Железный царь. Молодые годы

Джон Юз родился в эпоху фундаментальных изменений в Британии. Эти перемены затронули непосредственно каждого в стране, а со временем – и остальную часть мира. Индустриальная революция, начавшаяся в Британии в 18-м веке, быстро набирала ход. Социальные и технологические изменения, происходившие в ее процессе, формировали фон жизни и карьеры Юза. Существует мало документальных свидетельств, относящихся к ранним годам Джона Юза. Рожденный в Мертир Тидфиле в Южном Уэльсе, по разным источникам – в 1814 или 1815, он был одним из трех детей в семье и имел младшего брата Джеймса и сестру Энн. Хьюз не получил никакого школьного образования, учился дома, что было типично для семей рабочего класса в то время. В раннем подростковом возрасте он стал учеником на расположенном неподалеку металлургическом заводе Сифартфа, где его отец работал инженером. Как квалифицированный работник на важном предприятии, отец Юза должен был получать достойную зарплату, достаточную, чтобы обеспечить жилье и приемлемый комфорт для семьи. Учеником Юз оставался примерно десять лет – именно тогда он постиг базовые навыки металлургии, развивая врожденное понимание производственного процесса. Это качество служило ему в течение всей его жизни. Чтобы полнее понять последующие достижения Юза и его воздействие на мир, мы должны понимать, в каком мире он вырос и как этот мир воздействовал на него. И в частности, мы должны уделить некоторое внимание развитию индустриализации в Британии и конкретно – в Южном Уэльсе.

Первая половина 19-го века в ряде частей Британии стала временем быстрой индустриализации, которая основывалась в первую очередь на новых отраслях угледобычи, металлургии и текстильного производства. Индустриальная революция сопровождалась демографическим взрывом: население Британии выросло от пяти миллионов (по данным самой первой переписи населения в 1801) до 18 миллионов в 1851 и более 22 миллионов в 1871. Фактически весь этот рост наблюдался в городах, которые всего несколькими десятилетиями ранее были тихими маленькими селами, и несмотря на пугающие предостережения Мальтуса об угрозах перенаселения, жизненные стандарты для большинства людей также улучшились. Но увеличивались и проблемы, связанные с городской нищетой и перенаселением. К началу 1840-х, Ливерпуль и Манчестер были наиболее заселенными урбанизированными территориями в мире. Средняя плотность населения для Англии и Уэльса составляла 275 человек на квадратную милю, в то время как для Ливерпуля – свыше 180 000, а в некоторых частях города – даже в три или четыре раза большее число людей на квадратную милю. 

К 1850 году Британия добывала 56 миллионов тонн угля и производила два миллиона тонн чугуна (половина мирового объема), при этом 25% шло на экспорт. В районах, где возникали очаги угольной и металлургической промышленности, ландшафт радикально изменялся – и теперь там  преобладали рукотворные объекты. Появлялись и постоянно росли шахтные терриконы, дымили трубы. Металлический лязг, рев печей, шипение пара пришли на смену традиционным звукам природы. Едкий угольный дым загрязнял атмосферу и стал главным запахом в городах. 

Для Уэльса богатые залежи железной руды, известняка, водные ресурсы и лесные массивы для топлива – означали неизбежный приход металлургии как доминирующей отрасли промышленности. Металлургические заводы вырастали в долинах к югу от гор Брекон Биконз, в частности – вокруг города Мертир. После того, как леса были вырублены, древесный уголь заменили каменным, добытым по новой технологии. Затем производство стали распространилось к западу до районов Нет и Суонси, где уже добывали антрацитовый уголь. В 1840-е угледобыча распространилась в долины Абердейр и Рондда. Новые технологии сделали возможным использование угля в виде кокса при плавке железа. Каналы и растущая железнодорожная сеть позволяли легко транспортировать продукцию в города и на побережье для экспорта. В 1840 было добыто более четырех миллионов тонн угля, и более двух миллионов тонн пошло на нужды металлургии, один миллион на внутренний рынок и другие отрасли промышленности, а 750 000 тонн – на экспорт. Всего 14 годами позже, были добыты восемь миллионов тонн, и две из них пошли на экспорт.

К 1874 добыча угля в Уэльсе достигла 16 миллионов тонн, четверть из нее экспортировалась. Этот рост казался неостановимым, высококачественный уголь был доступен в огромных количествах. В высшей точке этого процесса, в 1913,   в Уэльсе добывали до 20% британского угля и около 70% экспортного – более, чем в любом другом угольном бассейне Британии. Шахты находились в частном владении на протяжении всего 19 века. Они рассматривались как сфера индустрии с потенциально громадной  прибылью для инвесторов и спекулянтов, которые получали лицензии на прохождение стволов или расширение существующих шахт. Уэльский уголь стал топливом, обеспечившим переход на паровые котлы по всему миру. Дымящиеся трубы и вращающиеся колеса копров господствовали в долинах Уэльса над растущими террасами рабочих домов, выстроенных для переселенцев из всех уголков Британии.

