Книги: есть что вспомнить
Книжные магазины — не та тема, которая обойдена вниманием на сайте "Донецкий". Но никогда еще (и никто) не писали мы здесь о них с такой теплотой, как этот сделал Рамиль Замдыханов. Он сочинил этот текст не для нас, а для "Донецких новостей". Но какая разница? Хороший текст не грех перепечатать. Что мы с удовольствием и делаем…
В Донецке было много книжных магазинов, но мне нравилось всего несколько. Туда заходил почти как к себе домой, с порога вдыхая запах бумажной пыли и погружаясь в какую-то особую тишину. Публика там была не особенно многословна, да и полки с книгами, казалось, впитывали в себя все звуки. Тише, наверное, только в заведениях, где продают ткани. Но я о книгах.
На первом месте — «Дом книги» что на «Детском мире». Кто-то мудро придумал разместить магазин с фолиантами рядом с местом, где продаются игрушки. Взрослеет человек, и постепенно, от игрушечных самолетиков, мячей и кукол подтягивается к заветным обложкам, страницам, форзацам. К непередаваемому книжному аромату, который у каждого тома свой. Торжественно, по-парадному, пахнет огромная книга на мелованной бумаге, и по-простецки, отпечатанная на газетной, изначально какой-то желтоватой, неряшливой.
«Проспект Титова», — объявлял водитель в плохонький микрофон во времена, когда еще не придумали или не внедрили автоматические информаторы, разговаривающие красивыми поставленными голосами. Герман Титов был космонавт «номер два», но такая же фамилия была у соседей моей двоюродной сестры, и ассоциируется у меня эта остановка именно с ними. С Титовыми, которые «через забор».
В «Доме книги» сбивали с толку витрины, занимавшие какое-то необъятное пространство. Огромные выдвижные ящики, на которых под стеклом лежали разные издания. Ребенком я не мог представить, что все, что там лежит, — тоже продается. Казалось, находятся там какие-то экспонаты, их можно рассматривать, смотреть издали, но ни в коем случае не трогать руками. Поэтому я проходил мимо этих стеллажей, сосредотачиваясь на больших книжных шкафах, где разношерстные издания были отсортированы по авторам и жанрам.
Еще был «сто тридцатый книжный» — тот случай, когда номер магазина стал брендом. Уютное заведение, изогнувшееся буквой «Г», по Университетской и Гринкевича. Иногда, может быть, когда торговля не шла, а, может, так было положено, они выносили торговые витрины на улицу. Прием срабатывал: тогда там было многолюдно, а, значит, покупали.
Была еще «Техническая книга», куда заходили серьезного вида мужчины с портфелями или «дипломатами». Они с понимающим видом брали с полок книги, в названиях которых могло идти несколько прилагательных подряд, — «Проектирование взрывобезопасных защищенных углубленных асинхронных пусковых…» и так далее, и было видно, что каждое прилагательное на обложке отвечает на очередной главный вопрос в жизни серьезного мужчины, отчего человек внутренне распрямлялся и даже немножечко ликовал.
И был еще книжный на Первой линии. Хотя, почему был? Он-то единственный из перечисленных и выжил, и до сих пор торгует тем, чем торговал с момента основания. Его, правда, немного перекроили, а когда-то там был отдел самообслуживания, полукруг почета, который нужно было совершить от входа до кассы. Помнится, там продавались книги на иностранных языках, для тех, кто либо знал их в совершенстве, либо только овладевал.
Мимо таких изданий я проходил не задерживаясь, знание того же английского никогда не было моей добродетелью, но в тот раз глаз остановился на хитро отпечатанном томике Набокова. С одной стороны в книге был напечатан роман «Pnin», написанный автором на английском языке, а с другой, именно с другой — для этого книгу надо было перевернуть так, чтобы задняя обложка стала передней, — так вот там расположились русская проза и поэзия автора. Роман «Дар» и стихотворение, которое именно на этой неделе хочется процитировать полностью.
Смеркается. Казнен. С Голгофы
отвалив,
спускается толпа, виясь между
олив,
подобно медленному змию;
и матери глядят, как под гору,
в туман
увещевающий уводит Иоанн
седую, страшную Марию.
Уложит спать ее и сам приляжет он,
и будет до утра подслушивать
сквозь сон
ее рыданья и томленье.
Что, если у нее остался бы Христос
и плотничал, и пел? Что, если этих
слез
не стоит наше искупленье?
Воскреснет Божий Сын, сияньем
окружен;
у гроба, в третий день, виденье
встретит жен,
вотще купивших ароматы;
светящуюся плоть ощупает Фома,
от веянья чудес земля сойдет с ума,
и будут многие распяты.
Мария, что тебе до бреда рыбарей!
Неосязаемо над горестью твоей
дни проплывают, и ни в третий,
ни в сотый, никогда не вспрянет он
на зов,
твой смуглый первенец, лепивший
воробьев
на солнцепеке, в Назарете.
Книги – это хорошо. Всегда есть, что вспомнить.
Ещё статьи из этой рубрики
Комментарии
Написать комментарий
Только зарегистрированные пользователи могут комментировать.
"Букинист" Вы имели ввиду, наверно, на Панфилова (Артема112). №130 с Университетской вытеснили во внутренний двор, по крайней мере лет 10 назад там в небольшом помещании был книжный магазин с канцелярским уклоном. Старожил "Эридан" вначале был безымянным №4, в 60-е годы здесь, кроме книжных, был также отдел филателии (кого не устраивал выбор, в проходном подъезде рядом с магазином с рук можно было купить марки почти любой страны, в т. ч. старые марки). Из других магазинов я бы назвал "Подписные издания", которые с бульвара Пушкина переехали сначала на пл. Конституции, где соседом была "Медицинская книга", а затем на бульвар Шевченко. "Транспортная книга" на Университетской 32 ("Мастер Вася", "Орешково"). №7 на Киевском проспекте на Ветке, №133 на Панфилова (по диагонали напротив ДК Куйбышева). №241 на Кирова 24 рядом с бывшей "Алма-Атой". В любом случае, перечисленные Вами были самыми знаковыми.
Мне всегда было удивительно, что даже на поселках были свои книжные магазины, причем там можно было найти что-то совершенно феноменальное. Например, у нас на Октябрьской шахте рядом со старым гастрономом был книжный, где один мой знакомый в 1984 году (или в 1985) купил "Мастера и Маргариту". А сам я несколькими годами ранее приобрел у них уникальное издание о средневековом рыцарстве - ни в одном магазине центра я его и близко не видел, хотя тему отслеживал внимательно
Подумаешь, у меня тоже такое было: "Дон Кихот" называется.
Я восхищён просто-таки мастерским описанием тех чувств которые Вам довелось испытать. То же самое приходилось испытывать почти каждому из нас в той стране сплошного дефицита. Но, как здорово, как ярко Вы изложили эту палитру чувств и переживаний... Браво и спасибо.
Это не про рыцарство, а про шизофрению
Pavelech,
Мне пришлось пережить нечто даже более интересное. У меня тетея одно время работала в Одессе в книжном магазине продавцом:)
Про субъектность - да, тут вы бьете всех влет, любезный сэр, и нечего возразить