03.02.2014

«Шахтерка» и другие

Мы иногда о чем-то забываем, но потом кое к чему из забытого возвращаемся. В изнуряющем начале сентября 2012 года, когда испанские мостовые плавились от солнечной тирании, на сайте "Донецкий" появилась статьтя "Ее звали Смолянка". Заставкой к ней была картина художника-передвижника Касаткина "Шахтерка". Ну, и все. Прошло полтора года — и эта картина вновь на наших частотах. Сегодня — рассказ о художнике, первым в России отобразившем шахтеров и Юзовку. Это сложный рассказ, ведут его двое — юрист Леонид Шиманский и писатель Алексей Ионов. 

Сначала — слово Леониду, который вдохновился темой, увидев нашу "Шахтерку" в одной из статей коллеги Славомира. Итак…

Немного информации о художнике:

Николай Алексеевич Касаткин родился в Москве 13 декабря (25 декабря по новому стилю) 1859 года в семье художника-литографа А. А. Касаткина. В 1873—1883 годах занимался в училище живописи, ваяния и зодчества, где его наставниками были художники-передвижники Василий Перов и Илларион Прянишников. С 1891 года был членом "Товарищества передвижников". В 1883 году Касаткин получил высшую награду училища — большую серебряную медаль и звание художника за картину "Нищие на церковной паперти". В 1894 и 1895 годах посетил Донбасс. В 1894—1917 годах Касаткин работал педагогом в родном Училище. Кроме этого, после окончания училища Касаткина пригласил на работу в свое издательство крупнейший русский книгоиздатель И. Д. Сытин, где художник проработал около тридцати лет, участвуя в создании "Русской истории в картинах", первого настольного календаря, "Великой реформы" — юбилейного издания, посвященного пятидесятилетию осуществления Крестьянской реформы и др. После Октябрьской революции Касаткину первому было присуждено почетное звание народного художника РСФСР (1923). Он вошел в новосозданную АХРР ("Ассоциация художников революционной России", художественное объединение, самое многочисленное и мощное из российских творческих группировок 1920-х годов). В 1924 году был командирован в Англию, чтобы запечатлеть социальную борьбу тамошнего пролетариата. В целом же попытки сделать из него "Горького советской живописи" оказались несостоятельными в силу явной несоизмеримости талантов. Лучше всего в поздний период ему удавались отдельные яркие портреты-типажи ("За учебу. Пионерка с книгами" 1926, Музей революции). 17 декабря 1930 года, давая пояснения в Музее революции к своей новой картине "Карийская трагедия", Касаткин скоропостижно скончался. Похоронен в Москве.

Сама картина "Шахтерка" Николая Алексеевича Касаткина среди сокровищ русской живописи занимает весьма почетное место. А ведь это всего лишь этюд, написанный с натуры, — совсем небольшой холст.

В центре холста, отделенная от низеньких строений большим серым пространством двора, стоит молодая девушка-шахтерка. Во всем ее облике, в том, как она непринужденно держит конец перекинутой через шею косынки, как, горделиво подбоченившись, смело и чуть насмешливо встречает она взгляд зрителя, в том, как ничто ее здесь не стесняет, видна спокойная уверенность в себе, в своих силах. Вера в свои силы, как характерная черта крепнувшего в классовых боях русского пролетариата, пришла в русское изобразительное искусство в образах, созданных Касаткиным.

С самого раннего детства Касаткин близко познакомился с бытом бедного трудового люда и навсегда проникся глубоким уважением к людям труда. Это определило направление и характер всего его искусства. Особенный интерес вызывала у Касаткина жизнь шахтеров. В 1892 году он впервые посетил Донецкий бассейн и затем из года в год в течение семи лет приезжал сюда, чтобы пополнять запас своих впечатлений.

Примитивные шахты, убогие землянки, тяжелая, беспросветная жизнь шахтеров произвели на художника огромное впечатление. "С трудом себя удерживаю, чтобы не уехать, — писал он родным.— Тут надо веревки, а не нервы, а у меня гнилые нитки".

