60-е годы — время начала расцвета всяческих вокально-инструментальных ансамблей. К этой теме мы еще вернемся в самом недалеком будущем и опишем одну музыкальную сенсацию всесоюзного уровня, случившуюся в Донецке. А сегодня, для разогрева — фельетон 1968 года на смежную тему — о том, как эстрадные музыканты "косили бабло" в провинции. Автор — Всеволод Руссов. Любопытная картинка нравов… 

 

Все началось с того, что бывший директор Дворца культуры Старобешевской ГРЭС повздорил с бывшим же художественным руководителем эстрадного оркестра. Спор начался из-за пустяка, но, как это порой бывает очень скоро оба «перешли на личности». После этого худрук заявил решительно:

 

— Подаю заявление об уходе!

 

И услыхал в ответ не менее категорическое:

 

— Скатертью дорога! Найдем и получше.

 

Стороны разошлись. Одна тут же устроилась на работу в местную музыкальную школу, а другая – стала спешно подыскивать нового руководителя оркестра, который во всех отношениях не уступал бы ушедшему, а в одном даже превосходил его – умел ладить с начальством.

 

И такой отыскался. Очень скоро директор докладывал председателю завкома профсоюзов Н.П. Зубченко

 

— Нашел. В Северодонецке. Григорий Острин. Классный музыкант! Почти Лундстрем или – как его? – Эди Рознер! Но, конечно, надо создать условия. И ему, и людям его (он с собой их привезет) тоже: жилье, должности соответствующие…

 

Председатель завкома заколебался:

 

— Сам я этого вопроса решить не могу, надо посоветоваться с директором станции. Кадры – его участок…

 

Трудно сказать, какие аргументы были приведены директору электростанции Ю.Т. Гусеву. Может быть, он на «почти Лундстрема» клюнул. А может быть, на заверения, что эстрадный оркестр в новом составе и с новым руководителем увезет в поселок энергетиков все призы предстоящего фестиваля художественной самодеятельности. Во всяком случае, вопрос о зачислении маэстро Острина электриком жилищно-коммунального отдела, а его музыкантов – слесарями в ремонтно-котельный цех был решен незамедлительно.

 

И вот они приехали в поселок Новый Свет. Восемь музыкантов-эстрадников из тех, однако, которые не очень-то стремятся в государственные филармонии с их худсоветами, требовательной публикой и оценками мастерства по большому профессиональному счету.

 

Один из приезжих подошел, говорят, к самодеятельному оркестранту, сиротливо бродившему по дворцу в ожидании нового руководителя, и деловито осведомился:

 

— Как тут у вас, жмурика лабать можно? За башли, разумеется.

 

— Чего-чего?

 

— Не понимаешь? Вот чудак! Это язык у нас такой, у музыкантов. «Башли» — деньги, «жмурика лабать» — на похоронах играть. А сами мы – «лабухи»!

 

— А вот к нам недавно эстрадный ансамбль во дворец приезжал, — начал было любитель, — и ничего, по-человечески между собой говорили…

 

— Эх ты, провинция! – сказал приезжий и ушел к своим друзьям – «лабухам».

 

Вечером состоялась первая встреча маэстро Острина с эстрадниками-любителями. Пришли на нее слесари Егор Цупов, Николай Крахматов, монтер Виктор Кулибаба, мастер Борис Гетман и другие горячие поклонники инструментальной эстрадной музыки. Прослушав их, Острин остался доволен и велел приходить на занятия завтра.

 

Но когда на следующий день любители ткнулись было в репетиционную комнату, там уже сидели приезжие профессионалы.

 

— Потом, потом, позднее займемся вами, — пояснил Острин.

 

То же самое говорил им и во второй вечер. И в пятый, и в десятый. Два месяца «лабухи» дули в трубы, выступали всюду как самодеятельный коллектив и получали зарплату по ведомости ремонтно-котельного цеха. А подлинные энтузиасты эстрадной музыки не смели переступить порога репетиционной комнаты.

 

В конце концов, все это надоело… «лабухам». Жизнь в поселке Новый Свет показалась им скучной, зарплата – недостаточной, а лавры лучшего эстрадного оркестра в системе самодеятельных коллективов энергетиков области – не слишком яркими. Пытались было приезжие музыканты немного развлечься, устроив несколько пьяных дебошей в рабочем общежитии. Но их сразу приструнили.

 

И тогда вся эта «джаз-банда» снялась с места и со своим руководителем Г.И. Остриным укатила в неизвестном направлении. Почти одновременно с ними отбыл из Нового Света и директор дворца.

 

Сейчас в очаге культуры энергетиков Старобешевской ГРЭС эстрадного оркестра не существует: нет руководителя. Прежнего никак не уговорят вернуться, из обкома профсоюза тоже пока лишь  помочь отыскать руководителя. Ну, а от какого-нибудь пройдохи, утверждающего, что он «почти Лундстрем» или «почти Утесов», теперь здесь, пожалуй, будут открещиваться, как черт от ладана. 

 

— Не пишите об этой истории в газете, — просили товарищи на станции. – Конечно, дали мы маху, не поинтересовались вовремя, что за люди к нам приехали. Но ведь из хороших побуждений действовали. Так, хотелось, чтобы был у нас хороший эстрадный оркестр!

 

«Так хотелось!»… Действительно, создать и выпестовать оркестр или другой какой самодеятельный коллектив – дело сложное и долгое. Куда проще пригласить профессиональных танцоров, музыкантов, чтецов, платить им из государственного кармана и без больших забот хвастаться успехами в развитии художественной самодеятельности.

 

А «лабухи» – они такие. Им только «башли» покажи – мигом прибегут.