26.10.2010

Горняк. Дикий запад

На картах Донецка улица Лесхозная помечена как основная транспортная артерия. На самом деле, это грунтовка, и движение по ней практически отсутствует. Эта топографическая загадка много лет тревожит умы исследователей. Много ходит версий в городе. По одной из них, ошибка на карте сделана специально для того, чтобы обмануть вероятного противника еще в эпоху, когда противник существовал. Чтобы, значит, повести танки захватчика по сусанинским тропам. Тут-то, на западной окраине Донецка, они и увязнут навсегда. А наш хозяйственный народ их немедленно разукомплектует, конечно. Нравится вам такое объяснение? Мне – очень. Ведь, когда логика бессильна, правдой может оказаться любой бред.

На улице Нового Горняка

По одну сторону Лесхозной – дома поселка Новый Горняк. По другую – посадка. Любая посадка — синтез плохого и хорошего. Кучи мусора. И – соловьи. Весной и летом выспаться на Лесхозной решительно невозможно! Соловьиные трели будят вас с самыми первыми лучами солнца…

Турецкий марш

Новый Горняк – это 23 аккуратные квартала частного сектора, нарезанные ровненько, как свадебный торт. А рядом с ними – две девятиэтажные коробки, торчащие, как тополя на Плющихе. Эти дома обозначили начало микрорайона, которому так и не суждено было состояться. В одиноких высотках поселили рабочих из Западного промузла, созданного у края Горняка в 80-е годы на совершенно пустом месте. Замысел промузла получился грандиознее, чем воплощение. Поэтому и микрорайон, привязанный к нему, оказался не нужен. Хватило двух девятиэтажек.

Несостоявшийся микрорайон

А потом пришли турки, и все вообще изменилось. Единокровники Остапа Бендера арендовали одно из предприятий Западного промузла и развернули на его базе оконное производство. Местное население уверено, что производство вредное, но все равно мужчины с Горняка охотно нанимаются к туркам: уж очень хорошие там зарплаты. А здоровье… «Ну, что здоровье? Заработал, подлечился, опять заработал», — философски говорит один из аборигенов. Как чернорабочий, он имел 6-7 тысяч гривен в месяц. Сейчас отдыхает. Что будет с ним дальше, не знает. Раньше работал на шахте «Куйбышевская». Теперь, кроме оконного заводика, перспектив никаких не видит…

Жертв реформ на Горняке – хоть отбавляй. В 50-е годы поселок создали между двумя шахтами – «Панфиловской» и «Куйбышевской». Обе «грохнули» шустрые реструктуризаторы угольной промышленности. И Горняк погрузился в депрессию. Тут и турки с их бизнесом — ангелы-спасители…

Один из приметных домов Нового Горняка

Сами они, ангелы, покупают жилье, не отходя от кассы. Тут же, на Горняке. Турецкие домики заметно выделяются из общего ряда. Они, а также особняк криминального авторитета (двухэтажный ампир с коваными воротами и пушкинскими фонарями) – вот и все примечательное, что видишь на этих простеньких улицах. Посредством известных физических упражнений, благодетели активно скрещивают свои мусульманские гены с донецкими, так что в перспективе здесь возможна целая турецкая колония. Имея жен, спокойно заводят себе здесь вторых и третьих. Благо, религия позволяет.

Мы с моим спутником Вадимом Чижиковым проходим мимо двух молодых людей, копающих канаву. На одном — красная футболка с полумесяцем. Экспансия, понимаешь…

Призраки Лозовского леса

Горняк – это край света. Дальше  — дикий Запад. Но Горняк отнюдь не считает себя пампасами. Налаженное транспортное сообщение создает ощущение причастности к большому городу. В самом деле: небольшое усилие – и ты в одном из оживленных районов. До железнодорожного вокзала – минут 15. До центра – чуть больше, но транспорт ходит еще чаще. В итоге, дыхание мегаполиса чувствуешь, даже когда смотришь в сторону диковатого Лозовского леса.

Мы с Вадимом проходим по улицам одноименного поселка. Он примыкает к Горняку тихим сателлитом. Географическая оторванность никогда не позволяла ему проводить какую-либо самостоятельную политику – слишком мало здесь было боеспособного народу. В межпоселковых затеях Лозовской участвовал под знаменами Горняка. Улица Черемховская, конечный пункт нескольких рейсовых маршруток… И вот он – лес!

