12.04.2017

Три всадника марьинского Апокалипсиса

В мае и июне 1925 года Сталино с напряженным вниманием наблюдал за ходом так называемого «Марьинского процесса» — судебного дела, которое пропаганда раздула до события вселенского масштаба. В дальнейшем оно исчезло из истории города под грузом более масштабных процессов. Но тогда это была сенсация года!

В центре «Марьинского процесса» были три советских работника — Чернышев, Судариков и Алексеенко — которые в результате разбирательства и освещения в прессе превратились в настоящих всадников Апокалипсиса. Ребята они действительно были малосимпатичные — если верить тому, какие дела им приписывались.

Берем публикацию из газеты «Диктатура труда» за 10 июня 1925 года, читаем большой текст о допросе обвиняемых. Смотрим на каждого из трех всадников отдельно.

Чернышеву на тот момент было 27 лет. Работал он котельщиком, но в 1922 году довольно своевременно вступил в партию, видимо, как следует проявил себя — и партия отправила его на передовую, председателем сельсовета в Александровку (ту, которая прилегает к Марьинке). Его обвиняли в пьяном дебоше, в перевесе зерном и взятках натурой (в смысле — тем же зерном), в финансовых махинациях, в незаконном наделении землей. На суде всплыло несколько интересных эпизодов с ним в главной роли. Вот, например, 7 ноября (видимо, 1924 года). Выйдя на улицу, он в приливе праздничного энтузиазма требовал с крестьян бутылку самогона. Пришел на мельницу все в том же приподнятом состоянии, упал, встал, потерял бумажник с деньгами (куда тот в итоге делся, суд так и не установил), стрелял из ружья, в итоге его связали и положили в сарай отсыпаться. Отвечая на вопросы в суде, часто делал непонимающее лицо, давал неясные показания. Но пьяный дебош признавал легко, очевидно, понимая, что это не грех и прокурор за это сильно не заругает.

Далее идет Судариков. Этот чуть постарше — 33 года, и специальность поинтеллигентнее — фрезеровщик. Пишут, что «при отступлении красной армии каким-то образом ушел и вернулся в г. Изюм. Состоял раньше в партии, потом порвал связь. Сейчас кандидат с 24 г.» Такая достаточно мутная фигура, тем не менее, служила в Марьинке председателем районного КНС («комитета незаможных селян» — были в доколхозное время такие гражданские объединения крестьян). Это фигура не такая лихая, как Чернышев, но махинаций за ним обнаружилось великое множество. Причем, помимо всяких операций с зерном и наличностью, были дела экзотические — вроде загадочной истории с локомобилем (был такой передвижной паровой двигатель для сельскохозяйственных нужд и выработки электричества в полевых условиях). Его Судариков сначала вроде бы подарил КНС, а потом забрал. На суде же утверждал, что и не дарил вовсе, да и не его это локомобиль, а свояка, который дал селянам его во временное пользование, с предварительным ремонтом. Получается так: был у свояка неисправный аппарат, его отремонтировали на деньги КНС, после чего свояк его забрал обратно. И в протоколах КНС ни о каком локомобиле — ни слова.

Ну, и третий всадник марьинского Апокалипсиса — 41-летний Алексеенко. Этот, наверное, самый мрачный. Служил заврайЗУ (заведующим районного земельного управления). Ясное дело, махинировал с наделами. Но не это стало самым ярким его эпизодом, оглашенным на суде. Однажды, напившись на проводах брата, зашел в один из домов, где со скандалом отобрал у некоего Белаша просроченные документы. И тут же предложил не давать делу ход, вернуть документы и сделать вид, что ничего не было — если жена Белаша ему отдастся. Обстановка накалялась, и на сцене появился некий «старший выконавчий» — в общем, блюститель порядка. Документов у Алексеенко при себе не оказалось, и его врестовали. Ночью, освободившись, он вернулся к Белашу и предложил помириться за бутылку. При последующем разбирательстве категорически отрицал, что предлагал жене Белаша отдаться, но это не помогло — Был подвергнут штрафу за нетрезвый вид и превышение власти.

Первые двое, кроме того, обвинялись в преследовании селькоров — общественных репортеров, описавших некоторые марьинско-александровские шалости. Вроде бы Чернышев и Судариков, каждый по-своему, пытались узнать имена борзописцев (видимо, сочинявших анонимно), чтобы потом, видимо, с ними расправиться. Оба свои действия в отношении селькоров отрицали.

Вся эта развеселая картинка нравов с участием оборзевших представителей власти описана вот тут:

Чем все окончилось? Через неделю «Диктатура труда» на первой странице (ну, сенсация же!) разместила новую публикацию. Главная ее мысль — у нас, в отличие от буржуазных стран, преступления представителей власти не замалчиваются, а широко освещаются. И зарвавшимся представителям рабоче-крестьянской власти всегда дают по рукам. Пишется, что приговор вынесен, но какой именно — несмотря на гласность, почему-то не сказано, только отмечено, что «они наказаны, часть из них даже изолирована на время от общества»).

После этой публикации «Марьинское дело» исчезает со страниц «Диктатуры труда». А жаль. Хотелось побольше деталей о «заслуженом наказании» троих мошенников, из которых сделали показательных антигероев эпохи.

Ясенов