Знаете ли вы, что такое «еврейские курятники»? Нет, вы не знаете, что такое «еврейские курятники»! Потому что их нет, и никто их уже давно не видел. А когда-то они вполне себе были — двухэтажные дома-коммуналки вдоль нынешней улицы генерала Антонова (как же она называлась в 50-е?) вплоть до улицы 50-летия СССР (которая даже еще не называлась Кооперативной). Действительно, подавляющая часть их жильцов относилась к евреям. Почему «курятники»? Потому что жили очень кучно, буквально на головах друг и друга. Окружающий мир смотрел на этот своеобразный квартал с иронией и сатирой, пока «курятники» не снесли, а евреи не получили благоустроенные квартиры в новых теплых домах, построенных… по улице генерала Антонова же.

 

Рассказавший мне о «еврейских курятниках» Вячеслав Пильтенко вспоминает еще один аналогичный анклав – наплощади Ленина до того как она стала площадью. Несколько двухэтажных перенаселенных домов стояло в начале 50-х в районе нынешнего фонтана. Они гордо возвышались среди моря домишек помельче.  Там было множество всяких мастерских по ремонту часов, зонтиков, обуви и всего остального. Крошечные дворики со множеством входов, на второй этаж можно было попасть и с улицы… Как говорится, «и здесь жили люди».

 

Новый дом на Челюскинцев

 

Семья Пильтенко появилась в Донецке в 1949 году и сразу же поселилась в новом доме по адресу Челюскинцев, 167. Этот дом принадлежал ДонУГИ, но почему-то именно в нем, а не в соседнем «профессорском доме», получил квартиру отец Вячеслава, устроившийся в ДИИ преподавателем геологии.

 

Главной достопримечательностью дома, где поселились Пильтенко, был автомагазин, занимавший почти весь первый этаж (примерно так же поступает там же сегодня ПУМБ). Первые «Победы» и «Москвичи» в городе Сталино продались именно здесь, и корреспонденты послевоенных газет упоенно щелкали передовиков производства, превратившихся в автолюбителей, на фоне передовой торговой точки.

 

Жили тесновато. Делили квартиру с семьей бухгалтера ДонУГИ, которая только что обзавелась двумя младенцами. Новая поросль ползала по всей квартире, и никакие двери по этому поводу не закрывались. На кухне, натурально, висели постоянные пеленки, причем (что характерно!), мать семейства стирала их только в случае тяжких исходов. Во всех других случаях, пеленки просто просушивались и вновь пускались в оборот. «Что там стирать? Младенцы, они же чистый дистиллят дают!» — аргументировала молодая мать.

 

Двор за домом упирался в котельную, где происходили всякие невидимые миру вещи. Перед котельной, во дворе был фонтан – нормальный дворовой фонтан, обычное дело по тем временам. Весь двор окружала металлическая ограда с кирпичными колоннами. Хороший, с умом устроенный двор с воротами. Фонтан украшала скульптура мальчика, который так яростно обнимал гуся, что это производило впечатление скорее удушения (возможно, ритуального). Аналогичный мальчик с гусем имеется, как минимум, в испанском городе Таррагона — в Европе первой половины прошлого века это вообще был популярный сюжет для городского скульптурного ширпотреба.  По обеим сторонам от фонтана располагались спортивные площадки: баскетбольная и волейбольная. Зимой одну из них заливали, получая хоккейную площадку. Клюшки приходилось выстругивать самим: Мукачево еще даже не пыталось удовлетворить потребности населения по спортинвентарю. А еще, пацаны устраивали отчаянные спуски по проспекту Ватутина на санках, лыжах и дугах — до самой улицы 50-летия (как она там тогда называлась).

 

Другой мир

 

Если идти от дома Пильтенко вниз, к Кальмиусу, то сразу за котельной был пустырь, а дальше… Дальше начинался другой мир, и имя ему было –Семеновка.

 

Там жили люди простые и прямые. Обитателей Студгородка они считали интеллигенцией и относились к ним с оттенком легкого презрения. Это не значило, что на территорию Семеновки вход интеллигенции был заказан. Ходили без опаски, посещали одноклассников и одноклассниц из 22-й, главной семеновской школы. Юный Вячеслав именно там получил свои первые уроки танца – в доме у одной девчонки из класса был патефон, к ней сходились большой компанией и под звуки музыки вроде «Мишка, мишка, где твоя улыбка?» учились вальсировать.

