Это был красивый «развод». Мы знали, что Шурика Усова можно взять только на одном – на его совестливости. Если вы на нее нажимали в нужном месте – она начинала фонтанировать, и на этом можно было делать вещи. Мы сделали Шурику такое предложение, от которого он, как честный человек, просто не мог отказаться. Он не отказался – а мы оказались в «Золотой рыбке». Вряд ли мы попали бы туда как-то иначе…

 

Не то, чтобы «Золотая рыбка» слыла каким-то особенно недоступным местом. Честно говоря, любой донецкий ресторан был тогда для нас не слишком доступен. Что поделаешь — студенческая нищета (кстати, удивительное дело, но она не мешала нам иногда ездит на такси до шахты «Октябрьская» за 2.50 – как, интересно, все это устраивалось?). При этом, «Золотая рыбка» воспринималась как что-то почти родное – она находилась ближе всего к главному корпусу университета. Полквартала от нашего перекрестка… Благодаря этому, фраза «пойти в ресторан» для нас звучала однозначно.

 

Немного суховатой истории. «Золотую рыбку» открыли на переломе эпох в нижнем этаже дома 27 по Университетской. Само здание выстроено лет за 10 до того. Что базировалось раньше в этом помещении, расскажут более посвященные. Вот публикация из газеты «Социалистический Донбасс» за 19 марта 1967 года: "Это первый в нашей области специализированный ресторан. Он предлагает посетителям до 30 различных рыбных блюд. Среди них – много экзотических. Рыбное меню в ближайшее время будет расширено. В книге отзывов и предложений десятки записей – благодарностей коллективу ресторана за отлично приготовленные блюда, за культурное, вежливое обслуживание. Популярность «Золотой рыбки» растет с каждым днем. Хотелось бы, чтобы со временем она еще больше укрепилась".

 

Ну, в общем, она и укрепилась. К тому моменту, о котором речь, «Рыбка» получила известность ресторана с легким изыском и дешевыми ценами. Элегантный такой, знаете, беспонтовый друг желудка, где можно было угоститься и черной икрой, но, поскольку ее вплетали в рыбную тематику, отдельно стоящим индикатором шикарной жизни не выглядела. Заведение было спокойное, поскольку там не звучало никакой музыки. Никаких дебошей и шабашей. Тихо и чинно. Сейчас мне кажется, что другого ресторана без музыки Донецк не знал – тогда, во всяком случае.

 

Злачного опыта у нас было маловато. А сходить в ресторан хотелось. Но кто мог себе это позволить? И тут – Шурик с его полновесными советскими 40 рублями. Это была премия за его почетное донорство. Ее Шурику вручили перед всем курсом – чтобы, значит, все понимали, какой героический однокашник среди нас функционирует. И сумму озвучили – «премия в  размере стипендии». «Ага!» — подумали мы, три так называемых друга Шурика. Два Сережи и один Женя. Наши глаза, обычно тусклые, загорелись огнем идеи. Не успел Шурик со своей премией дойти до своего места, как половина его премии уже была обречена.

 

Мы сказали ему: «Шура! Мы же сдавали кровь все вместе! Неужели ты потратишь эти деньги только на себя?» Шурика никто не назвал бы самым бескорыстным парнем, но совестливость – да, тут он имел большую, заскорузлую ахиллесову пяту. Наш расчет сработал. 20 рублей он согласился выделить на поход нашей компании в «Золотую рыбку». По второму условию нашего договора, мы соглашались закрыть глаза на то, что оставшуюся половину премии он потратит, как захочет. Мы были не самыми добрыми людьми, но бессовестными точно не были.

 

Что поразило меня в «Рыбке» прежде всего? Официантка, встретившая нас у самых дверей. Я ее запомнил на всю жизнь. Есть люди, которым улыбка идет, как солнечное утро – набережной Кальмиуса. Рыбочная официантка не носила на лице улыбку, как нынешний вышколенный персонал. Просто, когда требовалось, она включала радушие и приязнь – и лицо вдруг освещалось изнутри. Это выглядело так естественно, что казалось просто волшебным. При взгляде на официантку хотелось жить и надеяться, что в конце жизни вас ждет не гроб, а радуга. Ничего подобного я потом не видел – пока мне впервые не улыбнулась моя дочь…

 

Честно говоря, увидев официантку, нужно было разворачиваться и уходить – вечер уже попадал в историю. Но я решил остаться и попробовать черной икры. Рябчиков с ананасами нам, правда, не обещали. Но оказалось, что для полного счастья их и не требуется. В тот вечер мировая гармония каким-то удивительным образом сконцентрировалась на нас. Мы были студентами четвертого курса и уже изрядно надоели друг другу. Но в тот вечер казалось, что за столом с тобой сидят три твоих лучших родственника. И водка шла, как нектар, и лампы мерцали, как бриллианты. Интерьер «Золотой рыбки» был несказанно хорош мягким, обволакивающим, совершенно непередаваемым шармом. Рыбацкие сети на потолках смягчали линии зала, вальяжные рыбки в больших аквариумах казались сказочными персонажами, готовыми превратить твои фантазии в реальность.

 

Я потом приходил сюда еще пару раз. Ни в одном ресторане мне не нравилось так, как в «Золотой рыбке». Правда, официантки с волшебной улыбкой я больше не увидел. Я даже не стал спрашивать о ней – боялся нарваться на какой-то фатальный ответ. Но и без нее «Рыбка» сохранила достаточно магии. Не все фантазии, родившиеся в этом зале, воплотились в жизнь – но некоторые таки да.

 

Кстати, уже потом, несколько лет спустя, Шурик признался, что сэкономил и потратил на наши посиделки не 20, а 15 рублей, о чем тогда скромно умолчал. Ну, оно и немудрено: «Рыбка» считалась в Донецке одним из самых дешевых ресторанов, оставаясь одним из лучших по всем параметрам. Это тоже было частью большой волшебной необъяснимой игры, на которой стоял этот удивительный ресторан.