На краю Донецка

Мало кто в городе подозревает о том, что на одной из границ города есть хвойный массив. Что здесь можно «раздышаться» как следует, отдохнув пару часов на одной из нескольких полян. Земля, изрытая кротами, представляет символический интерес для болельщика «Шахтера». С соседних полян доносятся крики энтузиастов. Пьянящая свежесть Лозовского леса – в цене у знающих людей. К счастью, их немного.

Лес, по донецким меркам, огромен. Строго говоря, он заканчивается аж у Лидиевки. Там, на оконечности леса – ставок Южный, куда народ с Горняка ходит для водных забав. По дороге к нему – еще один маленький пруд. Его называют Амазонкой – но не потому, что в Донецке жили представительницы античных феминисток (как утверждает Геродот), а потому, что расположен черт знает где. Горняк вполне самодостаточен, но вот своей водой обделен. Между тем, при планировке города старались каждый поселок привязать к какому-то пруду. Почему Горняк так дискриминировали?

Западный край леса выводит нас к новому кладбищу. Ему лет 20, не больше. На карте так и обозначено: «Безоградное кладбище». Наша реакция на западный стиль захоронения: могилы располагаются в ряд, без заборчиков. Но свойственный нам цыганский стиль погребения вполне проявляется в разнообразии надгробий и крестов. По словам Вадима, на этом месте раньше стояла тюрьма, в которой содержались пленные немцы. Отсюда их конвоировали для работы на «военном» заводе резино-химических изделий. Вот он, в отдалении, в дрожащем сентябрьском мареве…

Безоградное кладбище

От тюрьмы не осталось и следа, хотя еще 20 лет назад ее остатки с торчащими огрызками решеток радовали юных романтиков с Горняка всякими скрытыми возможностями. Время съедает все, остаются только призраки…

Духи Старого Горняка

С кладбища возвращаемся по переулку, который называется «Капитальным». Менее подходящего названия – еще поискать. Впрочем, и на всем Горняке капитального совсем немного.

Советская власть о шахтерах заботилась. Старалась, чтобы у каждого было своя крыша над головой. Но когда посмотришь на бараки, где они жили… Осевая улица Угольная на Старом Горняке начинается именно с такого.  Зеленые двери болтаются, как костюм с чужого плеча. Попытки скрыть убогость побелкой дают противоположный результат. Жить за этими стенами трудно. Но именно эти стены много лет позволяли выживать.

На улице Старого Горняка

Появление Старого горняка – это еще довоенная история. Но по-настоящему он расстроился, конечно, уже после войны. Планировка – почти тот же аккурат, как и на более молодом Новом Горняке. Люди – такие же простые и созерцательные. Один из них сидел на камне и наблюдал за парой коз, щипавших бурую травку. Внешность его забыть невозможно: сизое лицо со следами как минимум шести смертных грехов. В присутствии подобной физиономии сам Чарльз Буковски постеснялся бы говорить о своих пороках. От такого персонажа ждешь хамства и насилия. И что же? Робко, как школьник, он попросил у нас закурить.

Знаете, какое главное качество обитателей донецких окраин? Страх причинить неудобство. Но кто-то, конечно, может думать иначе…

Несостоявшийся хам встретился нам на подходе к восьмилетней (или как там?) школе 67, источнике истинного знания для многих поколений Горняка. Пласты истории обнаруживаются непосредственно на стенах учебного заведения: каждый кирпич помечен именем выпускника. Автограф процарапан гвоздем на века. Это производит впечатление: обычная школа в среднеупадочном состоянии начинает казаться чем-то вечным, чем-то вроде Колизея. На самом деле, по заверению Вадима, вечное тут действительно сеяли. В поселке рядом со школой жили корейцы. Надо ли говорить, чем занимаются корейцы в Донецке? Конечно, выращивают баклажаны, морковку и прочую подобную продукцию. Нанимают местное славянское население, у которого почему-то не хватает силы воли организовать подобный бизнес (а вот ишачить на хозяина – хватает вполне!).

