Вековые деревья: подводя итоги
Весной 2013 года на сайте "Донецкий" появились две публикации по теме вековых деревьев города. Это было только начало большого труда. Сегодня, когда вроде не до ботаники, результаты этих исследований неожиданно выкристализовались в резюмирующую публикацию в научном издании.
Вот эта публикация (начинается со страницы 28:
[attachment=15]
А вот — каталог старых деревьев, подготовленный еще при мэре Лукьянченко:
[attachment=16]
Ну, а далее идет обильный комментарий Максима Сергеева — одного из авторов исследования…
Когда мы только начали проект с вековыми деревьями я обещал, если не ошибаюсь, Dedushke выслать PDF стати, или другой работы с результатами наших трудов. Так или иначе – принимайте! По поводу статьи и фотокаталога хотел бы сказать несколько слов как главный автор первого «произведения» и как один из главных участников второго «творения».
Начну по порядку, так сказать, с момента зачатия, как выразился бы подполковник Гоцман. А началось все, как ни банально это звучит, с женщины.
Точнее с хорошей девушки из славного города Львова. До 2011 года я в этом городе был раз шесть, но дальше фондов музея природы, ЖД вокзала и общаги – особенно нигде и не бывал. А хотелось. Как минимум пройтись по мушкетерским местам! Ну и Арсенал посмотреть и еще кучу всего. Вот такой шанс у меня и выпал осенью в 2011, когда я снова попал во Львов на конференцию. Как всегда после окончания всех официальных мероприятий всех желающих таскают по городу на экскурсии. В одну такую группу попал я. Водила нас по городу именно та девушка, с которой все и началось. В общем, от того как квалифицированно было рассказано про город – от кирпича до имени того человека, который этот кирпич уложил в кладку стены – я мягко говоря прозрел. И по дороге домой стукнул мне в голову вопрос – «А что я могу про Донецк рассказать?». Так или примерно так, но меня озадачило. Начал лазить по интернету. Наткнулся на сайт «Донецкий». И тут я открыл для себя Донецк во второй раз.
Потом, на протяжении года мы с Максом Нецветовым из сайта не вылезали. Как-то так сошлось три в одном – я любитель истории, а история вот она – под ногами, можно сказать, вдобавок, представилась со временем возможность не просто быть читателем этой истории, а кое-что внести в нее собственными руками. Такая возможность замаячила на горизонте, когда в каком-то из очерков я встретил упоминание о старых акациях, посадки еще юзовских времен. Был декабрь, мы с Максом уже подогнали к финишу отчеты в ботсаду, и решили сходить в один из выходных дней да и посмотреть – действительно есть ли такие акации и вообще есть ли еще, что-то в таком духе. В общем, в декабре 2012 я открыл для себя Донецк уже в третий раз.
О наших похождениях и «открытиях» я уже писал ранее на сайте. Когда набрался более-менее вменяемый материал, возникла необходимость, так сказать, им поделиться. Т.е. чтобы эта информация не стала сугубо достоянием науки, а о ней узнали как можно больше людей. Насколько это у нас получилось в дальнейшем – сложно сказать. Я решил отправить первый очерк именно на сайт «Донецкий». Так я заочно в марте 2013 познакомился с Евгением Юрьевичем.
Здесь я еще об одной детали должен сказать, про которую нигде раньше не говорилось. В приложении к моему очерку есть две печатные работы, в которых есть ссылка на то, что вся работа была выполнена при поддержке горсовета города Донецк. Это действительно так. Если бы не горсовет и конкретно Роман Владимирович Кишкань – возможно, не было бы этого фотоальбома и многочисленных телерепортажей и интервью для местных газет. Ботсад действительно получил предложение на хоздоговорную тему по инвентаризации вековых и достопримечательных деревьев города Донецк. Но эта тема была официально озвучена для сотрудников отдела дендрологии только в мае. Т.е только в мае сотрудники получили команду «Ищи!». А к этому моменты на нашем с Максом счету были практически все наиболее ценные и интересные находки. Это без лишнего хвастовства. Когда нам пришлось показать наши «наброски» Роману Владимировичу – у нас было уже что предъявить. Тема пошла. С какой помпой она прошла, сложно сказать, но после выхода фотоальбома, кстати, специально его готовили под День Города 2013 – журналисты с нас не «слезали» аж до Нового года. Это я не про то, что «засветились» и звезду поймали, хотя и это тоже радует – не каждый день за тобой журналисты (и журналистки) с камерами приезжают. Это я к тому, что основная цель была достигнута – населению было донесено о том, что в их городе есть старые, вековые деревья, пусть немного, но есть, и в чем их ценность.
