежаково, в районе автоколоны «Черная сотня», в бытность активной работы машзавода ЛКУ при Союзе, в шахтном стволе испытывали заводские лебедки), «София» (на месте нынешнего завода «Эталон» по Ленинскому проспекту рядом с главконторой АО «Норд»)».

Одно из странных строений Успеновки

На нынешней Успеновке историку делать практически нечего. Конечно, мой спутник Анатолий «Старый» Гнутенко показал места, где находились терриконы и где стоял рудник (сейчас здесь —  гаражный кооператив «Гормаш»). В районе улицы Волгоградской он припоминает желтый плоский продолговатый отгоревший террикон. Рядом, к радости пацанов, действовал тир для стендовой стрельбы – особой доблестью было успеть подобрать «тарелочку», по которой промазал снайпер…

Старая Успеновка  может показаться бездоказательным мифом. Новую можно увидеть и пощупать. А начиналась она с зэков. Куда же без них?

Вечная мерзлота

Мы стоим перед лестницей, ведущей вверх. Но это не лестница Иакова. Это тупик улицы Стратонавта Украинского. Раньше здесь была конечная остановка 35-го автобусного маршрута. До появления«Мирного», «Солнечного»и так далее — единственное средство попасть в город. Ржавая лестница, заросшая лободой (или лебедой?), напоминает времена, когда она вела к главконторе «Норда».

Здесь была главконтора завода холодильников

Завод холодильников запустили в 1963 году, а строить начали намного раньше. Ввод в строй задержали на несколько лет – дело обычное. Процесс был шумный, причины срывов пусков ритуально разбирались на заседаниях горисполкома. Причины там назывались разные. Например, списывали отставание на саботаж привлеченных зэков. Анатолий помнит этих строителей социализма – как немцы у Высоцкого, они с готовностью «на хлеб меняли ножики». Есть на «Норде» и мемориал подневольного труда – вышка, с которой охранники следили за уголовничками. Просевшая, посеревшая, она пытается сохранять грозный вид…

Появление завода холодильников оказалось вехой в истории юга Донецка. Сразу же стало ясно, что тихие дни для сусликов закончились. И новая Успеновка внесла свой вклад в убийство степной идиллии. К востоку и югу от завода прочертились улицы, почему-то названные в основном по имени разных городов. Правда, с севера на юг ведет, наоборот, улица Жуковского (поэта ли, теоретика авиации ли – гадает население). Теперь, когда улица Жуковского обслуживает склады «Норда», она считается важной артерией, асфальтирована и беспокойна.

Северная граница Успеновки – железнодорожная ветка, соединяющая завод Боссе состанцией Рутченково. К ней примыкала овощная база номер 4. В Советском Союзе любая овощная база была зоной особого внимания. 4-я база прошла сквозь жизни не только успеновцев, но вообще доброй половины города – мирных галерников умственного труда, свозимых для принудительных отработок. Чтобы, понимаешь, ковыряясь в гнилых помидорах, не забывать трудовые корни. Сейчас с подобной практикой покончено, а заодно исчезла и база. Ее территория отдана в пользование отдельным арендаторам, среди которых выделяется шоколадная фабрика «Баренс». На сайте этой организации отмечено, что она выступает спонсором всех новогодних и рождественских мероприятий, проводимых под эгидой Городского Головы (все с большой буквы). Головной офис – в Лозанне, Швейцария. Еврокондитеры появились на Успеновке в 2007 году, выкупив акции шоколадной фабрики «Три медведя». В итоге, сейчас на предприятии – «сплоченный коллектив специалистов в различных областях» (тоже цитата с официального сайта).

Здесь был Успеновский рудник…

Где она, настоящая Успеновка – на улице Жуковского, жужжащей с утра до вечера? Конечно, нет! Выходим на восточную окраину поселка. Косолапо горбатится силуэт автогаражного кооператива «Гормаш». Рядом с ним – обглоданные остовы нескольких грузовиков. К югу раньше располагалось кладбище, оно до сих пор обозначено на картах, хотя в 1987 году его ликвидировали, обнесли участок забором, на котором кто-то жизнеутверждающе написал: «Лена, я тебя люблю!». Настоящая Успеновка где-то здесь, где-то совсем рядом. Но как ее поймаешь?

Новый строй

Когда мы говорили о том, что в 60-е из Успеновки до центра ходил только 35-й автобус – мы, конечно, преувеличивали. Был еще один – 5-й («Центр – Завод холодильников»). Шел по улице Куприна. А улица Куприна была южной границей Успеновки – сколь естественной, столь и искусственной.

