Падение Дегтярева в январе 1976 года услышал весь город. Даже школьники средних классов, которых от местной политики благоразумно оберегали вплоть до совершеннолетия, ощутили некое сотрясение. Все-таки Дегтярев значило больше, чем политика. Это была константа. Все знали, что в Донецке есть улица Артема, Кальмиус, Дегтярев. Всем, и школьникам, казалось: так будет всегда.

 

Тем более, что первый секретарь выглядел моложаво и бодро. Особенно по контрасту с Брежневым по телевизору. Мы были уверены, что Дегтярев переживет всех. И вдруг – громовая сенсация: сняли… И как?

 

Формальным поводом стала история с злоупотреблениями в торговой сети, концы которой выводили на жену Дегтярева. Об этом написалв своей статьесобственный корреспондент «Труда» Вячеслав Гончаров. Тут была не совсем простая фабула. Гончаров, явно гордившийся тем, что непосредственно помог свалить «хозяина», потом признавался, что занялся этой интригой по просьбе некоторых местных журналистов. Мол, они не могли такое напечатать – а у него, как у представителя центрального издания, шанс имелся. Гончаров получил компромат, который грамотно развернул в мощную газетную публикацию (хотя до печати ее довел не без противодействия чиновников) – и, как говорил Аркадий Аверченко, все завертелось…

 

Кто и чей конкретно заказ выполнял, а кто в этом раскладе сыграл роль болвана, говорить не станем. Не воцерковлены. А вот Алексей Ананьевич Кубышкин, в начале 70-х – первый секретарь горкома партии, в разговоре с нами на сомневался: вся эта история – заказ украинского «хозяина» Владимира Щербицкого, которому сильно самостоятельный Дегтярев стал сильно мешать. И он тонко организовал операцию по дискредитации и смещению. А выстроено все было вокруг магазина «Тюльпан».

 

Что за «Тюльпан» такой? Вспоминает заслуженный работник торговли Алевтина Брылева:

 

— Это был магазин на Артема, в районе ДонУГИ. Внешне – ничем не привлекательный, обычный такой магазинчик небольшой. Внутри – тоже, ни по убранству, ни по дизайну не скажешь, что видишь что-то особое. На самом деле, для чиновников и для их семей это был промтоварный магазин номер один. В его подсобках отоваривались все представители властей. В том числе, конечно – и семья Дегтярева. С ней обходились совсем особо. Например, если жена Дегтярева покупала там туфли, то остальные экземпляры этой партии отправляли куда-то подальше от Донецка – чтобы никто больше в городе не мог иметь такую же обувь, как жена «первого».

 

Я хочу сказать, что дефицитный товар, оседавший в подсобках, получали все магазины. Но «Тюльпан» был чем-то особенным. Чувствовалось, что у его директора Кардонского есть свои каналы поставок, к которым больше никто не имеет доступа…

 

Кстати, еще о жене Дегтярева. Не могу сказать, что мы в нашем кругу о ней слишком часто разговаривали. Но время от времени «перемывали» ей косточки. О ней рассказывали как о даме с непростым характером – не слишком властной, не слишком «самодуры», но очень капризной. Разговоры о ней заменяли тогда светские новости. Помню, когда Дегтярева сняли, многие говорили, что виновата «дура-баба», которая его подставила. Крупноватая, с неприветливым лицом, она запомнилась мне стоящей рядом с правительственной трибуной  на майской демонстрации – там, внизу, толпились родственники руководителей, приветствовавших трудящихся. На Дегтяревой были шикарные лаковые туфельки, которым я, честно говоря, позавидовала. Наверняка таких в Донецке купить было невозможно – Кардонский должен был позаботиться…

 

Конец цитаты.

 

О магазине «Тюльпан» и его директоре Н. Кардонском вспоминают многие дончане, имевшие понимание подоплеки событий в 70-е годы. В своей книге мемуаров о нем говорит великий спортивный обозреватель Марк Левицкий. Когда-то не под диктофон один дегтяревский помощник рассказал, что у Кардонского, как у всякого удачливого еврея, все началось с полезных родственников, работавших с Дегтяревым еще на раннем, недонецком этапе карьеры (а Владимир Иванович таких знакомых ценил по особенной шкале). О самом Кардонском мне мало известно. И в печати о нем ничего не видел. Что характеризует его как хорошего профессинала: в директоры советских магазинов шли не для того, чтобы «светиться» на публике.

 

Ну, а что жена Дегтярева? Насколько справедливой можно признать версию о том, что первого секретаря погубила «баба-дура», потерявшая чувство меры и загребавшая дефицит двумя руками? Мои консультанты считают такие разговоры сильным преувеличением. По их мнению, дегтяревская жена не слишком отличалась от прочих региональных цариц. И масштаб подношений, которые делал ей Кардонский и прочие торговые шишки, не идет ни в какое сравнение с тем, что позволяла себе Галина Брежнева или даже московские партийные дамочки уровнем ниже. Легенда о жадной жене нужна была противникам Дегтярева – и ее технично запустили, а народ, всегда готовый воспринять и подобную информацию и сделать ей максимальный репост, с удовольствием подключился. Обычая политтехнология.

 

В заключение еще раз сошлемся на Алексея Ананьевича Кубышкина. Подоплеку дегтяревского увольнения он расписал нам так: «Когда Шелест ушел, они списочек составили всех приближенных к Петру Ефимовичу его ставленников, тех, к кому он благоволил, и судьба наша была решена. Они насобирали человек 30 или 40 и потихоньку нашу братию начали выдергивать… Я своевременно узнал об этом через своих ребят и подал заявление по собственному желанию.  Но главное – видно было, что они подкапываются под Дегтярева. И шансов у него не было. Про Щербицкого говорили, что он мягко стелет, но при этом был мстительный. А Дегтярев однажды выступил на каком-то пленуме, будучи первым секретарем и покритиковал Владимира Васильевича за какие-то дела. И тот запомнил – а когда подвернулся подходящий момент, сделал, что надо…»

 

Такова версия событий человека, находившегося в их гуще. На этом и закончим, отметив напоследок злую иронию судьбы: памятник Дегтяреву поставили почти напротив того места, где располагался магазин "Тольпан" — столь роковой в карьере "хозяина"…