Полученного заряда «бодрости» нам хватило на то чтобы продолжить наши исследования. О них на сайте в 2014 вышло также несколько очерков. В 2014 мы сконцентрировали силы на детальном изучении байрачной дубравы на Путиловке. Работали мы с марта до мая. В середине мая я последний раз был в Путиловском лесу. Потом все закончилось. К сожалению.
Работа была у нас довольно кропотливая, не требующая спешки, поэтому нам удалось обследовать и снять необходимые данные примерно с восьми десятков наиболее крупных деревьев, растущих в балке, сразу за «Монолитом». По нашим прикидкам в оставшейся половине леса осталось еще не менее сотни таких же. Большую помощь нам оказал ….. (имя и отчество? забыл) Химченко. От него мы получили довольно подробную карту Путиловского леса, которую мы доработали для своих нужд и пользовались во время полевых работ. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить моего университетского товарища – Толика Васильченко, который как раз нам карту до ума и довел.
Кроме работ по Путиловке, мы начали готовить необходимые документы для заповедания некоторых, ранее найденных деревьев, т.е. для придания им статуса памятника природы местного значения и внесения в природно-заповедный фонд Украины. Это дело тоже не простое, вяло текущее, не без бюрократии.
Еще хотелось добавить, что кроме Донецка, мы с Максом собирали материал по всей Донецкой области и в 2013 и в 2014, где это было возможно: в Святогорском нацпарке, в Красноармейском районе в селе Мемрик, в Шахтерском районе – село Степано-Крынка и еще в ряде точек. Собирали в основном материал по дубу черешчатому, об особенностях его роста в степной зоне. Как вскоре оказалось, материал, т.е. керны древесина, оказался не просто уникальным, а супер уникальным. Хотя бы потому, что такие исследования по данной породе в степной зоне до этого не проводились, ну и война. Большая часть точек оказалась сейчас либо за линией фронта, либо непосредственно на передовой.
Теперь о самих работах в приложении. В статье могут быть неточности с географическими координатами. Т.е. если надумает кто-то искать дерево с помощью JPS-навигатора или через Google-earth – то может и не найти. Но так или иначе, есть адреса близрасположенных домов или пересечений улиц. Некоторые деревья тоже, как потом оказалось не совсем попадают под статус вековых или достопримечательных. Эти ошибки нами учтены были в дальнейшем.
О фотоальбоме. Кроме наиболее старых и достопримечательных деревьев, в каталог было решено внести и редкие породы деревьев? которые использовались в озеленении города. Макет предложен был Романом Владимировичем. Большая часть фотографий также его. То что представлено на сайте – черновой вариант. Там есть один небольшой «косячок» на странице 20 (проспект Театральный 13). На фото не то дерево.
Орех медвежий растет сразу за углом Физфака.
Кроме того, на первых станицах есть фотография с «самым старым» дубом в Путиловском лесу. Так вот, к моменту выхода фотоальбома у нас еще не было достаточно большого объема данных о возрасте дубов в Путиловке. Но по предварительным данным можно было с уверенностью сказать, что ряд деревьев старше по возрасту, чем Донецк. Позднее один из самых старых дубов оказался «рождением» около 1830 года. Ясени в этом плане нами изучены были вообще крайне мало. Но по характеру их роста можно также утверждать, что они примерно такого же? как и дубы? возраста, а возможно многие и старше.
Возможно, кто-то увидит еще какие-то ошибки или неточности – пишите, примем к сведению. Например, на странице 16 – дуб возле горсовета. Сверлить мы его, конечно, не сверлили, чтобы не нарываться. Но для определения возраста нам пригодились старые фотографии на сайте. Есть там фото горсовета 1960 года. Перед окнами никаких деревьев, по крайней мере, больших. Т.е. учитывая, что саженец был не менее 5 лет возрастом, а то и 10, получаем примерный возраст дерева на настоящий момент – около 60-70 лет. То что этот экземпляр выделяется среди своих сверстников по габаритам, объясняется скорее всего тем, что в молодости у него была повреждена точка роста, поэтому он больше рос не в высоту а в ширину. Вот пример на эту тему.