Выходя к ней из благости успеновских улочек, из их добротной простоты, испытываешь легкий, но неприятный шок. Как будто бы посреди Гейдельберга вдруг возник автобан. По ушам ударяет несмолкающий гул. Улица Куприна – один из самых оживленных донецких транспортных «сквозняков». Не случайно немцы во время оккупации называли ее Durchfahrt strasse (то есть – «Проездная, Транзитная»).  По логике, дорогу для южного объезда города устроили в связи с появлением завода Боссе и вскоре после этого. С тех пор она сильно изменилась. Переправиться через нынешнюю улицу Куприна – это задача: движняк непрестанный, пешеходные переходы не повсеместны. Но мы справляемся. Ведь нам надо на южную сторону улицы Куприна.

Фрагмент "Новостройки"

А что там? Продолжая сетку улиц Успеновки, там – поселок, не имеющий с ней ничего общего ни в историческом, ни в морфологическом смысле.  У Успеновки есть предыстория. Здесь – звенящая пустота. Правда, предпринимаются отдельные попытки доказать, что на этом месте в юзовские времена существоваланебезызвестная Ивановка. Но на чем они основаны? На том, что ряд карт где-то в этом месте содержит надпись «Ивановка». Но можно ли считать, что Гейдельберг и Людвигсхафен – одно и то же только потому, что эти города расположены рядом? Название «Ивановка» в обиходе отсутствует, но есть другое – «Новостройка». Да не возникнет у вас ложной картины при этом слове. Никаких взметнувшихся высоток. Просто одноэтажная ширь. Но не однообразная. Типовые проекты так «разогнаны» хозяевами, что душа поет. По улице Столбуна, Поэтической, Буковинской наблюдаешь такое разнообразие шаблонных форм, что сердце стонет.

Как еще было назвать поселок на девственно чистом месте? Конечно, «Новостройка»! Так оно там и стоит, хотя с запада его теперь подпирает гораздо более новый микрорайон «Голубой». Но в Донецке с его семантическими безднами многое не отражает то, что отражает…

На перекрестке Турбинной и Гонимова встречаем молодого человека с печатью отрешенности на лице, целеустремленного, как Будда. Трудно не уловить в его поведении связи со школой-интернатом №1, которая виднеется на противоположном конце квартала. Довольно красивое по меркам 60-х, хотя и несколько серое здание приютило слабослышащих, ранее живших поближе к Кальмиусу, но в конце 60-х потесненных военным училищем. Появление глуховатых парней в самом центре поселка внесло в его жизнь такую свежую струю, что встрепенулись все, от мала до велика. Слабослышащие пользовались завидной популярностью местных девушек (да и дам, кстати). По любопытной физиологической прихоти, дефект слуха восполняется повышенной сексуальностью. Конечно, местным парням это не нравилось…

Интернат для слабослышащих

Подтверждают ли эту легенду местные парни? Конечно, нет!

Мир дворца

В истории любого поселка рано или поздно возникает человек, который приходит и изменяет все. ВотИван Катеринич. В 50-х годах он был директором машиностроительного завода имени 15-летия ЛКУ. При нем завод изменился до неузнаваемости. При нем на заводском поселке появился свой Дворец.

Покидая «Новостройку», мы перемещаемся в мир Дворца. Это место часто называют «Новым Боссе», имея в виду, что его застройка в основном была завершена после войны, когда уже существовал исторический заводской поселок («Старый Боссе»). Анатолий Гнутенко вспоминает, однако, что в годы его молодости население этого участка называли совсем не «новобоссами», а «дворцовыми». Потому что здесь все было организовано вокруг ДК.

Дворец Боссе

Вот он перед нами, до изумления похожий на ДК имени Куйбышева на Смолянке, но носящий более или менее гордое имя XXI съезда КПСС. Да и ступенек здесь побольше, да и сама лестница повыше, помонументальнее. Не иначе, вышеупомянутый Иван Катеринич потребовал внести изменения в проект, чтобы его ДК выглядел более солидным, чем типовой проект.

Планировка «Нового Боссе» выглядит так, как будто ею занимался плиточник-мозаичник четвертого разряда. К северу от Дворца – участок, где сетка улиц перечеркивает окружающую реальность, диагональю протестуя против прямоугольной разметки района. И вот это уже точно придумал не Катеринич. Это было сделано еще до войны. Скорее всего, поработали градостроители-конструктивисты 20-х, так стремившиеся поставить мир дыбом. В итоге – несколько диагональных кварталов и два треугольных скверика через дорогу от ДК – справа и слева. Напрашивалось какое-то их оригинальное использование – например, в одном поставить статую Ленина, а в другом — Маркса. Но ничего так и не придумали. Правда, в начале 90-х в одном из скверов появился киоск для торговли «паленой» водкой. Следы его фундамента легко обнаружить, если  кого-то интересует археология.

