Железный царь: есть компания!

И тогда в 1866 году правительство попробовало изменить подход, предоставив в этом регионе концессии нескольким русским и британским предпринимателям. Но ни одна из них так и не вылилась ни во что конкретное. Одним из русских концессионеров был князь Сергей Кочубей, которому в 1868 году дали право на сооружение завода по выпуску рельсов, но он не смог привлечь достаточно средств, чтобы реализовать концессию. Когда Юз приехал в Санкт-Петербург, великий князь Константин, младший брат Александра II, встретился с ним и обратил внимание на дело Кочубея, порекомендовав учредить компанию для перекупки концессии и приступить к разработке богатых месторождений угля и железной руды в Донбассе. Князь курировал российский флот до 1865 года и, возможно, знал Юза по его недавней работе над укреплением Кронштадта. Так совпало, что как раз перед тем Константину предоставили благоприятный отчет о потенциале угольных и железорудных залежей в Донбассе. Документ составили два английских инженера – Суон и Хьюм. Они детально обследовали Екатеринославскую губернию, особенно – владения князя Павла Ливена в районе реки Кальмиус, содержавшие большие запасы угля. Копия этого доклада была вручена Юзу, и он отправился на юг в сопровождении Хьюма и Александра Камерона (своего шотландского друга, который уже работал в России и позже присоединится к его компании). Ему обеспечили знающего украинского проводника, и Юз посетил район, оценил возможности и остался весьма впечатлен тем, что увидел. Юз осознал громадный шанс, который давал Донбасс, и сразу же после своей поездки немедленно принялся составлять первоначальный план на ближайшую перспективу. Находясь в Екатеринославе с Хьюмом, он «составил весь план по будущему заводу и дал (Хьюму – авт.) инструкции по сооружению деревянных домов для устройства рабочих».

Джордж Хьюм был инженером, жившим в России предыдущие десять лет. Он родился в Лондоне в 1836 году, но осел в Харькове и хорошо знал Украину. Хьюм был ведущим импортером английского сельскохозяйственного оборудования и способствовал обустройству нескольких компаний в России. У него сложились хорошие отношения с Юзом, которым суждено будет продлиться на многие годы – он был полезен Юзу и как знаток русского языка, помогая вести переговоры на местах, а также как советчик по ведению бизнеса в России. Связь с Юзом еще более укрепилась вскоре, благодаря случайной встрече во время поездки Хьюма в Донбасс в 1868 году. Он встретился с инженерами, сооружавшими железнодорожную линию от Харькова до Азова, среди них – с Уильямом Гучем, племянником сэра Дэниела Гуча, председателя компании  British Great Eastern Railway. Уильям Гуч искал бизнес-возможности в России, и после обсуждения нескольких вариантов, Хьюм и Гуч решили начать совместное дело и запустили паровую мельницу, при которой Гуч стал управляющим. Инвестиции в 21 000 фунтов, необходимые для новой мельницы, были предоставлены Джоном Гучем, отцом Уильяма. Как раз в то самое время Джон Гуч уже сотрудничал с Юзом в продвижении нового российского предприятия, где стал главным инвестором вместе со своим сыном Чарльзом и братом сэром Дэниелом Гучем. Не совсем понятно, последовал ли Хьюм инструкциям Юза о немедленном сооружении жилых построек. Однако большинство современных украинских источников называют 1869 как дату основания Юзовки – а не 1870, как английские. Еще один момент: в более позднем списке уэльских рабочих компании Юза некто Уильям Томас отмечен как начавший работу по строительству завода в 1869-м, то есть еще до прибытия Юза в Украину в 1870-м. Вряд ли в документах компании могли быть такие ошибки. Трудно себе представить также, чтобы столь дотошный планировщик, как Юз, мог прибыть на черноморское побережье со всеми своими кораблями и людьми без предварительных организационных работ. Так что вполне возможно, что какая-то партия людей была заблаговременно послана в Украину для работы с Хьюмом по начальной логистике и подготовке участка для строительства.

По возвращению в Англию, преисполненный энтузиазма, с головой, гудящей от идей, Юз начал работу по учреждению компании и поиску инвесторов. В Лондоне он обсуждал свои идеи с друзьями и бизнес-партнерами, умудрившись быстро вызвать достаточный начальный интерес по привлечению капитала, необходимого для начала дела в Украине. Это было нешуточное достижение, учитывая напряжение и прохладные дипломатические отношения между Британией и Россией как следствие Крымской войны. Благожелательный отчет Суона и Хьюма о потенциале региона, привезенный Юзом из последней поездки, был важным фактором, способствовавшим привлечению необходимые средства.  Когда вопрос потенциальными инвестициями был решен, Юз вернулся в Санкт-Петербург и вступил в серию чрезвычайно сложных переговоров. Прежде всего, ему было необходимо обсудить с князем Ливеном вопрос о различных правах на аренду его земель и их разработку новой компанией. После решения этой проблемы Юз мог браться за вопрос о приемлемых условиях покупки концессии у князя Кочубея. Затем он должен был получить одобрение этих условий от российского правительства. И последнее, но важное обстоятельство – ему требовалось поддерживать интерес своих потенциальных британских инвесторов, несмотря на все извивы переговоров в России. Представляется, что князь Кочубей был рад продать права на концессию Юзу потому что чувствовал, что условия сделки весьма благоприятны для него. Ходу переговоров, без сомнения, помогало и то обстоятельство, что Ливены были друзьями семьи Кочубеев. Как и Кочубей, Ливен принадлежал к высшим аристократическим кругам России и являлся главным землевладельцем в Донбассе. Его дядя в 1814 году был назначен полномочным министром царя при дворе в Лондоне и сохранял этот пост в течение 22 лет, а его кузен князь Александр Ливен служил губернатором черноморского порта Таганрог – порта, который Юз впоследствии использовал для ввоза своего оборудования.

