Некоторой давности материал Елены Смирновой о том, как на шахте Калинина снимали фильм «Восемь дней надежды»…

«Сейчас в это трудно поверить, но было время, когда простые горняки чуть ли не каждую неделю могли вживую видеть звезд советской эстрады и кинематографа, — говорит Юрий Иванов, работавший директором донецкой шахты имени Калинина с 1979 по 1987 годы. — Артисты выступали у нас так часто, что горняки не удивились и появлению в 1983 году на шахте съемочной группы „Ленфильма“, в составе которой были Валентин Гафт, Николай Караченцов, Дмитрий Харатьян, Алексей Булдаков, Валентина Титова, Александра Яковлева».

Картина ленфильмовцев «Восемь дней надежды» — это история спасения двух горняков, «запечатанных» выбросом породы в забое.

— Большая часть сцен была снята на нашем шахтном дворе, в здании административного комплекса, в механических мастерских и в моем кабинете, — рассказывает Юрий Иванов, являвшийся главным консультантом фильма. — Валентин Гафт, игравший директора шахты, «прожил» в моем кабинете полгода, но в лаву так и не полез.

В голосе собеседника чувствуются нотки обиды. Он несколько месяцев уговаривал Гафта пройти по лаве. Вернее, проползти: пласты на шахте имени Калинина имеют высоту от 0,5 до 1,2 метра — по лаве, выпрямившись, не походишь.

— Я спускал под землю всю съемочную группу — чтобы актеры, играющие горняков, кожей прочувствовали своих персонажей, — объясняет Иванов.

Маршрут подземной экскурсии был такой: спустившись по стволу в клети, километра три артисты топали по вентиляционному штреку, затем ползком преодолевали 150–300 метров в лаве, после чего по откаточному штреку их поднимали на поверхность.

— Николай Караченцов, игравший в картине парторга, прополз 300 метров с шутками-прибаутками. Не роптали и Дмитрий Харатьян (по фильму — сын директора шахты), Алексей Булдаков, Валентина Титова, Александра Яковлева (она играла секретаршу директора), — говорит собеседник. — Один лишь Валентин Гафт до последнего отказывался спускаться под землю, твердя: «У меня больная спина — в детстве упал с лошади, повредил позвоночник».

Директор шахты показал актеру свою спину, на которой горняцкие травмы видны были невооруженным глазом. Гафт все же решился. Два директора — настоящий и киношный — спустились в шахту, дошли до лавы. Но, заглянув в этот «лаз», актер повернул обратно…

А выехав на-гора, известный артист поразил собеседника еще больше.

— Он заявил мне: «Если вы каждый день ради куска хлеба надеваете спецовку и лезете туда… Я не стал бы так зарабатывать на хлеб», — вспоминает Юрий Иванов. — В ответ я сказал, что спускаюсь в шахту трижды в день, потому что это — мой выбор. И делаю это не только ради куска хлеба. Чтобы в домах наших земляков было тепло и светло, стране нужен уголь. А пяти тысячам работников моей шахты нужно кормить свои семьи. Для того чтобы руководить рабочим процессом, я должен видеть лаву…

Главным консультантом фильма директор шахты стал после того, как по просьбе режиссера Александра Муратова фактически переписал сценарий картины.

— Начав читать сценарий, я почувствовал, что его автор никогда не бывал в шахте, — говорит Юрий Иванов. — Заметил режиссеру: «У вас герои даже разговаривают на „московском“ языке и вообще не похожи на шахтеров». После моего вмешательства в сценарии Эдуарда Володарского из примерно 150 страниц остались нетронутыми не более 50-ти. И режиссер, и сам сценарист, тогда, кстати, возглавлявший сценарный отдел Союза писателей СССР, с моей правкой почти полностью согласились. Прочитав новый вариант сценария, Александр Муратов сказал мне: «Вы будете главным консультантом фильма».

Как консультанту «Ленфильм» платил мне еще один оклад — такой же, какой я тогда получал, будучи в должности директора шахты, — около трех тысяч рублей. На эти деньги я кормил всю съемочную группу. Все с удовольствием ели то, что готовилось в нашей шахтной столовой. Один Гафт питался отдельно — из-за язвы его ежедневно обеспечивали свежим творожком. А после спуска в шахту я непременно угощал всех «новообращенных» борщом, салом с луком и наливал по сто граммов водочки.

Впрочем, многие актеры тогда открыли для себя не только всю тяжесть шахтерского труда, но и социальные блага, имевшиеся в те времена на шахтах. Когда Александра Яковлева, звезда первого советского фильма-катастрофы «Экипаж», обмолвилась, что скучает по теннисным кортам, директор шахты тут же организовал ей поединок.

— Актриса проиграла дочери нашего инструктора по физкультуре, сразившись с ней в большой теннис на… шахтном дворе — там у нас располагались теннисные корты, которые тогда были одними из лучших в СССР, — замечает Юрий Иванов.

Картина была принята комиссией на «отлично», с нее было сделано максимальное количество копий. Оценка эта была дана приемной комиссией, можно сказать, с легкой руки главного консультанта фильма.

— Принимая картину, члены комиссии выступали как-то вяло, похоже, фильм их не тронул, — вспоминает бывший директор шахты. — Тогда я взял слово и сказал, что этой лентой будут гордиться и нынешние горняки, которые показаны в ней очень правдиво, и их дети.

Фильм вышел в прокат в январе 1985 года. Чтобы его смогли посмотреть все работники шахты имени Калинина и все жители шахтного поселка, на несколько дней был арендован ближайший к предприятию кинотеатр «Победа».

— Горняки, занятые в массовках, старались не пропустить себя на экране, а их жены плакали: каждая представляла, что такое может случиться с ее мужем или сыном, — рассказывает Иванов.

Несколько лет подряд «Восемь дней надежды» крутили по телевизору перед Днем шахтера, как «Иронию судьбы…» — под Новый год.

Кто-то считает фильм одной из последних советских агиток, а кто-то и сегодня находит в нем что-то созвучное своей душе. Киноманы даже сейчас смотрят эту картину на своих домашних компьютерах и до сих пор(!) обсуждают ее на интернет-форуме. Вот один из откликов: «Вчера видела фильм впервые… Заинтересовалась потому, что узнала в нем свой родной город, в котором родилась, выросла и живу. Начав просмотр, не смогла оторваться! Выяснилось, что в шахте, в которой проходили съемки, работал мой отец. Незадолго до моего рождения его точно так же, как и этих ребят, засыпало углем. И точно так же, рискуя своими жизнями, вся бригада спасала его от гибели. Отца спасли, прогнав „через него“ восемнадцать вагонов угля (расчистив путь через завал. — Авт.). Что он пережил в эти часы, мало кто знает. Но, просмотрев фильм, можно понять, какие мысли его посещали. Во время просмотра складывалось такое впечатление, будто ты была там (в шахте) вместе со спасателями. В конце я не просто плакала, я рыдала… Евгения К. (Горловка)».