Анатолий увлекает меня в соседний квартал, чуть ниже по улице Куприна. Там во дворе – осколки целого мира. Когда-то двор был образцово-показательный, и Анатолий мечтал там жить. Фонтанчик, бетонная чаша с цветами, уют и нега. Что делает время при отсутствии бюджетного финансирования? Превращает хрустальные замки в развалины. Жить здесь уже не хочется, исследовать пока особо нечего. Пора уходить из мира Дворца, где такое изобилие прошлого и некоторый дефицит уважения к нему.

Осколки хрустальной мечты

В спину нам тяжело смотрит нелепое сооружение на улице Луначарского – брошенная высотка с идиотской надстройкой сверху – как будто на майке приколот орден Трудового Красного Знамени. Из окна торчит лебедка, что ни о чем не говорит: она торчит уже больше десяти лет. «Новый Боссе» хотел стать новым, но как-то не сложилось.

Нормально, Григорий?

В деревню, в глушь, в Саратов! Уходим подальше от шума улицы Куприна, в поисках Григорьевки – поселка, история которого даст несколько очков вперед Юзовке.

Улица Молодежная не похожа ни на что. Полностью оправдывая свое название, она стала прибежищем общежитий рабочего и прочего юношества. После Куприна она кажется тихой, как тень. Между тем, Молодежная – важная часть транспортной системы. По ней машины могут проникнуть на  улицу Одесскую, без которой, такое впечатление, тут никуда не попасть. По обоим сторонам от нас – общежития в разной степени расприватизации. Большинство уже перешло в надежные теплые руки. Это справедливо: когда рабочая молодежь становится фикцией, жилье ей уже не нужно.

Микрорайон "Черемшинный" неожиданно вырастает из Григорьевки

Среди частного сектора видим несколько горделивых утесов. Делаем крюк, чтобы убедиться: утесы – это когда-то распиаренный микрорайон «Черемшинный». Расположен он странно: впечатан в самую сердцевину одноэтажной Григорьевки. Семь домов, окрашенных сверху в жизнерадостный цвет бычьей тоски. Название ничем не объяснить, кроме невероятной популярности в годы постройки ретро-хита о черемшине в исполнении Дмитрия Гнатюка (а потом Софии Ротару и всех остальных). Три двора, в одном– благополучная детская площадка (почти наверняка – подарок мэра). Что символизирует «Черемшинный», этот чужеродный анклав? Безусловно – всю тщету попыток победить Григорьевку мирными средствами.

Куски старой Григорьевки

В середине XIX века Григорьевка была величиной. Имея пару сотен населения, числилась волостным центром. Располагала церковью. Находилась на землях Иловайских. Для того, чтобы начать строительство своего заводика,господам Боссе и Гененфельдпришлось ехать на поклон именно сюда, в Гроигорьевку. Но где же она?

Рельеф круто падает вниз и устремляется в долину Кальмиуса. На первый взгляд, здесь от прошлого ничего не осталось. Но это, друзья мои, обманчивое впечатление! Если походить, посмотреть, потрогать – можно обнаружить романтический 19-й век, марсельскую черепицу, бутовый камень, звонкий полежаковский кирпич. Именно это она и есть – Григорьевка, отдельными кусками.

Спуск к улице Пухова

Плавно скатившись к улице Пухова, достигаем заветного места. Вот пустой склон напротив рынка. Если бы не товарищ Хрущев и его соратники, здесь до сих пор стояла бы старая церковь. Однако товарищи свое дело туго знали – и в результате борьбы с крестами, от крестов не осталось ничего… Впрочем, как сказал бы Ирвин Кершнер: «Никогда не говори ничего!» На соседнем холмике видим бывшую школу 27 (сейчас – «навчально-виховальний комплекс»). Рядом, во дворе – артефакт. Так сказать, привет от Григорьевской церкви. Бывшая церковно-приходская школа. Флигелек, побеленный так густо, как будто все гости Евро должны были собраться именно здесь.

Бывшая церковно-приходская школа

Пройдет еще несколько десятилетий – и… И что? Бывшая школа развалится на сегменты? Как бы не так! В Григорьевке строили на совесть. И она, как Паниковский, еще всех продаст и купит!  

Ясенов