Человек, любивший Горловку
Сейчас эта фамилия мало кому о чем скажет. Но, спроси в 30-е годы любого советского обывателя – и всякий бы назвал Акулова в числе самых уважаемых партийцев. В конце концов, эта репутация довела нашего героя «до цугундера». В октябре 1937 года его арестовали, связали сразу с двумя преступными группами – Бухарина и Тухачевского – и расстреляли некоторое время спустя (так и нет ясности насчет точной даты смерти).
Первое свидание Акулова с Донбассом состоялось в 1922 году. Он попал сюда из Крыма, где всячески боролся с попытками татар создать свою республику. Три года Иван Алексеевич занимал пост председателя Донецкого Совета чернорабочих. Попутно он исполнял ряд контрольных функций в центральном партийном аппарате. Акулов считался человеком Сталина, хотя по убеждениям был твердым ленинцем, а по способу действия – несгибаемым коммунаром. Всегда подчеркивал, что перед пролетарским законом все равны – простой работяга или функционер в толстовке, что надо быть сначала коммунистом, а потом человеком… В общем, настоящий большевик.
В сентябре 1932 года Иван Алексеевич переживал не самый счастливый период в своей жизни. Его только что сняли с должности первого заместителя председателя ОГПУ. Оттуда его выжил Генрих Ягода, с которым Акулов как-то сразу не подружился. Между тем, влияние Ягоды в «органах» становилось все более всеобъемлющим. Акулова убрали в Украину, ввели в состав ЦК и всех цэковских управляющих и организующих ячеек. А в качестве особого поручения, обязали присматривать за Донбассом.
В Донбассе товарищ Акулов чуть не произвел административную революцию. Когда он принял дела, столицей вновь образованной области был назначен Сталино. Несмотря на пролетарскую суть этого города, его кандидатура была совсем не столь уж бесспорна в глазах настоящего большевика. В начале 20-х, когда Акулов бывал здесь впервые, он мог видеть торжество троцкистских элементов – их в юзовском Совете было большинство. Юзовка в партийном смысле вообще считалась неблагонадежной. Неудивительно, что осенью 1932 года, уже вскоре после начала акуловского правления, ЦУ ВКП(б) рассматривал вопрос о переносе столицы области из Сталино в Горловку – этот город с большевистской, революционной точки зрения был безупречен. По некоторым источникам, такое решение было даже принято, а в газетах сообщалось о переезде областных органов власти в город боевой славы. Но по ряду причин проект оказался нежизнеспособным – и Акулову пришлось смириться.
А вскоре ему стало не до Донбасса. В сентябре 1933 года его срочно вызвали в Москву. Сталин создал пост Прокурора СССР и решил назначить на него Ивана Акулова – человека без юридического образования, но с громадным аппаратным опытом. В заместители ему дали, напротив, очень толкового юриста – Андрея Вышинского. В Москве Акулов и сломал себе шею в противоборстве с набиравшим силой Берия…
Ещё статьи из этой рубрики
Комментарии
Написать комментарий
Только зарегистрированные пользователи могут комментировать.
"Красная Армия «освободила» Крым и тут же, как водится, развязала там невероятный по своему размаху террор. Руководили террором два знатных большевика – венгр Бела Кун и его любовница Розалия Залкинд, по кличке Землячка.
Пару слов об этих героях революции, поскольку их имена и по сию пору носят улицы в разных городах России. Бела Кун успел пару недель поработать министром иностранных дел в Венгерской советской республике. После разгрома этой республики он бежал в Австрию. Там его поймали и посадили в сумасшедший дом. Судя по тому, что он потом творил в Крыму, на излечение парня отправили не без оснований. Однако большевикам такой ценный кадр был очень нужен. Они обменяли психа на несколько пленных австрийских офицеров и назначили его у себя на руководящую должность.
Любовница Белы Куна Розалия в дурдоме не сидела, но революционеркой, тем не менее, была знатной – в партии большевиков она числилась аж с 1903 года. В Крым Землячка вошла, будучи в должности начальника политотдела 13-й армии.
Целью этой неразлучной парочки было полное осчастливливание трудящихся Крыма путем полной очистки полуострова от враждебного элемента. Точную цифру убитых и замученных во время этой благородной операции назвать сложно. Она гуляет от источника к источнику. И это понятно: кто их считать будет, этих врагов народа? В общем, по разным данным, с осени 1920 до весны 1921 года большевики убили от 80 до 120 тысяч человек. Если взять верхнюю цифру, то получается по 650 человек в день. Адский труд! Ясно, за что Бела Кун и его подруга получили революционные ордена. Землячка потом всю жизнь с гордостью носила на грудях орден Боевого Красного Знамени.
Приговоренные к казни крымчане сами рыли себе могилы – огромные рвы, на краю которых их и расстреливали сотнями. Залп, затем новая партия, снова залп. Раненые и убитые падают на еще теплые трупы. Новая партия… Глядишь, ров и заполнился. Присыпали землицей. И новый ров по соседству роют. А в коротких промежутках отдыха между залпами революционные красноармейцы прыгали в ямы на трупы, разжимали покойным и раненым рты, искали золотые зубы. И, если находили, выбивали их камнями или выковыривали ножами.
Кого убивали? Сначала, понятное дело, бывших офицеров. Потом террор перекинулся на гражданское население – чиновников, бывших дворян, попов. Любопытны обвинения в расстрельных приговорах:
«…за дворянское происхождение»,
«…за работу в белом кооперативе»,
«…за принадлежность к польской национальности».
Чекисты хватали людей прямо на улицах. Для того чтобы быть схваченным, нужно всего ничего – быть прилично одетым и иметь умное лицо. Последнее – явная контрреволюция!"