Учитывая возможные «подводные камни» при ведении переговоров между представителями двух таких различных культур и языков, Юз сделал все исключительно хорошо и завершил эту работу в течение нескольких месяцев. 18 декабря 1868 года он заключил сделку с князем Ливеном о правах на разработку угольных и железорудных залежей на его землях, об аренде участка, необходимого для прокладки железнодорожной ветки к новому заводу плюс о праве на покупку дополнительных площадей, если это понадобится в будущем. После окончательных переговоров с князем Кочубеем Юз был настолько уверен относительно бизнес-потенциала проекта, что обратился к правительству с запросом расширить концессию, включив в нее завод по производству локомотивов и права на создание сети железных дорог, но в этом ему отказали.

В конце концов, договор между Юзом и Кочубеем был подписан и официально одобрен  российским министром железных дорог 15 апреля 1869 года. Через три дня правительство опубликовало его. Очевидно, царь заинтересовался британским предпринимателем, когда детали соглашения стали ясны, и по некоторым источникам, Юз имел встречу с Александром II в Зимнем дворце. Затем были составлены всесторонние статьи соглашения на русском и английском, с упоминанием всех вовлеченных сторон. Документ был подписан в Лондоне 28 мая 1869 года. Содержание этих статей несколько сложно (они занимали почти десять страниц, исписанных мелким каллиграфическим почерком), но в основе своей, они обеспечивали следующие права и обязательства:

Юз брался сформировать английскую компанию для сооружения железоплавильного завода и фабрики по выпуску рельсов, угольную шахту и 85-километровую железнодорожную ветку к магистральной линии Харьков – Азов, в то время только прокладывавшейся. Доменная печь должна была готова к запуску в течение девяти месяцев и способна выпускать 100 тонн чугуна в неделю. 2 000 тонны угля в неделю следовало обеспечить к отгрузке после запуска новой железнодорожной ветки. Обязательства очень жесткие для проекта, который начинался с нуля в такой неразработанной части России, и они должны были создать Юзу множество хлопот в ближайшие месяцы. За это, однако, по истечении десяти лет новая компания Юза получала всю землю, первоначально взятую в аренду, а также участки, которые понадобятся в дальнейшем для расширения  производства. Кроме того, компании обеспечивалась правительственная субсидия в размере 50 копеек за пуд (приблизительно 30 рублей за тонну) за рельсы, поставленные для российских железных дорог в ближайшие десять лет. Это был существенный стимул для Юза, поскольку исходная цена рельсов, согласованная с правительством, составила 1.38 рублей за пуд. Стоит отметить, что такой же размер субсидий предлагался правительством на протяжении предыдущих нескольких лет, но никто из предпринимателей не смог его успешно освоить. Тот факт, что Юз (вместе со своими поручителями) пожелал взять на себя все риски, является показателем его решимости, коммерческой проницательности и способности детального планирования. По мере продвижения переговоров, он понял, что есть еще один важный момент, который необходимо решить. Существовавший подход русского правительства к тарифам заключался в уменьшении пошлин на большую часть импортируемого угля и железа, и увеличения – на машины и оборудование. Целью было подтолкнуть российскую промышленность вставать на ноги и частично – улучшение отношений с Британией. Юз обнаружил, что большая часть изделий, которые ему придется ввезти для постройки завода, будут обложены высокими тарифами, в то время как продукцию его компании ждет сильная конкуренция на беспошлинном рынке. Он попытался заключить соглашение о том, что все строительные материалы и оборудование, необходимые для проекта, могли быть импортированы беспошлинно. Это была серьезная уступка, которую Юз получил. Вместе с правительственной субсидией, она позволила ему иметь благоприятные условия для успешной конкуренции на российском рынке.

