Елена Згинник отыскала редкий материал — очерк украинских писателей о городе Сталино, каким они его увидели в 1929-м. Чрезвычайно познавательно! Читаем Елену, не отрываясь…

 

В конце 20-х годов ХХ века в Донбасс зачастили украинские общественные и культурные деятели. Их целью была украинизация нашего края. Представляли они её себе по-разному. И впечатления от города Сталино, который они посетили в ходе своих путешествий, оказались далеко не однозначными.

В апреле 1929 г. группа украинских писателей-футуристов побывала в четырёх городах Донбасса — Артёмовске, Горловке, Макеевке и Сталино. Группа состояла из членов харьковского литературного объединения «Нова Генерація» И.Г. Терентьева, Г.В. Вакара, А.И. Полторацкого и Дана Сотника. Надо сказать, что они были в рядах первых культурных деятелей советской Украины, которые прибыли в Донбасс с целью «установления связи украинской культуры с украинским рабочим».

Донбасс плохо поддавался украинизации. И если в Артёмовске и на соляной шахте Карла Либкнехта писателям-футуристам ещё удалось обнаружить интерес к украинским книгам и журналам, то в Горловке, Сталино и Макеевке украинская культура продвигалась из рук вон скверно.

Город Сталино украинизацию не воспринимал. Во время диспута о театре приезжие писатели слышали из зала крики: «Да говори же по-русски, ничего не понимаем!» А в городе они увидели магазин с поразительно безграмотной вывеской: «Бакалійно-вино-гастрономична відділеніе».

Футуристы сделали вывод, что с украинизацией Донбасса они опоздали, но всё-таки у них ещё теплилась надежда, что рабочий класс услышит украинское слово. Для этого они собирались начать максимально напряжённую работу. По итогам поездки писатель-футурист Алексей Полторацкий и фотограф Дан Сотник оставили красочные воспоминания «Донбас на півдорозі», напечатанные в харьковском футуристическом журнале «Нова Генерація».

На первый взгляд город Сталино путешественников разочаровал: даже не хаты, а халабуды среди речек глины. Прохожие останавливались по колено в болоте, когда мимо них проезжал экипаж. Спутник предупредил их, что это ещё не Сталино. Это Юзовка. Новый город будет через квартал. И правда: через квартал они увидели большую улицу большого города, улицу серых стеклобетонных домов.

Сталино — это город, который строился заново. Приезжие футуристы считали, что это очень хорошо, потому что его можно было планировать, не считаясь со старыми домами. Пока что была построена одна улица, а точнее дополнена более чем наполовину новыми зданиями. Здесь были размещены партком, исполком, профсовет, гостиница, наробраз, редакции двух газет. И всё это сконцентрировано в одном месте. По мнению путешественников, это очень рационально.

Особенно авторов очерка поразил трамвай. Он был проложен по этой же улице, в которой каждый житель нашего города, безусловно, узнал уже улицу Артёма. Трамвай соединял Сталинский металлургический завод с железнодорожной станцией на расстоянии нескольких километров. Он наполнял сердца «отцов города» одновременно гордостью и разочарованием: трамвай это и культура, и основной уничтожитель электроэнергии, которую и так в недостаточном количестве вырабатывала сталинская электростанция.

Когда трамвай шёл по улице, часто гасло электричество в окружающих домах. Он беспощадно, «диктаторски», как писали авторы очерка, отнимал электроэнергию, необходимую ему для движения. Ехал он по городу очень медленно — часть энергии отбирали у него дома. Электричество иногда гасло, и темнота то и дело застигала наших путешественников с чашкой чая в руке. Тогда им приходилось «факироподобно» сидеть, ожидая пока пройдёт трамвай и электростанция победит недостаток электричества. Но вне города другая магистраль подпитывала трамвай — там он ехал быстрее.

Напротив гостиницы, где остановились футуристы, находился кинотеатр. Он был лучшим из тех, что они видели до сих пор. Вечером его оккупировали молодые рабочие сталинского завода и городские парни. Безусловно, это был только что построенный кинотеатр «Новый» (затем «Комсомолец»).

В Сталино уже на тот момент насчитывалось 150 тыс. жителей. Авторы очерка назвали его «советским Чикаго», так быстро, буквально на глазах, рос город. Он был ещё и весёлым — кино, клубы и театры работали в нём очень хорошо. Путешественники увидели в городе даже авто, что тогда было редкостью!

Далее авторы очерка направились на металлургический завод, похожий на индустриальную крепость. Им нужно было получить не только пропуска, но и разрешение на фотосъёмку. Фотографу Дану Сотнику разрешили сделать не более 20 фотографий. С ним едва не случилась беда: несчастный Сотник, получая разрешение на фотосъёмку, посреди города чуть не погиб в болоте, стоявшем на площади, если бы не парень-почтальон, который случайно проходил мимо того места, где он тонул. Этот парень торжественно заявил: не ходите без сапог! А когда узнал, что они приезжие, дополнил: ну так не приезжайте, если у вас нет сапог!

Харьковские футуристы посетили в Сталино металлургический завод и шахту, встречались с интеллигенцией города, читали стихи. Завод поразил их своим величием. Домны, мартены, руда, металл, уголь. Слева гудел гудок, справа свистел газ, напротив били в железную рейку, а позади шумел поезд. Завод громыхал всеми своими цехами, немилосердно гудел.

Вначале футуристы спустились в газовый цех. Тут из-под земли струилось пламя, как из огромного примуса. Газ шёл к домне. В старом мартеновском цеху подавали чугун в мартен лопатами. Другой мартеновский цех – длинный дом в несколько этажей. В отличие от старого цеха мартены не были вкопаны в землю и крыши закрывали их от непогоды. Металлурги здесь не подавали металл в мартены. Вместо них работала одна рука – металлическая, которой управлял один рабочий. Футуристам было интересно. Они с восторгом вспоминали о заводе.

Шахта, в которую они спустились через несколько дней, вовсе не являлась одной из самых больших. Она была глубиной 170 саженей, и ей было далеко до шахты «Смолянки», которая в то время считалась третьей в мире по глубине. Писатели знали, что проносить сигареты и спички в шахту категорически запрещено. Но шахтёры всё-таки осмеливались курить под землёй, не смотря на опасность.

Другой опасностью была клеть, в которой писатели спустились с ветерком. Они не успели испугаться, поскольку перехватило дух. Клеть летела быстрее, чем падала вода. Газ, клеть, вода, обвалы – четыре опасности, с которыми сталкивались бесстрашные люди в шахте. И не только люди. Шахтёры поведали футуристам истории о своих помощниках — лошадях. Конь в шахте чувствовал опасность и зачастую предупреждал о ней.

До места работы харьковским писателям пришлось идти 2,5 км. Но это было не последнее испытание. Они пришли в забой и поняли, что такое работа шахтёра! Ползти пришлось на животе. Угольная пыль забивалась в ноздри. Локти и колени, всё тело было поцарапано об острые куски угля. Так работал забойщик. И улучшить его работу можно только за счёт механизации шахт, — сделали вывод писатели.

В нашем городе футуристы провели несколько встреч. Знакомство с местной интеллигенцией оказалось неоднозначным. Она забраковала их стихи, назвав их «непоэтичными». Перед рабочими металлургического завода на заседании комсомольской ячейки футуристы читали свои стихи о сборе металлолома. Но обсуждения на этот раз не было, поскольку заседание имело специальное значение, и было очень серьёзным. Из нашего города украинские футуристы увезли множество ярких впечатлений, которые и легли в основу их очерка.