За долгие годы существования в системе советского футбола «Шахтер» пропустил через себя представителей многих братских народов. И представителей различных регионов Украины тоже. В том числе — львовян. О самом успешном из них мы сегодня вспоминаем…

В «Шахтере» он возник в 1970, причем как бы из ниоткуда. Многие считали, что его откопали где-то в Донецкой области — хотя тогда как раз пополнение команды в основном подбирались из иногородних, иногда — из очень иногородних. Только самые прилежные болельщики знали, что Эдвард (или Эдуард, как писали тогда в прессе) Козинкевич — игрок молодежной сборной Украины, а попал туда за подвиги во львовском СКА. Но кто тогда видел этот СКА? Команда выступала в третьем по силе дивизионе Союза и внимания никакого к себе не привлекала. Некоторые герои того «подводного» уровня при всех своих талантах так и проводили всю карьеру в безвестности.

Козинкевичу повезло больше. На него обратили внимание тренеры «молодежки», которые как раз были сориентированы на поиск талантов в украинских клубах всех уровней. И благодаря этому его отметили в Донецке — то ли тогдашний главный тренер команды Юрий Войнов, то ли его ассистенты, то ли его многочисленные друзья в футбольном мире (а их у Юрия Николаевича при его авторитете хватало).

Козинкевич был талантом такого масштаба, что разглядеть его не составляло труда даже в львовском СКА. Его зоной оказался левый фланг атаки. Не то, чтобы маленького Эдика туда кто-то насильно поставил — нет, как-то само собой получилось так, что, выйдя на поле в детстве, он сразу туда сместился и почувствовал, что это — его природная позиция. Не обладая высокой стартовой скоростью, он на дистанции набирал ее столько, что, если ему вовремя не помешать, мог обогнать любого. Ну, а футболиста с таким дриблингом Львов вообще не видел, может, никогда. Антропометрически устроенный особенным образом, он благодаря этому легко и естественно оставлял в дураках оппонента, как правило, сам не понимая, как это получалось. «Я налево — он налево, — я вправо — он вправо. Я вправо — он влево. Так и расшатываю», — разводил он руками, не в силах иначе объяснить механизм своей обводки.

Богдан Грещак, его партнер по львовским «Карпатам», в которых Козинкевич завершал карьеру, как-то сказал, что Эдвард был абсолютно нетипичным явлением для тогдашнего львовского футбола. «Карпаты», которые «взорвали» весь Союз, выиграв Кубок СССР, практиковали силовой, боевитый футбол. «Казик», напротив, был техничен, как будто воспитывался в школе тбилисского «Динамо» или ереванского «Арарата». Хотя — где там он воспитывался… Разве что в дворовом футболе. Его первый тренер Святослав Канич отмечал, что с самого начала он уже умел обращаться с мячом так, что учить его в этом деле было практически нечему. Понимание игры, умение терпеть, «физика» — да, это другое дело, это надо было развивать.

Но в «Шахтер» Козинкевич пришел уже сложившимся футболистом. И заиграл сразу же, а забил уже во втором матче — с «Пахтакором» в Ташкенте. Любопытно, что и его первый гол на донецком газоне получил тот же соперник. Произошло это, однако, лишь в августе — болельщики «Шахтера» ждали этого события полгода. Козинкевич на тот момент успел уже 6 раз отличиться за команду — но все в гостях…

В том составе он выделялся вместе с другой звездой союзного значения — Анатолием Коньковым. Не действуя в центре атаки, они, тем не менее, забивали львиную долю голов «Шахтера». Коньков олицетворял мысль и ритм той команды, Козинкевич — энергию и вдохновение. Это впечатляло, и имей команда еще несколько партнеров им под стать — все могло сложиться куда как красивее. Но в итоге, с такими выдающимися футболистами (оба успели к тому времени сыграть за сборную СССР), «Шахтер» в 1971 вообще вылетел из Высшей лиги. Парадокс, если не учитывать организационного хаоса в клуба и психологического раздрая в команде.

Тем не менее, несколько эпических матчей Козинкевич успел провести. Еще в сезоне 1970 он своим метким ударом «похоронил» московское «Динамо» в выездном матче. Столичная команда проиграла 1:2 — и как ей не хватило этих двух очков на финише, когда у них получилось равенство очков с ЦСКА — а потом поражение в дополнительном «золотом» матче.

Ну, а в сезоне 1971 лучшим стал матч с «Пахтакором». Козинкевич опять забил своему излюбленному сопернику, причем дважды, причем в течение первых 20 минут, устроив настоящее шоу на своем левом фланге. Лучше сыграть в футбол было невозможно — правда, это ничего команде все равно не дало. «Пахтакор» сумел отыграться со счета 0:3 (кроме Козинкевича, гол забил, естественно, Коньков). Во втором тайме ташкентцы отквитали 3 гола и увезли из Донецка ничью. Это, кстати, прекрасно иллюстрирует состояние дел в команде в мрачном 1971 и объясняет ее общий плачевный результат.

Козинкевич ушел из «Шахтера» после вылета команды в Первую лигу. Многим казалось, что он убежал, не желая опускаться на уровеь ниже. На самом деле, решающее слово оказалось за мамой — она настояла на возвращении сына во Львов, а он слишком ее любил, чтобы отказать. Карьера его продолжилась в «Карпатах» с небольшим (неудачным) перерывом на московское «Динамо». Завершил играть он в 29 лет, и лучшие из них он, в конечном итоге, провел в Донецке…