Когда уйдешь со школьного двора…

Возле школы обращаем внимание на тренажерную площадку, сооруженную явно руками мастеровитых учеников. Таким образом, за физическое состояние поселка можно не опасаться. А за духовное?

Аура Благовещенского храма

На упомянутой несколько ранее улице Угольной – много любопытного. Например, вполне логичное объявление о продаже угля в мешках. Но самый интересный экспонат – ДК имени Крупской. До того, как придушили шахту «Куйбышевская», с Дворцом был полный порядок. Благодаря заведующей, самоотверженной женщине, жизнь бурлила. Благодаря тому, что она в отличие от многих директоров донецких ДК не увлекалась воровством, на Горняке имелась дорогая аппаратура, электромузыкальные инструменты и прочая техника, обеспечивавшая красивый досуг. Благодаря тому, что заведующая имела вкус и чутье, театральный кружок вызывал всеобщее восхищение, а танцевальная школа могла бы заслужить похвалу даже Влада Ямы. В тот сентябрьский день, когда мы проходили мимо, ДК Крупской производил впечатление тяжело больного, от которого отключили аппарат искусственного дыхания.

Дворец культуры. Еще жив…

Духовную эстафету перехватила религия. Точно на месте хлебного магазина возникла Свято-Благовещенская церковь. Батюшка, отец Виктор, известен на весь город. Судя по всему, он прекрасный психотерапевт. Поправить душевное состояние к нему едут и с Текстильщика, и с Путиловки. Побеседовать, обрести веру… Отец Виктор — харизматичная личность с непростым прошлым, он знает, как выжить в современном мире, и он – человек с фантазией.

Проходим на территорию храма. Вот – воскресная школа. Вот – детская площадка. А вот – местное чудо, зоопарк «Ноев ковчег». Это, конечно, не парижский Jardin des Plantes и не токийский Ueno, но как творение рук одного человека — впечатляет. Зверушек жалко, но находиться на этом пятачке приятно. Спокойно, умиротворяюще, позитивно…

Свято-Благовещенская церковь

На храме – звонница с разномастными колоколами. Стоящий у храма богомолец с редкими зубами сетует, что нет на Горняке настоящего пономаря – вот и используют колокола не в полном объеме, и вместо величественного благовеста получается примитивный перезвон. Однако, когда слышишь его где-нибудь в перекрестье улиц Долинской и Корейской, никакой ущербности в нем не находишь. Колокольный звон ласкает душу, как в армии – команда «Отбой». Покой, умиротворение и позитив растекаются над Горняком.

Скоро всего этого будет еще больше. На стыке Старого и Нового поселков строят новый храм. Масштабы впечатляют. Курирует объект все тот же отец Виктор. Конечно, у него получится.

Шахтерский след

Пытаясь узнать, кто из знаменитых людей родился на Горняке, не смог обнаружить никого, кроме шахтерского профсоюзного лидера Николая Волынко. Ну и что? Приличных людей везде больше, чем знаменитых.

Пастораль поселка Горняк

Ах, ну да: еще один легендарный дончанин оставил свой след на поселке. В двух ключевых местах – магазины Ефима Звягильского. Они пользуются популярностью. Сносные цены, хорошие яйца (немедленно припоминается эпохальная фраза, произнесенная одним областным руководителем: «Каждое третье яйцо в области – яйцо Звягильского»). Так или иначе, на Горняке все привязано к шахтному производству. Хотя один из продовольственных магазинов почему-то называется «Химик». Обсуждая эту загадку, мы с Вадимом натыкаемся на зловонную лужу, вытекающую из-под ворот одного предприятия Западного промузла. Запах от нее такой, что ветераны газовой атаки под Ипром могли бы содрогнуться.

Жителей Горняка не больно-то жалеют. Есть легенда, что в 1987 году сюда, на западную оконечность Донецка, доставили емкости с черноземом внутри и характерной желтой меткой на корпусе. Сейчас народ понимает, что, скорее всего, это был грунт, который тогда срезали в Чернобыле и развозили по всему Союзу. В Донецке его разбросали на этой окраине, потому что она была еще мало заселена, а народ зарекомендовал себя как терпеливый.

Вентствол шахты «Куйбышевская»

Ясенов