02.03.2016

Старые письма: студент Сталино в эвакуации

Строительный техникум стал первым учебным заведением в Сталино, начавшим готовить технические кадры для строительной отрасли. На открывшейся в начале февраля в Донецком художественном музее выставке среди экспонатов была фотография первого выпуска техникума.

Ниже – фото 1936 года друзей отца, из его архивов.

В центре – Алексей Бадодин (автор письма, которое после некоторых колебаний подтолкнуло меня к данной публикации), слева – Леонид Губко, справа – Петр Серебряков. 
А здесь – они же на предыдущей фотографии выпускников:

Со слов отца я знал, что он также был выпускником строительного техникума, но на год позже. Разбирая старые фотографии, я, в подтверждение этого факта, наткнулся на уменьшенную фотокопию второго выпуска. Конечно, качество неважное, многие фамилии разобрать трудно, поэтому я сразу выделил фамилию еще одного из друзей отца и, предположительно, его самого.

И еще две фотографии 1936 года, сделанные в сквере Павших Коммунаров.

На этом фото – мой отец Евгений Ковтуненко, Леонид Губко, Алексей Бадодин и Михаил Севастьянов.

Сверху вниз – Дмитрий Козлов, Мурзенко, Петр Серебряков, Александр Мазалов, Евгений Ковтуненко. 

Представленные здесь фотографии я использовал вместо предисловия. Изображенные на них люди жили, работали, учились в Сталино. В Сталино-Юзовке прошли их детство, юность. Многие из них и родились в Юзовке. Возможно, кто-то увидит на этих фото своих родственников. Впереди была еще война, и по-разному сложились их судьбы. Мне мало, что известно об Алексее Бадодине: где работал после техникума, где продолжил учебу. Не знаю я и обстоятельств его смерти или гибели. Но знаю, что они пересекались с моим отцом и в Старобельске, где, возможно, вместе работали на строительстве элеватора, и в Воронеже, где тот в 1939 году поступил в ВИСИ (до войны в Сталино не было вузов со строительным факультетом). 

1939 г., Евгений Ковтуненко, Олег Живоглодов и Алексей Бадодин в Воронеже.

Война внесла свои коррективы, с приближением фронта в эвакуацию отправляли не только предприятия, но и учебные заведения. Кто-то из однокурсников отца пополнил ряды военных, он продолжил учебу в Горьком.

Друг отца, Алексей Бадодин оказался в Узбекистане. Думаю, предлагая его письмо отцу на всеобщее обозрение, не нарушу этических норм. Письму 74 года, и ни отправителя, ни получателя уже нет в живых. Старые письма (и дневники) дают возможность взглянуть на события или отдельные эпизоды давно ушедших лет глазами современников событий. О жизни студента в эвакуации в приведенном ниже тексте письма (с небольшим сокращением) нашего земляка Алексея Бадодина: 

«Здравствуй, Женя!
Сейчас сижу на лекции именуемой «Авиационное металловедение», профессор рисует какие-то диаграммы разных типов и употребляет слова вроде «дендритная ликвация (сегрегация)» а для меня это звучит как изречение древнегреческого философа переведенное на древнееврейский язык. Вообще сижу на лекциях с выражением полной невинности в авиастроительном искусстве. Нормальные занятия начались 7/II, а я нормально стал посещать 26/II, но у меня такое впечатление что я со скамьи средней школы попал на сессию Академии Наук, где читают доклад о расшифровке пергаментов обнаружен-ных в Египетских гробницах. Все ново и совершенно непонятно. Разобраться во всей этой премудрости нет времени и условий. Для того чтобы (не) упустить пропущенное нужно читать литературу, но ее нет совершенно, значит следовало бы переписать лекции, но известно что мы не приспособлены писать ле-жа, у нас же в подвале (общежитие) кроме топчанов нет никакой мебели, если не считать стула для швейцара. В дополнение к этому существует необходи-мость ежедневно что-нибудь кушать, а для этого нужны деньги и очень много денег, т.к. цены на все продукты очень высокие. И вот я, в прошлом инженер и геодезист, работаю грузчиком всякой металлической дряни и пеньки. Конечно это имеет свои плюсы. Время работы неограничено, начало и конец работы не регламентированы а это позволяет мне попадать на лекции, которые начинаются в 4 ч. дня и кончаются в 11 вечера. Такой распорядок объясняется тем, что занятия мы проводим в здании Средне-Азиатского Государственного Университета (САГУ), канцелярия института находится на втором этаже Уни-вермага, часть лабораторий и еще кое-что в помещении электрофака САГУ, а общежития разбросаны примерно в 5ти местах по городу (конечно преиму-щественно в подвалах). В дополнение ко всему программы наши построены на принципе максимальной гайки, т.к. мы студенты четвертого семестра явля-емся сбродом разных ВУЗ'ов, а выпустить нас должны через полтора-два года. Я думаю тебе понятно как все это тяжело переносится. Но все-таки главное не в этом. И некоторое недоедание, и неудобства бытовые, и перегрузка в учебе – ничто по сравнению с тем что переживаю в глубине души. Был период ко-гда я ни о ком ничего не знал, сейчас знаю где родители, узнал о тебе, о Шурке Мазанове но с октября и по сей день ничего не знаю о Нюсе правда ее по-следние письма были полны недовольства мною, а свое последнее письмо я отослал в тот день когда вечером услыхал по радио «Бои за Сталино -, бои за Донбасс». С этого момента я ничего не знаю о родине. Знаешь ли что ты? Где твои все? Где друзья наши? Где Нюся? Неужели никто не уехал? Ведь Нюся имела возможность уехать. А впрочем могла и не уехать, она еще при моем отъезде говорила, что мол для отъезда нужно много денег. А ведь у нас очень жарко, судя по прессе бои идут за каждую шахту. Останутся ли живыми все наши родственники. У меня ведь остались и дядька и еще ряд близких. Конечно сейчас ходит ряд слухов, а из Ессентуков пишут что можно ехать в Донбасс, но это ведь все слухи. Сейчас мне хотелось бы быть либо с тобою либо со своими в Ивделе, с Севкой мы собственно совсем разошлись, его путь устройства своего благополучия для меня вовсе неприемлем, он работает начальником караула института, за ручку здоровается с Комшилиным (который является образцом пройдохи и вообще несимпатичного человека) в общем для тебя это понятно. Меня сейчас интересует возможность перехода в строительный, он и здесь есть, но от нас не отпускают, нужно уезжать из Ташкента. Отъезд правда тоже очень сложен, но его всегда можно организовать. …Пиши непременно. Привет всем кого знаю. Твой Алексей. 4.III.42 г.»

ЕЕК

Пенсионер, инженер-строитель, житель центра Ворошиловского района. В моем распоряжении достаточно большой семейный архив, часть которого может представлять интерес и для участников сайта.