 

А у другой одноклассницы, и тоже на Семеновке, было такое, такое…  Радиоприемник «Мир» с вертикальной стеклянной стойкой для обозначения городов мира. Стойка подсвечивалась и выглядела просто волшебно. Боковая рукоятка с хищным хрустом переключала диапазоны. Щелчок, столбик вращается – и перед вами уже новая его грань, а на ней – станции нового диапазона, исполненные другим цветом… Выключив верхнее освещение, усаживались у приемника и смотрели на его разноцветное сияние, уносясь мыслями далеко за пределы Семеновки…

 

Тем более, что, конечно, там мало что радовало. На всей Семеновке была единственная мощеная улица. Ее называли Каменной, и со временем она превратилась в частьпроспекта Ватутина. Непролазная грязь. Узкие тропки из жужелки, посредством которой семеновские хозяйки пытались обеспечить проходимость для себя и своих семей. Добраться до школы, сохранив чистоту обуви, было никак невозможно. Школьный сторож, он не привратник, зорко следил за тем, чтобы в этот храм народного образования входили только в сменной обуви. Он был очень строг, привратник, прежде всего этим и запомнился…

 

По ту сторону реки

 

Семеновка некоторыми уступами ниспадала к Кальмиусу.  А на противоположном, левом берегу этой великой руки находилась враждебная земля –поселок 20-летия СССР. Простая, как песня Вилли Токарева, одноэтажная нарезкамежду будущим проспектом Мира и столь же будущим бульваром Шевченко.

 

Люди там жили обыкновенные, как и везде. Но именно они стали главными врагами Семеновки. Так сложилось. И междоусобица была нескончаемой, с использованием цепей и самопалов, с летальными исходами. Зимой на льду Кальмиуса происходили самые ожесточенные драки. Однажды (как бы не в год смерти Сталина) милиция попыталась с этим покончить. Вычислила дату очередной разборки и прибыла во всей красе к месту событий. Улов составил несколько десятков бойцов. Все получили по заслугам (но каждый – по-разному). Отношения Семеновки и поселка 20-летия после этого не слишком потеплели, но эпичность это противостояние потеряло.

 

А так, конечно, совершенно не стоит верить тем, кто утверждает, будто по Семеновке шагу нельзя было ступить, не получив по кумполу. Хулиганья хватало. Можно даже сказать: «Были отдельные хулиганы». Впрочем, первая фраза все-таки вернее. Семеновка всегда считалась боевым районом. Но все-таки, мордобой был избирателен и справедлив. Так, по крайней мере, считают люди, ни разу не пострадавшие на Семеновке.

 

На периферии

 

А по краям поселка были разбросаны удивительнейшие объекты. А порой – и просто загадочные.

 

Внутри того квартала, который сейчас осеняют своим присутствием «Быттехника» и «Центавр плаза», находился глиняный карьер. Юные мечтатели забирались в него и с помощью консервных банок и карбида устраивали оттуда полеты в стратосферу. В середине 50-х карьер обнесли забором и начали застраивать. Не засыпать, а именно застраивать – новое строение росло прямо оттуда, из углубления. Получилось два или три подземных этажа с небольшими зданиями на поверхности. Как оказалось впоследствии, это так организовали областной штаб гражданской обороны, со всей необходимой инфраструктурой. Специалисты утверждают, что это стратегическое подземелье и сейчас там превосходно функционирует, несмотря на утерю условного противника.

 

Выше, к первой линии было забавное ничего, пересекаемое по диагонали трамвайным полотном. Это место сейчас занимает торговый комплекс «Белый лебедь», не подозревающий о своем транспортном прошлом. На месте «Проминвестбанка» находилась будочка трамвайного диспетчера, а рядом – разворотное кольцо маршрута «ДМЗ – Студгородок». Именно трамвайную линию Семеновка воспринимала краем своей Вселенной…

 

 Рядом с будкой доживали свой век несколько бараков, а ниже гордо несла культуру в массы областная контора кинопроката. Там принимали фильмы из центра и готовили пленки для использования в кинотеатрах города, и там, в специальном просмотровом зале мест на 20-30, устраивали первый показ всех прокатных лент. Иногда на такую демонстрацию удавалось прорваться жителям соседних домов. Сейчас проката нет, но дом используется по тому же профилю, как кинотеатр «Кинокульт» для непростого зрителя.

 

Продолжим обзор достопримечательностей магазином самообслуживания – вторым в городе. Он открылся на будущей улице Любавина в 1958 году и официально назывался «продовольственный магазин фасованных товаров республиканского торга «Темп»». Первые дни народ ходил туда как на экскурсию, все не могли понять: как это – магазин есть, а продавца нет?  Говорят, первый опыт самообслуживания погубило массовое воровство со стороны населения, и «Темп» эволюционировал в обычный гастроном…

 

Самое крупным зданием в окрестностях Семеновки считался институт профзаболеваний, но его относили уже к Студгородку. Туда ходили на выборы безальтернативных кандидатов нерушимого блока коммунистов и беспартийных, там многие из местных впервые попробовали мандарины. Ах, эти сказочные выборные буфеты! Ради них точно стоило жить!