21.11.2016

Донецкий журнализм. Вехи-2

Продолжение личный воспоминаний о моментах из жизни городских газет. Начало — здесь. Продолжение — прямо здесь.

Шотландский акцент
Говорят, чудеса случаются только если они хорошо подготовлены. Но и из этого правила есть исключения. В начале 1991 года в Киев приехала группа Nazareth. Трудно сейчас объяснить, какого масштаба это было событие. Ну, примерно, как если бы сейчас Дональд Трамп пришел пообедать в киевский Макдональдс. Для тогдашних людей Nazareth был космосом, к которому не прикоснуться — и вот космос упал нам на головы. С помощью моего киевского дружка Ивана Роман-Энрикевича Гупало я приобрел два билета на концерт во Дворце спорта. С женой мы бросили все свои донецкие дела и рванули в Киев. Концерт нам очень понравился, хотя и был не безупречен — но нам хватило с лихвой. После концерта я сделал попытку прорваться за кулисы, чтобы взять у Nazareth интервью. Я был молод и наивен, я совершенно не понимал, что интервью с людьми такого порядка должно быть договорено. На входе в кулуары стоял охранник. Мое журналистское удостоверение с донецким адресом его повеселило. Но, когда надо, я умею напускать на себя непобедимо жалкий вид. Не знаю, что сработало в голове у охранника, но он позволил мне пройти. И как-то добро улыбнулся вслед. Когда я открыл дверь в комнату, где сидели боги, поначалу показалось, что я загадоччным образом перенесся назад в Донецк, а именно — в знаменитую привокзальную пивную на улице Артемовской. Комната была забита пустой пивной тарой, и в руках у сидевших (а кроме участников группы, там было еще человек десять) имелось еще. Единственным не пившим был солист Дэн Маккаферти. С ним я и вступил в контакт. Маккафферти — шотландец. Знаете, что такое шотландский английский? Это как если бы серб говорил по-русски с горстью камней во рту. К тому же человек худо-бедно был пьян… Первое, что я понял — предложение выпить пива. Я не отказался. После этого разговор пошел уже легче. Продолжался он минут десять, по ходу подключались присутствующие люди — те, кто еще мог. Маккафферти оказался обаятельным дядькой со специфическим чувством юмора, очень легким на смех. Через десять минут в комнату просунулась физиономия охранника — и я понял, что мое время вышло. Покидал Маккафферти я совершенно счастливым, как если бы сейчас «Шахтер» выиграл у «Барселоны» 5:0 на ее поле. Самое интересное, что пристроить интервью мне было некуда. Газета «Город», в которой я числился, не выходила из-за временного отсутствия бумаги, «Комсомольцу Донбасса» интервью с Маккафферти и даром было не нужно. В итоге, я пристроил его в газету донецких коммунистов «Первая линия». Впрочем, это не спасло коммунистов в исторической перспективе…

Пещера Аладдина
В принципе, газета «Салон Дона и Баса» была против рекламного бартера, справедливо считая его антирыночным рудиметном журналистики 90-х. Но как минимум одно исключение было сделано. В 1999 году мы заключили соглашение с донецким дистрибьютором пива Heineken, который нам за рекламу малую поставлял свое пиво в кегах, а у нас его разливали ключевым сотрудникам газеты, соответственно статусу (редакторам больше, репортерам меньше). Были даже установлены какие-то недельные (месячные?) квоты. Сначала разливали в незабвенном баре «Черный кот» на нашем 3-м этаже гостиницы «Шахтер». Потом что-то там пошло не так с одноглазым барменом Женей, и установка с кегами переместилась в один из кабинетов, где каждый наливал себе сам. Хозяином кабинета был заместитель по административной части Юрий Дмитриевич Марченко. Это был несчастный человек (сам непьющий, по состоянию здоровья, он вынужден был с утра до вечера дышать пивными парами — зайти налить в эту комнату мог кто угодно почти в любое время дня). И вот что удивительно — соблюдение квот, установленных для каждого из нас, никем не проверялось, но, насколько помнится, случаев злостного нарушения не было. Наверное, это единственный случай в моей жизни, когда что-то сработало «на доверии». У нас была традиция — хлопнуть по халявному пиву в конце дня, когда все дела по номеру уже завершены. Помнится, к нам пришел работать Юра Карасев — огромный пассионарий, веселый и позитивный в трезвом состоянии. После его первого рабочего дня я, ни слова говоря, взял ключ от комнаты Юрий Дмитриевича и повел туда Юру, сохраняя похоронное выражение лица (это мне как-то всегда давалось без труда). Было видно, что Юра нервничает — куда его ведет мрачный редактор и что там его ждет, можно было только догадываться. Но вот открылась дверь — обычная дверь в редакционном коридоре, ничего волшебного — и в нос нам ударил ядреный хлебный запах. Я включил свет — и перед Юрой возникла бочка Heineken’а. «Алилуйя! Пещера Аладдина!» — вскричал Юра. И совершенно точно выразил то, что мы чувствовали по отношению к халявному пиву. Сказка, ставшая сначала былью, а потом привычкой. Кончилось все внезапно. Я думаю, просто все устали.

Триумф духа
Когда меня просят привести самый яркий пример несгибаемости журналистского духа, я вспоминаю «Газету по-донецки». Ее редакция располагалась в одном из офисов на территории огромного производственнно-складского комплекса в начале улицы Полиграфической, на ее стыке с Экономической. Вход на территорию охраняли две шавки — черная и светлая, которых все звали Витя и Юля (дело было в 2007 году). Впрочем, не будем отвлекаться. С самого первого дня мы столкнулись с проблемами по электричеству — сеть не была рассчитана на одновременную работу такого количества офисной техники, ее постоянно вышибало. Начался холодный сезон, и мы поняли, что с отоплением нас тоже мало чем порадуют. Батареи говорили почти неслышным шепотом. За свои деньги нами были куплены обогреватели, которые позволяли худо-бедно поддерживать температуру в помещении на уровне 15-16 градусов (но лишь усугубляли ситуацию с вышибаниями электричества). А сразу после Нового года нас решили вообще добить — отрубили воду, в связи с чем стали недоступными туалеты. Так что у нас осталось две альтернативы — либо бегать в соседнее здание, либо временно отказаться от отправления естественных потребностей. Некоторые пошли по второму пути, за что получили от фотографа Аветис Калустян почетный титул «Нессущие в Донецке». Но мы выстояли. Ни один номер не был сорван, ни один мочевой пузырь не лопнул. Я не слышал, чтобы какая-то редакция в Донецке смогла выдержать подобный букет проблем.

Ясенов