24.08.2009

«Здесь будет город-сад!»

Война отобрала у Сталино статус города с полумиллионным населением. В сентябре 1943 года, по официальным данным, здесь оставалось 180 тысяч народу. Но всесоюзная акция восстановления шахт Донбасса быстро поправила дело. К концу 50-х в Сталино проживало уже 700 тысяч жителей. Как и в довоенные годы, сюда рвались на заработки. Статус «города обетованного» Сталино держал, невзирая на смены правителей: оголодавшие люди из Липецка или Витебска, разинув рты, слушали легенды о донбасском потребительском изобилии. В послевоенные годы шахтерская столица комплектовалась и насильственной миграцией: украинцы из западных областей, которым центральная власть не очень-то доверяла, в принудительном порядке перемещались для работы на предприятиях города Сталино, где их было легче контролировать. Кое-кто при послаблении режима возвращался домой, но немало оставалось здесь на ПМЖ, невзирая на языковые и психологические проблемы. Желудочно-кишечный вопрос, что ни говори, всегда был первостепенным, а в Донбассе он решался гораздо легче, чем в Галичине.

Долгое время существовавший как город без площадей, сразу после войны Сталино получил главную площадь города, которую с радость назвали именем Ленина. Правда – вот парадокс! – главный памятник поставили в другом месте, у библиотеки Крупской. Посвященный Тарасу Григорьевичу Шевченко, он был для тогдашнего Донецка верхом скульптурной моды. Самое светлое и просторное место города образовалось именно вокруг нового монумента. Там, где сейчас площадь перед обладминистрацией, струился фонтан Дружбы Народов. Между ним и Тарасом Григорьевичем образовалось место «центровых» прогулок. И первые собрания неформальных донецких любителей литературы прошли именно здесь.

А бульвара Пушкина еще не существовало. На том пространстве, где он возникнет, громоздились склады, пакгаузы, подъездные железнодорожные пути. Из складских закромов на соседние кварталы совершали регулярные набеги полчища крыс. С этим гадюшником необходимо было покончить, и сделать это могла только партийная воля. Рассказывают невероятную историю: будто бы тогдашний председатель горисполкома Алексей Бахаев для быстрого и решительного удаления хозяйственных построек из центра Сталино организовал учения по гражданской обороне. Под прикрытием этого мероприятия (а оно в разгар «холодной войны» считалось священным) были убраны подъездные пути и наиболее мозолившие глаза склады. К концу десятилетия бульвар Пушкина был готов…

Вообще, имя Бахаева как-то остается в тени последующих «отцов города». А зря. Чудесное преображение началось еще при нем. Вот еще один пример. Как-то попался на глаза градоначальнику мусорник на берегу первого городского пруда. Этому безобразию было много лет, все к нему привыкли. Бахаева ужасное зрелище задело до глубины души. Он поговорил с руководством железной дороги, нашел аргументы – и на транспортные деньги за несколько недель грязный пятачок был превращен в городской пляж с грибками и шахматистами.

Роль личности в истории всегда велика. На послевоенное Сталино лег отблеск такого неординарного человека, как угольный министр Александр Федорович Засядько. Его ведомство участвовало в восстановлении разрушенного города. Угольные рубли привлекали в столицу Донбасса толпы страждущих, готовых за хорошую зарплату восстанавливать шахты с утра до вечера. Именно Засядько мы обязаны первым серьезным успехом «Шахтера» — в 1951 году, усилившись звездой всесоюзного значения, форвардом Александром Пономаревым (ему Александр Федорович пообещал много денег и большую квартиру в Москве), команда из Сталино завоевала бронзовые медали чемпионата СССР по футболу.

Обилие предприятий тяжелой индустрии делало Донбасс зоной особой секретности. Этот регион после войны курировал Лаврентий Павлович Берия. Лично. По утверждениям ответственных работников того времени, даже на градостроительном плане (его приняли в 1947 году) стоит виза этого человека. Без нее не было бы вообще никакого плана. Впервые Сталино задумался – каким он будет? На бумаге все получалось красиво и радостно: широкие улицы, светлые проспекты. Тогда это казалось слишком оптимистичным для реальной жизни. Но наш город обладает громадной тягой к самосовершенствованию. Ему все время хотелось стать лучше. Это понятно: уж слишком невзрачное было у него начало. И он становился лучше на глазах.

