В 1950 в истории «Шахтера» случилось событие, в корне изменившее его историю. Провинциальная команда получила импульс и финансирование, впервые сделавшие ее одним из сильнейших в стране. Вот как это было…

В самом конце 1948 министром угольной промышленности СССР был назначен Александр Федорович Засядько — человек, не лишенный определенных амбиций. Считая свою отрасль исключительной во всех отношениях, он старался подчеркнуть это любыми доступными методами. В том числе — и посредством футбола.

Засядько был ценителем футбола — хотя больше на эмоциональном уровне. Во всяком случае, понимал его социальное значение. И когда стал министром и продумывал пиар своей отрасли, мимо футбола не прошел. Но наследство он получил не лучшее. Главная шахтерская команда страны из города Сталино не то, что не блистала — она еле впихнулась в высшую лигу советского футбола в 1949, после нескольких лет отсутствия. Но возвращение получилось удручающим. По итогам сезона 1949 «Шахтер» занял последнее, 18-е место, потерпев 21 поражение в 34 матчах, в том числе 8 — с разгромным счетом (в том числе 1:10 — от московского «Динамо»). Для Засядько это была персональная оплеуха, которую он перенести не мог. И министр с характером принялся за дело.

Для начала, «Шахтер» оставили в высшей лиге. Трудно сказать, какую роль в этом сыграл Засядько — мы можем лишь констатировать, что команда, заслуживавшая понижения по спортивным показателям, была оставлена среди сильнейших административным способам. Впрочем, не только она, но и прочие аутсайдеры, которых тоже не стали понижать в классе (хотя и должны были, согласно регламенту). Никакого вразумительного объяснения этому никто не дал. Чтобы хоть как-то удовлетворить низший дивизион, в высшую лигу приняли его лучшего представителя — тбилисский «Спартак». Таким образом, «Шахтер» уцелел в компании лучших, Засядько мог вздохнуть спокойно — и приступать к реализации своего плана.

Проект состоял из нескольких уровней, на каждом из которых требовался свой оригинальный комплекс решений. В межсезонье основательно почистили состав. Был назначен новый главный тренер Виктор Новиков. Появились такие важные в дальнейшей истории клуба (и не только его) игроки, как Александр Алпатов, Виктор Марьенко, Виктор Фомин. Звезд союзного уровня не было, хотя, как говорят, Засядько уже тогда пытался переманить из московских клубов пару-тройку игроков с именем. Но не получилось — уж слишком незавидной репутацией пользовался тогда «Шахтер».

Вторым уровнем проекта стал новый стадион. Построенный в 1936, он не соответствовал уровню команды союзного значения. Засядько поставил вопрос о его реконструкции и «продавил» проект всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Главным архитектором стадиона стал Георгий Навроцкий, к тому времени — уже довольно известный в Сталино специалист. Как вспоминал в свое время сын архитектора, проект согласовывали в Киеве, в Академии архитектуры. На коллегии академии с критикой выступил некий оппонент, который настаивал на том, что для экономии трибуны должны быть земляные. И проект «завалили». Потребовалось вмешательство свыше — и, в конце концов, Навроцкого защитили и благословили на дело. Летом 1950 новый стадион был готов. Он получился красивым — со статуями, башенками, с испанским двориком, в оптимистическом духе тогдашней архитектуры.

Третьим уровнем проекта «шахтерского суперклуба» стал пиар. Было сделано все, чтобы изменить отношение прессы к клубу из скромного города Сталино. В послевоенные годы его привыкли воспринимать как вечного «двоечника». Рассказывают, что Засядько считал необходимым установить контакты с ведущими спортивными журналистами, которых старался убедить в том, что «Шахтер» достоин уважения. Какие методы убеждения он применял, не скажем, но тон сообщений в прессе о горняцком клубе в течение сезона 1950 действительно изменился.

Конечно, этому способствовал и турнирный подъем. Начало сезона «Шахтер» привычно провалил, после первого круга занимая 16-е место и лишь на 2 очка опережая последнюю команду чемпионата. После 25-го тура уже шел на 14-м, оторвавшись от «дна» на 7 очков. После 30-го был 11-м, и на аутсайдеров уже не оглядывался. В результате, так 11-м «горняки» и остались, что можно было считать удовлетворительным результатом.

В межсезонье Засядько осуществил четвертую часть проекта. Ему все-таки удалось уговорить перейти в «Шахтер» настоящую звезду — Александра Пономарева из «Торпедо», одного из лучших центрфорвардов страны, лишь за 2 года до того занявшего первое место на этой позиции в списке 33 лучших футболистов Союза. Да, звезде уже исполнялось 33 года — но кто из тогдашнего состава «Шахтера» мог с ним сравниться?

Объясняя свое согласие играть за «Шахтер», Пономарев впоследствии говорил: «Я ведь сам из Донбасса. Обещал, что когда-нибудь туда вернусь». Но вряд ли это случилось бы без каких-то особенно веских причин. Что посулил Засядько Пономареву? Действительно ли четырехкомнатную квартиру в Москве, как об этом пишут? Или просто кучу денег? Или что-то еще? Так или иначе, команда получила футболиста, с которым можно было решать любые задачи. И тут уже было совершенно неважно, кто ее тренирует. Ситуация получилась, как в нынешней «Барселоне»: кого ни назначь тренером официально, игрой все равно заправляет один всем известный игрок на поле.

Один из того состава Олег Жуков вспоминал, что перед началом сезона 1951 Засядько ставил команде цель — войти в десятку. Пределом мечтаний для него было опередить в таблице московское «Динамо» — по какой-то причине у угольного министра возникла острая конкуренция с министром внутренних дел Сергеем Кругловым. О медалях и речи не шло. Но с «Пономарем» в составе, да на повышенных шахтерских зарплатах команда понеслась, сметая все на своем пути. В итоге, «Шахтер» не только опередил «Динамо», но и стал бронзовым призером чемпионата СССР. Никогда ранее призером союзного первенства не оказываалсь команда, представлявшая областной центр. Как и хотел Засядько, его клуб стал особенным.

К сожалению, этот проект оказался недолговечным и посыпался уже через год после такого неслыханного успеха. Уже в 1953 «Шахтер» играл в первой лиге, и вернуться в «вышку» смог не сразу. Но следующего успешного «суперпроекта» пришлось ждать годы и годы…