Что касается производства стали, важность Уэльса для британской экономики соответствовала его положению в угледобыче. В 1840 Уэльс производил более полумиллиона тонн – 36% общебританского объема стали. К 1860 эта цифра практически удвоилась, и большинство ее обеспечивали Мертир и Доулейс . Последующее внедрение новых мартеновских печей, изобретенных  сэром Уильямом Сименсом, с которыми Джону Юзу предстояло познакомить Россию, еще более повысило производительность. 

Индустриализация привела к быстрому росту населения в Уэльсе, как и во многих других частях королевства. Причины были скорее во внутренней миграции, чем в высоком уровне рождаемости. В 1801 в Уэльсе проживало только чуть более 587 000 людей, к 1901 это число увеличилось до более двух миллионов, с самым высоким уровнем населения в промышленных графствах. Большое число переселенцев прибывало из многих частей Британии, чтобы найти работу на шахтах и заводах Уэльса. Растущие объемы угля, направлявшиеся в доки Кардиффа, Суонси и Ньюпорта, привели к огромному росту населения в этих городах на протяжении 19 века. Это столетие стало свидетелем перехода от общества преимущественно сельского (около 80% жило все городских стен в 1800 году) к главным образом урбанизированному, промышленному. К началу 20 века только 20% населения Уэльса жило в неурбанизированных районах.

Шахтерам и их семьям приходилось сталкиваться с новыми трудностями. Тысячи шахтеров погибли в результате  обрушений и подземных взрывов, многие получили травмы. Ужасные условия, в которых работали шахтеры, в конце концов вынудили британское правительство принять меры, и в 1842 было запрещено использовать женский и детский труд в шахтах. Государственные инспекторы обнаружили, что 6-летние дети отрабатывали 12-часовые подземные смены. Самые малолетние использовались на шахтных вентиляционных установках, а более старшие дети и женщины перетаскивали уголь из лавы к стволу. Но когда запрет на их труд был введен, владельцы не слишком заботились о его соблюдении, и еще в 1866 зафиксирован смертельный случай в шахте, жертвой которого стала женщина. На поверхности, их ждали скудные жилища, перенаселенность и антисанитария, что вело к болезням и малой продолжительности жизни. Многие из маленьких двух-или трехкомнатных домов были населены тремя и четырьмя семьями, и если там был туалет, то его приходилось делить на три или четыре дома. Это пренебрежение базовыми санитарными нормами привело к трем эпидемиям холеры, случившимся в летние месяцы 1849, 1854 и 1866. Во время вспышки этой болезни 1849 в Мертире, Доулейсе и Абердейре умерло более 800 человек.

***

Мертир Тидфил означает «Тидфил-мученица» и назван в честь Тидфил, уэльской принцессы, которая, по преданию, была убита за свою христианскую веру в 480 году. Но город, в котором вырос Юз, совершенно отличался от того, каким он был во времена уэльской принцессы. В 1750 году Мертир Тидфил все еще оставался тихим сельским поселением, окруженным зелеными полями. Большинство из 40 семей, живших в деревне, работали на земле. Но к моменту рождения Юза ситуация радикально изменилась. После изобретения способа плавки железа при помощи кокса, Мертир Тидфил со своими богатыми залежами железной руды, угля, известняка и доступом к воде стал привлекательным местом для новой индустрии. Первый металлургический завод был пущен в 1759. За ним последовали другие, и к 1784 здесь действовали четыре металлургических завода в радиусе двух миль от первоначальной деревни. После появления этих заводов рядом с разработками железной руды и угля, Мертир развился из деревни в 700 жителей в большой индустриальный город. Перепись населения 1801 зафиксировала в нем 7700 человек, и на то время он был самым населенным отдельно взятым приходом в Уэльсе. К 1831 число жителей выросло до 60 000 – больше, чем Кардифф, Суонси и Ньюпорт, вместе взятые.