О Сталино в Советском Союзе сложилось представление как о пыльном, нечистом, брутальном месте, население которого поголовно щелкает семечки и постоянно спрашивает: «Шо?» В 50-е годы Сталино начал постепенно расшатывать вредные стереотипы. Промышленный центр без всякой культурной традиции – это уже было не про нас. Опера, джаз, консерватория… Город становился не только красивее, но и разнообразнее. Предпосылки для следующего превращения были созданы. Осталось только дождаться человека, который это превращение осуществит.

Альтернативный капитан Ратников

Официальная история Великой Отечественной войны трактует операцию по освобождению Сталино как три согласованных удара с разных направлений, а также дерзкий прорыв боевой группы капитана Ратникова в центр города. В последнее время стали считать, что город был вообще взят случайно.

Согласно одной смелой версии, распространившейся в интернете, Сталино как таковой находился в стороне от главных операций. Немцы, понимая это, неспешно занимались эвакуацией города. Центр области взяли бы, наверное, немного позднее, если бы не стечение обстоятельств. Командир полка 96-й стрелковой дивизии во время наступления на Мариуполь взял километров на 60 севернее, и 7 сентября в районе Марьинки напоролся на немецких саперов. После недолгого боя немцы отошли в Сталино, а наши окопались в Марьинке. «Промахнувшийся» командир полка выслал на рекогносцировку свою разведывательную роту во главе с капитаном Николаем Ратниковым, бывшим студентом-технологом пищевой промышленности. Ратников получил четкий приказ: «Наступать до соприкосновения с противником». Противника отряд на четырех «виллисах» и двух «доджах» (всего человек 40) обнаружил только в центре города — возле гостиницы «Донбасс». Увидев толпу немцев и развевающиеся флаги со свастикой, бравый капитан забаррикадировался со своим отрядом в соседних относительно высотных зданиях: оперном театре и кинотеатре имени Шевченко. Чтобы не было страшно, ратниковцы периодически постреливали по сторонам.

Можно представить себя на месте командира немецкого гарнизона! Утром русскими и не пахло, и вот — захватили центр и обстреливают комендатуру. Нервы его не выдержали, и он сбежал вместе с вверенным гарнизоном. Утром капитан Ратников увидел, что немцев нет, о чем и доложил начальству по связи. Командование рассудило логично: потерявшийся полк — это ЧП, а полк, захвативший важный промышленный центр – уже орден. И превратило весь этот ералаш в операцию по освобождению города Сталино. Такая вот версия…

Как спасали башни

В 50-е годы в Сталино появилось здание, которое и сегодня, возможно – самое красивое сооружение города: знаменитый «дом с башнями» на пересечении Университетской и Комсомольского проспекта. Любимое детище архитектора Георгия Навроцкого, между тем, могло вообще не появиться на свет из-за безудержной страсти Никиты Сереевича Хрущева к упрощениям.

Тогда, в конце десятилетия, началась программа массового строительства панельных жилых домов и связанная с этим кампания по борьбе с «архитектурными излишествами». Проект «дома с башнями» сам по себе был излишеством, с точки зрения чиновников. Во всяком случае, башни никакой функциональной ценности не имели – так, баловство, украшательство. Но проект утвердили еще до начала кампании. И вот Навроцкий узнает, что в Сталино едет комиссия, которая будет контролировать борьбу с ненужными штучками. В запасе у строителей, работавших с Навроцким, было что-то около недели. И архитектор рассудил так: надо в первую очередь «выгнать» сами башни. Пусть комиссия и сочтет это отступлением от рекомендаций – но разрушать построенное вряд ли станет. А уж потом можно будет соединить башни стенами дома, завершив сооружение.

Так и сделали. За неделю в центре Донецка, к изумлению обывателей, вдруг возникло четыре башни вполне средневекового вида, о назначении которых можно было только догадываться. А потом все получилось так, как и рассчитывал Навроцкий: комиссия приехала, покряхтела, поматерилась, но стройку сворачивать не стала. Так Сталино получил архитектурный шедевр, который, по мнению прогрессивно мыслящих краеведов, недвусмысленно намекает на британские корни нашего городка.

Из цикла материалов к 140-летию Донецка, опубликованных в газете «Сегодня»

Ясенов