По результатам нашей работы были выпущены еще несколько работ, кое-что до сих пор в редакциях журналов. Макс уже докладывался о результатах исследований характера роста дуба черешчатого в условиях степи на конференции в Турции. В основу работы был положен материал, собранный в Путиловском лесу. Что и как будет дальше – сложно сказать. Сейчас и авторов исследований раскидало далеко за пределы Донецка. Загадывать не будем…
Дальше хотелось выложить кое-какие фотографии из наших с Максом рабочих материалов, которые не вошли в фотокаталог и статьи, но возможно, будут интересны читателям.
Там же возле физфака ДонНУ – бундук канадский.
Рябина ария – на пороге цирка «Космос».
Тополь белый, также возле цирка. Один из наиболее крупных экземпляров. Причем «мальчик». Это ценно в смысле, что он пух не пускает. Фото 5
Акации возле моста у станции Мушкетово, улица Знаменательная. Дерево, которое справа – уже срезано. Срезал хозяин двора. Мы собирались взять хотя бы спил ствола, даже предварительно договорились, когда уже пилы завизжали. Но потом хозяина было сложно вытащить на свет божий, мы отложили затею на потом, но потом так и не случилось. А деревья действительно очень старые.
Сквер у школы имени Зверькова. Вековых деревьев мы с Максом там не нашли, но нам встретилась учительница из этой школы и она нам поведала о том, что в школе есть музейчик, в котором есть куча старых фотографий. Есть фотографии со времен открытия школы, когда вокруг была голая степь (или поле). Мы тоже посещение этого музейчика отложили на потом….
Дуб на берегу первого Путиловского пруда. Не знаю кому как, но мне всегда кажется, что он пританцовывает на месте. Очень позитивный персонаж!
Евгений Юрьевич осваивает методы дендрологических исследований. Керн, который он высверлил до сих пор лежит у Макса Нецветова, не помню под каким номером.
Дубовый пень в лесном массиве на берегах Скоморошиной. Мы попали как раз на свежую рубку, вероятно, вычищалось место для очередного кабака. Как бы там ни было, но такой материал мы тоже активно использовали. Хоть дерево и погибло, получить данные о особенностях его роста можно.
Это так называемые клоны – дерево спиленное, или как выражаются вальщики – посаженное на пень – выпускает побеги, которые превращаются в отдельные стволы. В Путиловском лесу проводились так называемые санитарные рубки, и на месте срезанных деревьев появились клоны. В данном случае, это дуб. По возрасту клона можно определить, как минимум, когда было срезан основной ствол. По лесу таких «штук» много.
Так выглядят цветки дуба черешчатого.
Муравьи таскают гусениц бабочек-листоверток из кроны дуба в муравейник. Путиловка, май, 2014.
Вот на этом все. Пока все. Если будут вопросы – пишите, постараюсь ответить.
Ещё статьи из этой рубрики
Комментарии
Написать комментарий
Только зарегистрированные пользователи могут комментировать.
Совершенно верно: заселен в феврале 1964
http://donjetsk.com/letopis/1160-novyy-centr.html
товарищ Сергеев,
я обещал, если не ошибаюсь, Dedushke выслать PDF стати, или другой работы с результатами наших трудов.
Спасибо!