Права на землепользование, включенные в концессию, охватывали как государственные земли с угольными и железорудными залежами, так и участки князя Ливена. Частью сделки стало предоставление семилетних прав на сбыт рельсов, произведенных будущим заводом, хорошо известному петербургскому торговцу Георгу Фронштейну. Юз также брал обязательство принимать на работу и обучать русских рабочих на всех должностях в компании, кроме самых высоких. Хотя окончательное соглашение было явно оптимистичным по своим объемам и срокам, нельзя не восхититься захватывающей всесторонностью и масштабом того, о чем договаривался Юз. Он имел права на большие участки земли, содержащие железо и уголь, прилегающие запасы воды и извести для производственных нужд. Известь поставлялась из близлежащей деревни Еленовка, которую позже соединили железной дорогой с Юзовкой. У Юза также были ценовые гарантии и производственные субсидии, права на беспошлинный ввоз оборудования, права на сооружение важной железнодорожной ветки, гарантированный сбыт, финансовое обеспечение и поддержка ключевых российских чиновников. Единственным серьезным слабым местом в его планах, которое можно было предвидеть, являлась нехватка рабочей силы в выбранном месте – обученной либо вообще какой-то. Как мы увидим, это останется важным моментом для Юза на протяжении многих лет.

Теперь Юз действовал быстро, чтобы реализовать свои планы. Он заплатил Кочубею за концессию 24 000 фунтов акциями в новой компании и 30 000 серебряных рублей. Он согласился взять в аренду (а позже купить) около 7 500 акров земли в выбранном месте у князя Павла Ливена. Юз дал князю опцион в 400 акций в новой компании, кроме того, князь на долгие годы остался привязанным к этому бизнесу. В течение нескольких месяцев соглашения были оформлены – и 18 июня 1869 года The Times опубликовала подтверждение концессии и информацию об образовании компании. Выбор имени – «Новороссийская компания» — кажется простым и прямолинейным, но для Юза она могла иметь особый резонанс. В то время Украина в царской империи была известна как «Малая» или «Новая» Россия. Кроме того, уже существовала «Российская компания», основанная английскими торговцами в 1555 году. Мы не знаем точно, был ли Юз в курсе всех этих фактов, но кажется вероятным, что выбор имени компании не стал целиком случайным. Выбор этот оказался слегка необычным в том смысле, что большинство компаний, основанных в России, по традиции включали в свое имя место своего расположения. Но поскольку Юзовка еще не была основана, последовать такой практике для Юза было сложно!

Первая «Российская компания» ведет свою историю со времен королевы Елизаветы I и первых Стюартов, когда начала свою деятельность привилегированная фирма, как ее назвали бы сейчас. История той «Российской компании начинается в 1553 году, когда группа из приблизительно 240 лондонцев профинансировала экспедицию для открытия северного пути в Китай. У экспедиции были смешанные мотивы. На нее возлагались надежды повторить успех испанцев и португальцев и получить доступ к новым богатствам и продуктам, которые затем могли быть доставлены для продажи в Британии. Лелеялись также планы найти новые рынки для экспорта английского сукна, торговля которым начинала чахнуть, плюс потенциальный северный путь казался важным, поскольку был бы свободен от португальского вмешательства. К сожалению, главная цель экспедиции провалилась, поскольку экипажи двух из трех кораблей насмерть замерзли во время полярной зимы. Однако третий корабль – «Эдвард Бонавентура» — под командованием Ричарда Ченселлора, смог найти спасительную гавань в устье Двины. Ченселлора пригласили в Москву, где царь Иван IV согласился разрешить английским купцам торговать на своей территории. Это путешествие привело к самым первым торговым контактам с Россией. В 1555 компания была учреждена королевской хартией как акционерное общество, как «торговое предприятие Англии для открытия неизвестных земель, территорий, островов и владений» и вскоре стала известна как «Российская компания». Монопольные права компании на торговлю с Россией  включали права на операции без таможенных пошлин и сборов, а также на торговлю внутри страны. Главными предметами импорта из России были меха, жир, воск, лес, деготь, лен и пенька, а главным экспортным английским товаром – сукно. «Российская компания» также осуществляла большую торговлю с Персией через российскую территорию, но этот бизнес по разным причинам постепенно пришел в упадок.

Лондонская компания назначала агентов, или «факторов», в России, отсюда – термин «Британская фактория» для группы британских агентов. Сначала контора фактории находилась в Москве, но в 1723 году по имперскому декрету она переместилась в новую столицу Санкт-Петербург. С развитием торговли в XIX веке количество торговых постов, которые содержала компания, возросло и включало Архангельск, Кронштадт, Москву и Петербург. К концу XVIII века в Санкт-Петербурге было около 1000 британских резидентов, и еще одно не столь многочисленное сообщество оставалось в Москве. В течение XIX века британское влияние в России постоянно увеличивалось. Среди высших классов росла симпатия к английскому стилю жизни, институтам и литературе. Британские купцы поставляли широкий спектр товаров, ставших незаменимыми для русской элиты – книги, мебель, часы, одежда, пиво, медикаменты, лошади, кареты и даже садовников. В Санкт-Петербурге появилось несколько английских магазинов, и наиболее успешные торговцы построили дома вдоль набережной, получившей название «английская». С 1917 «Российская компания» работает главным образом как благотворительная и выделяет стипендии священникам, работающим в пределах России.