23.12.2012

Снежная зима 1987-го

Сейчас, когда первый снежный приступ вроде бы окончился, но после Нового года обещают обильные снегопады, самое время вспомнить зиму, по сравнению с которой все нынешние снега могут показаться игрушками. И было это не так давно. Было уже после начала разговоров о глобальном потеплении. В декабре 1986-го года стартовала самая снежная зима на памяти поколения, которое и сегодня может что-то рассказать.

Начало

И вроде все шло как всегда. Немного подсыпало, потом расквасилось, потом замерзло, образовались ледяные бугры, их вновь присыпало снегом… Все ожидали очередной оттепели. А ее не последовало.

14 декабря поднялся ураганный ветер и началась метель. Это светопреставление продолжалось два дня. Газеты пытались успокоить население, утверждая, что это так, пустяки: ураган начинается при скорости ветра в 20 метров в секунду, а в Донецке было всего 16, при порывах – 18 метрах в секунду. Поводов для беспокойства нет.

Действительно, 17 декабря буря улеглась. Но не перестал идти снег. Он валил и валил, и конца этому не было. Обильный снегопад продолжался до 21 или 22 декабря. И в городе, как написал бы Стивен Кинг, воцарился ужас и хаос. Как мы знаем, в Донецке власти никогда не готовы к приходу зимы, она всегда застает их врасплох, как немцы Сталина в 1941-м. Ну, а если это происходит еще в таких форс-мажорных обстоятельствах… Город замер. Полный коллапс продолжался примерно полдня, пока не стало ясно, что снег отступать не собирается. И надо что-то делать, чтобы обеспечить подъездом хотя бы горком партии. На дорогах появилась снегоочистительная техника. Но ее драматически не хватало. Она ломалась из-за повышенной нагрузки. Требовались чрезвычайные меры. И власти пошли в народ.

Снегоборьба

«Все на снегоборьбу!» — такой лозунг, вполне в духе героического 1919 года, был брошен в массы. Не особенно уповая на сознательность населения, его начали принудительно организовывать сверху. Формировались летучие очистные бригады, их направляли на так называемые «узкие участки», в основном – на расчистку важных железнодорожных путей. 50-летний А. Михайлович, работавший в те годы на заводе «Топаз» молодым специалистом, вместе с десятками таких же горемык несколько раз в неделю был отправляем в Ясиноватую, где за милую душу орудовал огромнейшей грабаркой, обеспечивая более-менее бесперебойное функционирование народного хозяйства. Объем работ был нешуточный: в хорошие дни с Ясиноватской дистанции вывозили более ста тысяч кубометров снега. С чем сравнить? Ну, я не знаю… Например, столько бетона было израсходовано при строительстве НСК «Олимпийский», если вы понимаете, о чем я.

Предприятия, имевшие собственные подъездные пути (а их в Донецке много), мобилизовали на снегоборьбу собственный персонал – дармоедов, в обычные зимы гревшихся в своих конторах. Всяких там профкомовцев, инженеров по ТБ, членов народного контроля и так далее. В эту зиму работали все. Автор этих строк, один из ярких представителей таких дармоедов, в один из январских дней, разгоряченный снегоборьбой, отморозил себе левое ухо (стоял тунгусский мороз, как, кстати, и в многие дни этой зимы). Ухо посинело и встало перпендикулярно своей обычной плоскости. Потребовалась забота, ласка и усиленное участие близких, чтобы вернуть орган в рабочее состояние.

Снегоборьба выражалась также в том, что трудящиеся предприятий ежедневно выгонялись на прилегающие тротуары и разгребали огромные сугробы, которые возникали на обочинах дорог после рейдов снегоочистителей. В отдельные дни, когда ординарных усилий недоставало, проводились субботники. Например, так поступили в субботу, 17 января после очередного трехдневного снегопада. О чем, конечно, было доложено в прессе, под рубрикой «Транспорту – четкий ритм». О размере усилий и сугробов мы можем отчасти судить по приводимым фотографиям.

Никакого четкого ритма не было, на самом деле. Транспорт ходил скверно. Трассы даже республиканского значения то и дело блокировались. Вот лишь одна из ситуаций того времени. Воскресенье, 1 февраля. Только что улеглась очередная многодневная буря. Снег перестал валить ночью. Расчистка на Красноармейской трассе началась только утром. В итоге, до начала интенсивного движения, там пробили лишь полторы колеи. И сразу на въезде в Донецк в районе Песок образовалась огромнейшая пробка. Представьте себе: стоит у машины, нервно поглядывая на часы, машинист комбайна шахты «Новодонецкая» объединения «Добропольеуголь» А. Максимов, которому надо попасть на вокзал, к московскому поезду. А тут – ни вперед, ни назад. Называется, в отпуск собрался…

Бедные люди

Что уж говорить о рядовых гражданах, которым приходилось принимать на свои плечи и жилища весь этот подарок небесной канцелярии?

Снег шел практически каждый день (автору кажется, что даже не «практически», а «абсолютно», но он может ошибаться – несколько бесснежных дней могли выпасть из памяти). Иногда шел чуть-чуть, иногда валил, как из сундука. И это была единственная зима на памяти автора, когда снег лежал с начала и до конца зимы. То есть не просто до конца, а и после! Еще в 20-х числах марта в Донецке лежали огромные сугробы, и на страницах газет шла яростная полемика о том, как бороться с половодьем, которое скоро должно было захлестнуть решительно все.

В частном секторе многочисленных донецких поселков жили разные люди. В том числе – старички, которым не под силу было ежедневно расчищать подходы к своему жилищу. Счастливы были те, кто имел молодых, здоровых и внимательных родственников, согласных на ежедневную снегоборьбу. А если нет? На поселке Красный Фронт наблюдалась такая ситуация. В доме 110 по улице Собинова жили бабушка и дедушка, которых каждое утро откапывал добросовестный внук. Рядом считала дни старушечка, по ряду причин не нужная никому. Внука упросили пробивать маленькую тропиночку к ее окну. Через форточку бабушке подавали еду и напитки, которые для нее покупали в магазине. Выйти из дома она смогла только в апреле. И это не анекдот. Придумать можно было и посмешнее.

«Апрель уж наступил…»

..А снег все не растаял», — писали современные поэты. Чистейшая правда! Немыслимое дело: во время Всесоюзного ленинского коммунистического субботника (был такой праздник бесплатного труда, его проводили в середине апреля) народ, вышедший на улицы, разгребал сугробы, чтобы поскорее таяли. Обычно в это время высаживали деревья, окучивали цветочки и белили бордюры…

Отдельные снежные островки, изъеденные грязью, маячили во дворе автора еще и в начале мая. Есть у нас такое место, куда ни при каких условиях не попадают солнечные лучи. А свидетелю тех событий Игорю Р. помнится также циклопический массив снега возле Кальмиуса, у моста по проспекту Ильича – сюда сваливали результаты очередного акта снегоборьбы так, что там образовался целый ледяной полуостров. И таяло это тоже долго и нудно.

Все проходит, прошло и это. Но люди это запомнили. И до сих пор рассказывают легенды и были про  Зиму, Когда Снег Не Таял. Про людей, выживших в пробке на Песках. Про подъездные пути и отмороженное ухо. И про бабушку с Красного Фронта, которая, сидя на лавочке солнечным апрельским днем, тихо радуется своему освобождению из зимнего плена.

Ясенов