По поводу того, что "попредварительным данным можно было с уверенностью сказать, что ряд деревьевстарше по возрасту, чем Донецк" могу добавить, что самые старые документальные письменные упоминания о Путиловском лесесодержатся в "Экономических примечаниях к Планам генерального испециального межевания Бахмутского уезда". Они представляют из себярукописные книги с кратким описанием хозяйства земельных участков("дач"), принадлежащим различным лицам. Такие книги появились для каждого уезда России впоследней четверти 18 столетия и время от времени переписывались с исправлениямидо 30-х гг. 19 в. Самое раннее, что мне удалось найти (раньше просто несуществовало систематических описаний) — это описание дачи Шидловского, на территории которой и былрасположен Путиловский лес, без даты, но по ряду признаков можно сказать, чтоописание составлено до 1793 года, но не ранее 1782. На основе этого раннегоописания составлялось более позднее, где деревня Александровка исправлена насело (т.е. уже после 1793 года, но и не позднее 1796). В первом описанииговорится лишь, что "лес дровяной дубовой и терновой", а вовтором уже "лес растет дровяной дубовой, березовой, ивовой итерновой, для поташа не способен" (дальше описание фауны). Дровяной лес —это годный только на дрова, в отличие от строевого, используемого и длясооружения построек, и для отопления. Поташ — карбонат калия, до 20 века вЕвропе поташ был одним из важнейших промышленных химических реагентов. Вовремена Шидловского использовался, в том числе, как удобрение. Его получалипутём водной экстракции из растительной золы, с дальнейшей очисткой до необходимогоуровня. Производство было сосредоточено в местах, богатых лесом. Был дажепериод, когда на производство поташа Петр I установил монополию: «Нигде никомуотнюдь поташа не делать и никому не продавать под страхом ссылки в вечнуюкаторжную работу» (1721 г.). Фраза "для поташа не способен" означала,что для выжига золы такой лес не подходит, и присутствовала в экономическихописаниях практически всех дворянских хозяйств нашего края.
Если нужно ссылаться на "Экономические примечания…" в научных работах, пришлю архивную ссылку.
Спасибо вам, за ценную информацию! Про поташ и экономическое значение леса - действительно интересно. Не зря ведь на картах Шуберта в Путиловке был дом лесника. Значит лес на всю катушку использовался, не для строительства, так хоть на поташ. Хочется , честно говоря, чтобы тема эта не заглохла в дальнейшем. Как всегда не хватает - "настоящих буйных" искателей и исполнителей. Я думаю со временем наша работа возобновится.
Здесь же стоило бы вспомнить о происхождении термина «отхожий лес», это уже обсуждалось в том месте, ссылку на которое привести невозможно из-за того, чтопоиск на сайте не работает, и, как заверил нас ЕЮ, работать не будет. Тогда Юзовский спросил меня, богомольца государева: «Почему лес назван отхожим?» Дедушка ответил, что «его ещё с тех пор использовали как отхожее место и до сих пориспользуют», забыв впоследствии ответить серьёзно. Сейчас Вы своей статьёй напомнили старцу об этом.
Так вот, Юзовский, (и все, кому это интересно): отхожая земля (лес, покос, луг, озеро) — это земля, не облагаемая налогом («окладом»).Противоположность этому термину — окладная земля (лес, сенокос, выгонная земля и т.п.), с которой владелец платил налоги (т.е. не крестьяне платили, а Шидловская). Поэтому, видимо, этот участок и продавать не стали: налогов с него не требуют, а лес, который можно продавать растёт сам по себе. Почему с него не брали налоги я не знаю, но могу предположить следующее: леса в уезде было мало, а потребность в нем большая, поэтому, чтобы помещик не вырубил его и не стал использовать землю по другому назначению, его стимулировали отсутствием налогов. Государство было заинтересовано в освоении этих земель, а отсутствие строевого и дровяного леса осложняло заселение, делая его дороже, замедляло темпы строительства. Лес возили чёрти откуда, из Изюмского уезда.
Сторожка лесника потребовалась, несомненно, для того, чтобы препятствовать воровству леса крестьянами. Порядок лесопользования определялся каждым помещиком, у которого он был на участке, индивидуально. Если леса было много (напр. в северных губерниях), то могли вообще разрешить брать его бесплатно по мере необходимости, если леса было поменьше, то только на дрова, а могли и вовсе заставлять крестьян покупать лес у себя же. Это всё касалось только своих крепостных, чужим, понятно, лес только продавался. Так как своих крепостных у Шидловской уже не было, лес, конечно, продавали своим же бывшим александровским крестьянам и иным желающим в округе. В материалах судов того времени нередки иски помещиков на соседей, которые заставляли своих крепостных воровать лес у других помещиков. Для этого и нужен был в лесу сторож. Настоящий лесничий — это в то время военнослужащий Лесного департамента, охранявший казённые леса. У Шидловской мог быть только частный сторож-лесондзиратель, а поскольку для обозначения его дома на карте особый знак не предусмотрен, поставили знак сторожки лесника.
Это я вам, товарищ Сергеев, так издалека за дом лесника начал, чтобы лишних вопросов не было.
Я понял. Спасибо!
Теперь понятно. Спасибо! Про иски помещиков на своих соседей и про налоги на лес и прочее - особо понравилось!