Добыча угля и выплавка железа в малых объемах осуществлялась в Южном Уэльсе с тюдоровского периода, но в ходе индустриальной революции необходимость в железе привела к быстрому разрастанию Мертира. Металлургический завод, основанный в 1759 году тем, что стало впоследствии Металлургический компанией Доулейс, был первым крупным заводом в районе. За ним в 1765 последовал Сифартфа, где позже работал Джон Юз, и затем – металлургическим заводом в Плимуте. Четвертый крупный завод – Пенидаррен – был сооружен семьей Хомфри в 1784. Металлургический завод Сифартфа был впоследствии (в 1786) арендован Ричардом Кроуши, который стал единственным его владельцем в 1794. Проедприятия стремительно развивались, выдавая сталь, которую использовали для изготовления вооружений – таких, как пушки. Они были очень востребованными в конце 18-го века, особенно Королевским Флотом, которому требовались корабельные «стволы» для защиты постоянно расширявшейся Британской империи. В 1802 году адмирал лорд Нельсон посетил Мертир с целью проинспектировать качество пушек. Их изготовление было стольв ажным для успеха завода, что семья Кроуши поместила груду пушечных ядер на свой родовой герб. Раннему успеху завода Сифартфа значительно поспособствовало сооружение Глэморганширского канала в 1794 году. Имея на своей территории конечную станцию этого канала, завод был напрямую соединен с портом в Кардиффе, что позволяло транспортировать продукцию Сифартфа по морю более дешево и быстро, чем это было возможно ранее. Позже интенсивное развитие железнодорожной сети, как в Британии, так и за морем, обеспечило дополнительный быстро растущий рынок. Несколько железнодорожных компаний проложили маршруты, связавшие Мертир с морскими портами и другими частями страны. Они часто расширяли маршруты, чтобы обеспечить доступ к шахтам и заводам через труднопроходимую территорию, что создавало серьезные инженерные вызовы. Юз должен был видеть вокруг себя всю эту железнодорожную инженерную работу, поскольку Сифартфа производил большое количество рельсов, он должен был видеть или знать некоторых инженеров, вовлеченных в этот процесс. Его знание железнодорожного строительства, которое он впоследствии использовал в Украине, возможно, проистекает именно из этого времени. 

Хотя «Ракету» Стивенсона, которая проехала от Стоктона до Дарлингтона в северо-восточной Англии, обычно принято считать первым железнодорожным сервисом в мире, фактически первый локомотив, переместивший груз по рельсам, отправился по маршруту Пенидарренский завод в Мертире – Эберсинон. Это было в феврале 1804 – примерно за 20 лет до «Ракеты» Стивенсона. Он вез 70 пассажиров и несколько тонн железа.

В начале 19 века на заводе Сифартфа работало 1 500 человек, и он был крупнейшим в мире. На пике своего существования, там работали семь доменных печей, давая огромную прибыль владельцам – семье Кроуши. К моменту своей смерти в 1810 году Ричард Кроуши был одним из 50 богатейших людей страны. Контроль над заводом Сифартфа переходил в семье Кроуши от отца к сыну в течение нескольких поколений. Ко второму кварталу 19 века конкурирующий завод в Доулейсе, принадлежавший семье Гестов, догнал и в конечном итоге затмил Сифартфа. По состоянию на начало викторианской эры, эти два великих конкурента производили невероятное количество железных рельсов для быстро расширявшейся железнодорожной сети в Британии, Европе, Америке и колониях Британской империи. В 1840-х были обширные поставки в Россию, и представитель русского царя однажды посетил металлургические заводы Мертир Тидфила, как бы подтверждая их важную роль в обеспечении рельсами. Только в отдельно взятом 1844, из Мертира в Россию отправилось 45 000 тонн рельсов, чтобы обеспечить расширение транспортной сети.

Всю первую половину 1800-х металлургические заводы Доулейс и Сифартфа продолжали расширяться, но в результате этого процесса водоснабжение Мертир Тидфила стало чрезвычайно скудным. По городу текла река Тафф, но металлурги отводили воду для нужд своих паровых двигателей. Тафф превратилась в открытую сточную канаву, и загрязненная вода привела к нескольким вспышкам холеры и тифа. К 1848 уровень смертности в Мертире был самым высоким в Уэльсе и третьим – в Британии. Можно только представить себе, как страдали от этого рабочие-металлурги Южного Уэльса и члены их семей, а также тысячи шахтеров, занятых на копях и заводах. Однако, несмотря на эту высочайшую смертность, население Мертира продолжало расти и к 1845 году достигло 40 000.

Суровые условия работы были важной причиной бунтов 1831 года в Мертире, свидетелем которых Джон Юз, тогда – молодой человек, должен был стать. Эти бунты произошли в обстановке  общего несогласия и требований реформ в Южном Уэльсе. Три года депрессии в металлургической промышленности привели к избытку рабочей силы и к снижению зарплат тех, кто все-таки был трудозанят. На фоне роста цен, это привело к жестоким трудностям для рабочего класса в этом регионе – чтобы выжить, многим приходилось влезать в долги. Бунты возникли как комбинация нескольких причин – нехватки работы, ненависть к судам и бейлифам, ответственным за сбор долгов и навязывание заводских магазинов. Вместо того, чтобы использовать обычную монету, некоторые промышленники расплачивались со своими рабочими специально отчеканенными деньгами или кредитными билетами – талонами. Отоварить их можно было только в магазинах, принадлежавших этим промышленникам. Как и в аналогичных случаях по всему миру, многие из рабочих закономерно протестовали не только принцип таких магазинов, но также против высоких цен и плохого качества товаров. Даже если качество продуктов в заводских магазинах было таким же хорошим, как и на обычных рынках, цены часто могли быть более чем на 20% выше. Следующая таблица дает сравнение цен 1830 года в заводском магазине в Монмутшире, Южный Уэльс в сравнении с ценами в обычных рыночных магазинах: