Движением руки…

Художников в Донецке было не так уж мало. Меньше, чем во Флоренции, но все равно вполне достаточно. Но о большинстве мы почти не знаем. Елена Божко знакомит нам с одной из представительниц жанра — к сожалению, уже ушедшей от нас…

В моей трудовой биографии есть одна едва заметная страница: с октября 2004-го по май 2005 г. мне довелось поработать в газете облсовета «Жизнь» в должности офис-менеджера. Но на самом деле я заменяла одну молодую журналистку из отдела культуры, когда она уходила на сессии или сдавала какие-то работы. Меня отправляли на выставки, концерты, конференции и т.д. С великой радостью выполнялись такие задания редакции. В начале марта (2005 г.) я побывала на выставке картин Валентины Еськовой в выставочном зале художественного музея. Статья должна была выйти в приложении «Жизнь. Неделя». Вышла. Но в заметном сокращении, по случаю приезда в Донецк Михаила Михайловича Поплавского. Соответственно, значительная часть полосы была посвящена этому событию. И все-таки очень хотелось, чтобы донецкий читатель узнал о художнице как можно подробнее.

Исходники, к сожалению, не сохранились. Но нашелся рабочий вариант статьи.

ДВИЖЕНИЕМ РУКИ…

То, что судьба решила дать,
Нельзя не увеличить, ни отнять.
Заботься не о том, чем не владеешь,
А от того, что есть, свободным стать.

Омар Хайям

Трепетно и радостно мы ожидаем пробуждения природы после долгих осенних вечеров и зимней стужи. Для меня весна уже наступила! Я ощутила ее теплоту, яркие краски и солнечное озарение на этой выставке. На встречу со мной в неофициальной обстановке Валентина Валентиновна согласилась с легкостью, за что я премного благодарна ей.

Мастерская, где мы встретились, напомнила мне очень уютный домашний уголок: большие окна, стол, за которым пьют чай и долго разговаривают, и только несколько атрибутов, подсказывали, что здесь работает художник. Тихо и спокойно. Здесь рождаются произведения…

— Я рисовала с раннего детства. Папа моей подруги был художником-оформителем. В доме были холсты, бумага, альбомы по искусству. До этого я ничего подобного не видела. Помню именно тот момент, когда мне дали краски на один день, порисовать. Первый раз в жизни держала в руках кисточку! Эти первые мазки – яркие, сочные цвета. Захватывает дух от того, что ты смотришь, как это все происходит! У нас был альбом Херлуфа Бидструпа, датского карикатуриста, очень смешные рассказы в картинках – комиксы. Мы с подругой покупали себе альбомы, придумывали подобные истории и рисовали. Наши рассказы всегда заканчивались хорошо, по типу Золушки. Героиня была бедная, несчастная, в лохмотьях, но такая трудолюбивая, положительная. К сожалению, эти альбомы не сохранились. Отец сдал их на макулатуру, подумал, что детские рисунки никому уже не нужны, поэтому, я с таким трепетом отношусь к рисункам своих детей. То, что рисуют дети – гениально. Дело в том, что они не знают правил законов перспективы, соотношений цвета, не понимают, что такое композиция – все идет на чувствах, эмоциях. Они выплескивают жизнь, то есть ощущения того момента, в котором они находятся сиюминутно. Леонардо да Винчи говорил, что нельзя подделаться под руку ребенка, потому, что рука ребенка – это рука гения. Художники учатся 5-10 лет, потом остаются знания и отойти от правил очень непросто. Уметь расслабиться, и глазами ребенка взглянуть на ситуацию, пытаться выразить мысль, какую-то идею свободно, идти дальше, не останавливаясь на одном видении – главная задача художника.

-На выставке я встретила ваших студентов-пятикурсников Надежду Маркелову, Александра Бритцева, Максима Алабаша и вот, что я услышала:

— Выставка необычная, ощущение умиротворенности, спокойствия, в общем, можно ее назвать «Нежность».

-И все-таки один молодой человек (он не пожелал представиться), сказал, что свое мнение он оставит при себе…

То, что культивируется и бережно хранится — это и есть культура. Что вырастило новое поколение, то и останется в наследие…

-Натюрморты – это Ваша главная тема?

— Фрукты всегда часть натюрморта, я беру ограниченное количество предметов. Яблоко, как ни поверни – это яблоко, напоминает шар. А груша – разнообразная, сложная, она настолько ассиметричная, что вызывает ассоциации человеческого тела и пластики.

Но в творческой жизни постоянно все меняется, появляется новая тема, идея, вырабатывается свой почерк – это естественно.

-Каким образом это у Вас происходит: плавно или может быть резко, болезненно?

— У меня было плавно, но не совсем легко. После окончания института долго искала что-то свое. Сначала были простые натурные работы, но поняла, что надо что-то менять. Легким движением руки искала какие-то формы: кувшинов, банок, бутылок, фактуры. Брала чистые открытые цвета. И тогда увидела, что я нашла свою тему. Первые такие работы помогли мне раскрепоститься и свободно взглянуть на предметы глазами ребенка. Груши – та же часть природы.

Мы привыкли, что кувшин должен быть большим. Он сделан человеческими руками и служит нам в дальнейшем. А почему груша не может быть такой же большой? Она дает нам полезный, целительный сок. Меня охватила идея гигантомании — крупный кувшин или неестественно крупное яблоко. В процессе работы хочется нарушить традиционность, подойти нестандартно к композиции. Я не ставила перед собой задачу цвета, просто была охвачена идеей, что я открыла форму. Грушу! Я знала, что я это сделала первая, вообще первая! Придумывать цвет, находить свое неповторимое решение формы, фантазировать – этому я учу своих студентов Донецкого художественного училища, в котором преподаю уже двадцать три года.

-Если бы Вас попросили представить или нарисовать картину Вашей жизни, какой бы она была?

— Что касается цвета, формата – наверное, что-то большое и яркое. На моей картине жизни я бы увидела чистые, открытые цвета, обязательно светлые. Я оптимист, поэтому здесь не может быть темных красок! Разнообразные, потому что жизнь сама по себе многогранна. Различать хорошее и плохое меня научила моя бабушка – Феодора Афанасьевна Разумовская. Она говорила: «Когда рождается человек, вместе с ним появляются на свет два ангела – добрый и злой. Добрый сидит на одном плече, а злой – на другом. И все, что человек делает – эти ангелы записывают на свитки, своеобразные рулоны. Сделал доброе дело – добрый ангел записал, плохое сделал – злой ангел записал. А когда человек умирает, потом рулоны с этими записями взвешивают, больше добрых дел – попадешь в рай, больше плохих – в ад». Бабушкины наставления я пронесла через всю свою жизнь. Постоянный самоконтроль над своими поступками…

-Философы говорят, что если к тебе пришла мысль, сразу запиши, иначе ее заберет кто-то другой. С Вами такое случается?

— Пожалуй, да. Особенно после посещения выставки появляются какие-то идеи, мысли и даже не одна. Ты какое-то время держишь все в памяти. Приезжаешь домой, пока создашь условия для работы – смотришь, уже растеряла эти мысли. Садишься писать – перед тобой холст, я еще не знаю, что это будет, а потом тебя куда-то уводит…

Наверное, это и есть процесс творчества. Если что-то одно задумаешь, то в итоге получается совсем другое. Меняется настроение, меняются краски, и получается совершенно новое. На мой взгляд – это нормально, не я одна этим живу.

С Валентиной Валентиновной мы говорили еще долго: о счастливых мгновениях, и о счастье в целом, о мести и зависти, о детях и родителях, о силе духа и о многом-многом другом.

P.S.

С момента нашей встречи с Валентиной Еськовой прошло почти четырнадцать лет. За это время все изменилось. Не стало Валентины Валентиновны. Когда я узнала об этом, сразу вспомнился ее рассказ о двух ангелах… И то, что в формат материала тогда не вписывался один важный момент. Она поделилась со мной сокровенным (как с близким человеком). Исцеляющего лекарства ученые еще не придумали, чтобы человек, столкнувшийся с «этим» заболеванием, жил долго и счастливо до глубокой старости. Ни в голосе, ни в настроении я не почувствовала паники, страха, безысходности. Художница с донецким характером продолжала радоваться жизни, любить, работать, передавать опыт ученикам. А, главное — дарить окружающим безграничную теплоту души!