16.08.2014

Кафе «Арктика»

А что было до «Арктики»? Этим вопросом я время от времени донимал свою матушку Людмилу Михайловну, когда она находила силы и ресурсы, чтобы сводить сына в приличное заведение. Матушка работала в проектно-сметном бюро Областного управления торговли. Ей ли было не знать, что было до «Арктики»! Их организация вплоть до середины 60-х имела на бульваре Пушкина какие-то склады (или, может, пакгаузы). Приходя сюда по делам службы, Людмила Михайловна могла воочию наблюдать, как растет эта чистая слеза будущей детской радости.

Донецк 70-х годов вряд ли имел что-то подобное. «Арктика» представляла собой немыслимую смесь детского кафе, стильного коктейль-холла и утонченного айс-бара. Наливали ли здесь водку, я не помню. Мне кажется, официально – нет, а неофициально вопрос можно было решить везде. Но шампанское в меню присутствовало точно, и оно расширяло ассортимент, раздвигало аудиторию, превращало «Арктику» в престижный, вожделенный, холеный гибрид.

С «Арктикой» у меня связано одно приключение, не лишенное авантюрного изыска. Дело было в 1981 году. Прошло чуть более полугода после того, как я поступил на романо-германский факультет. Этого оказалось достаточно, чтобы внушить себе:  я вполне научился свободно говорить по-английски. Впрочем, моя девушка не давала мне слишком уж увязнуть в этом заблуждении. Ее звали Аэлита, она учила английский по углубленным методикам с пятого класса и щебетала на нем, как Оскар Уайлд. Однажды мы захотели посетить «Арктику». Но разве достаточно было одного желания? Нет и нет! Подойдя к вожделенному стеклянному Сезаму, мы увидели очередь человек из десяти. Была слякотная весна. Стоять в этой промозглой радости нам мало улыбалось. И мы тут же придумали хитрый экспромт. Аэлита в своем модном кашемировом (?) пальто и со своим совершенным английским вполне могла сойти за англичанку. Я, так уж и быть – за переводчика. Перебрасываясь какими-то несуществующими фразами с характерным звуком «ар» (его на ФРГФ ставили в первую очередь), мы приблизились к швейцару, подпиравшему дверь с той стороны. Самым трудным было заставить его открыть нам – наглецам, пренебрегшим очередью. Но уж когда он открыл – он был наш! Сраженный дифтонгами и трифтонгами в исполнении Аэлиты, он быстро оценил ситуацию, успокоил взволновавшуюся было очередь мощным рыком: «Бронь!» — и провел нас за свободный столик. Мы были отчаянно молоды, не на шутку влюблены. Шампанское искрилось в бокалах, клубничное варенье стекало по шарикам мороженого, как кровь из вен Ромео и Джульетты… На чаевые нам, однако, не хватило — пришлось ретироваться довольно позорно.

А вот другой мемуар об «Арктике» принадлежащий Геннадию Леонидовичу Санину, лучше известному как «Фройд»:

Года за два до того, неожиданно открылся «флэт» на новогоднюю ночь. Ну мы и метнулись, как говорят, «скупиться». И уже по пути назад, когда мы следовали мимо «Арктики», пришла мне в голову светлая мысль — зайти с черного хода и прикупить салату оливье (все Кулинарии в то время были уже закрыты). Блюдо это в те времена имело весьма условную рецептуру — картошка, колбаса и побольше майонезу, а приглашенные нами на новогодний вечер дамы, отличались по части кулинарии исключительной, прошу прошения, рукожопостью. Зашли в «Арктику», проскочили на кухню, взяли оливье, остававшееся в наличии, и работники столовой были рады оптовым покупателям, потому как не пропало добро.
А кафе «Арктика» имело ту внутреннюю архитектурную особенность, что от кухонных дверей шел довольно длинный коридор, а потом поворот в малый коридорчик к черному ходу. И как на грех, за тем поворотом, рядом с выходнами дверями, стоял штабель ящиков с бутылками шампанского. По прошествии многих лет, сознаюсь — прихватили мы по бутылочке… Больше все равно не получилось бы — руки были заняты свертками с уже купленными в других местах продуктами. Была потом еще мысль сбегать еще разок, но Алик Лебедев остудил наш пыл, заявив, что это уже было бы чистым воровством, в отличие от предыдущего «наказания ротозеев». Да и вообще, сказал он — вам что, двух ящиков «Тамянки» на одну ночь мало?

«Арктика» была осколком иного мира, о котором мы в реальности мало что знали. Во всяком случае, мы ее воспринимали именно так. Ничто так не блистало Западом, как она. Были в Донецке более модные и престижные злачные места, «косившие» под Запад. Но, как по мне, «Арктика» наиболее органично вписывалась в то представление о лучшем из миров, которое могло каким-то образом выработать наше сознание. Хотя и здесь официантка Фрося могла запросто послать клиента по назначению. Нет, настоящий Запад нам только снился. К тому же, у каждого в голове он был свой…

Ясенов