Тяжелый труд шахтеров и нищенские условия жизни их семей отображены в ряде произведений Касаткина, таких как:

"Шахтер-тягольщик"

"Углекопы. Смена"

"Сбор угля бедными на выработанной шахте"

"В рабочей семье"

"Интерьер надшахтного строения. У клети"

Но не только подневольный труд русского рабочего на капиталистической шахте привлек к себе взволнованное внимание художника,— он был далеко не безучастным свидетелем и того брожения в рабочей среде, которое, усиливаясь с каждым годом, неуклонно готовило мощный общественный взрыв первой русской революции. "На шахтах так тяжело, что я не мог остаться работать,— сообщал Касаткин родным в одну из своих поездок, находясь в районе Макеевской шахты "София". — В Юзовке нас было арестовали (там рабочее движение и забастовка! Все заперто и завод стоит)".

Касаткина в Донецком бассейне окружал сплоченный коллектив рабочих и работниц шахт. Жизнь и труд донецких углекопов, их запавшие глубоко в душу неизгладимые образы раскрыли перед художником новые горизонты, помогли ему понять новую эпоху, нового передового человека.

Особенно удавались Касаткину образы русских женщин. Изо дня в день, из года в год наблюдал он, как постепенно разгибалась веками согнутая спина женщин-тружениц, как русская женщина включалась в общую борьбу всех трудящихся за освобождение от капиталистического рабства. Постепенно из его творчества уходили такие образы, как "Печальная", "Сострадательная". Они сменились целой галереей ярких изображений тружениц шахт, фабрик и заводов, во всем облике которых отчетливо выражалось новое, активное, действенное начало. Таковы "Пряха", "Ткачиха", "Бедовая". Но лучшей из этих работ, несомненно, является "Шахтерка".

Полная обаяния и внутренней теплоты, эта девушка сразу завоевывает симпатии зрителя. Она покоряет не только своей милой женственностью, но и бодрой энергией, которую излучает ее крепкая молодая фигура, ее лицо с решительными чертами, непринужденная манера держаться. В касаткинской "Шахтерке" сочетаются задорный огонек молодости и моральная чистота, благородство и поэтичность, сближающие ее с "Девочкой с персиками" В. Серова. Вместе с тем нельзя не отметить и черты психологического различия этих двух образов. "Шахтерке" присущи большая непосредственность и открытое общение со зрителем, ей несвойственно то поэтическое раздумье, которое несколько замыкает в себе высокие чувства юной героини Серова.

Сложный духовный мир своей "Шахтерки", ее мысли и чувства стремится раскрыть художник. Этим, собственно, и определяется композиция картины. Касаткин почти вплотную приближает фигуру девушки к раме, вводит лишь самый минимум обстановочных деталей, внимательно, точно, очень любовно прослеживает пластику лица и рук, все же остальное пишет более обобщенно.

Одета шахтерка в серенькую плохонькую потрепанную кофточку и светлую вылинявшую юбку, чуть виднеющуюся из-под темного рабочего фартука. Однако бедность этого рабочего наряда здесь вовсе не акцентирована, больше того, ее почти не замечаешь. Мастерская кисть художника умело раскрыла в убогой одежде шахтерки ее живописное богатство.

Тональность картины построена на том сером цвете, который так типичен для шахтных мест. Художник не отошел и здесь от правды жизни, но он насытил колорит картины целой россыпью оттенков, то доводя серый цвет до дымчатых тяжелых тонов, то добиваясь жемчужных, легких сочетаний. Живописная красота холста, опять-таки роднящая его с картиной Серова, придает этому этюду особенное очарование, насыщает его светлым оптимизмом. Манера же письма художника, свободная непринужденность его кисти, удивительно соответствующая характеру образа, при уверенной точности рисунка, сообщают этюду высшую гармонию целостной законченности.

Оптимизм шахтерки, богатство ее духовных и физических сил определяют весь строй этого поистине новаторского произведения. Создав "Шахтерку" и целый ряд родственных ей образов, Касаткин сумел глубже, чем большинство современных ему художников, понять тенденции общественного развития, объективное содержание исторических процессов, ведущей силой которых являлся русский пролетариат.

Здесь Леонид завершает под общие аплодисменты и передает слово писателю Алексею Ионову. Этот классик региональной литературы, хрестоматийный певец нашей земли в 1978 году издал книгу "Донбасс непреклонный". Там речь идет о многом и о многих, в том числе — и о художнике Касаткине. Цитируем:

О характере труда шахтера-тягальщика, безрадостном быте донецких шахтеров дают яркое представление картины выдающегося русского живописца Николая Алексеевича Касаткина. Его кисть запечатлела различные эпизоды горняцкого труда и быта, живонапоминающие образ старого Донбаса.

Шахтеры, их необычный, сопряженный с постоянным риском труд, заинтересовали художнка в такой мере, что в течение семи лет, начиная с весны 1892 года, он ежеодно приезжал в Донбасс, изучал этот край, делал натурные зарисовки, служившие ему материалом для создания больших полотен.

Более 40 этюдов для картины "Углекопы – смена" Николай Алексеевич написал на руднике Шушпанова в городе Александро-Грушевске (ныне шахта "Пролетарская диктатура" в городе Шахты). Приехав туда в 1894 году, он поселился на окраине города в рабочем поселке. Отсюда ему было ближе ходить на шахту для натурных зарисовок, отсюда он слышал ее хриплый гудок и здесь непосредственнее проникался теми настроениями, какими жили шахтеры.

К художнику шахтеры сперва отнеслись враждеюно, так как подозревали в нем царского сыщика или, в лучшем случае, человека, задумавшего увековечить и выставить на посмеяние их бедность, их черные грязные лица. Как-то они замышляли даже сбросить его в шахтный ствол. Но, присмотревшись к художнику ближе, они поняли истинную цель его приезда и сами просили написать их портреты.

На выставку передвижников в 1895 году Н. А. Касаткин мог уже предложить несколько картин из "донецкого цикла": "Шахтеры – зарубщики", "Сбор угля бедными на выработанной шахте" и ""Шахтерка" – первое в русской живописи изображение женщины-работницы. В этой картине художнику удалось создать обаятельный и прекрасный образ молодой горнячки. Девушка стоит у приземистого домика в потрепанной кофточке, в какой она, по-видимому, работает на угольном складе или эстакаде, стоит в непринужденной позе, полбоченясь левой рукой, а правой перекинув через плечо косынку, и слегка прищуренными глазами, с полуулыбкой смотрит прямо перед собою, как бы готовая и к труду и к борьбе со всеми жизненными невзгодами.

В последующие годы на выставках появились знаменитые полотна "Углекопы – смена", "Шахтер-тягальщик" и целый ряд портретов типичных донецких шахтеров. Все эти работы получили восторженную оценку передовых русских критиков и были приобретены основателем Третьяковской галереи, меценатом и коллекционером П. М. Третьяковым.

В 1896 году художник приехал в бывшую Юзовку на металлургический завод, но вскоре принужден был уехать лечиться в Крым. Свой быстрый отъезд из Донбасса он объяснил тяжелыми условиями, в которых ему приходилось здесь жить и работать: "…сил не стало: жара, копоть, пыль руды, угля, извести, угар от чугуна, страшный гром, рев машин и искры; всюду то плавленый, то раскаленный металл. Люди тут страдают от жары, им приходится месить железо и делать много тяжелых работ; голоса человека не слыхать за шумом машин, переговариваются свистками… Подошло время праздников, завод получил деньги и будет гулять пять дней…".

Последний раз Н. А. Касаткин приехал со своим сыном в Донецкий бассейн в апреле 1899 года и поселился на шахте "София" близ Макеевки. Однако и теперь долго жить здесь не мог. "На шахте, — писал он родным, — так тяжело, что я не мог остаться работать. В Юзовке нас было арестовали (там рабочее движение и забастовка, все позаперто и завод стоит)".

Таким образом, отдань дань уважения и закрепив в нашей истории очередную фигуру, мы, как обычно, скромно отходим в тень.

Ясенов