Оджинсованные

Мои первые джинсы назывались «Одра». Это были польские джинсы, что само по себе уже говорит почти обо всем. Если вам нужен пример совершенно негнущихся штанов, то «Одра» — как раз то самое. Плотные, возможно, пуленепробиваемые, они могли стоять в любом состоянии. Сшитые явно не из «денима», они могли считаться джинсами только по покрою. Но знаете, этого вполне хватало для счастья! А то, что к ним прилагался фирменный ремень с красивой овальной бляхой из желтого металла, делало счастье космическим.

Правда, цвет у польских джинсов был неправильный – с отливом в фиолет. Но такие детали не имеют значения, когда ты в 9-м классе и надо завоевывать мир. Тем более, если это мир 1979 года, а псевдоджинсы стоят всего 50 рублей.

Завоевание мира я неудачно начал с дня, когда в школе был урок начальной военной подготовки. Он шел третьим. Первые два обошлись без эксцессов – мои джинсы не бросились в глаза. С майором, преподавателем НВП, номер не прошел. Увидев «Одру», он стал синеть и через 10 секунд пришел в полную цветовую гармонию с объектом своего негодования. Потом немного успокоился и ядовито поинтересовался, понимаю ли я, что каждый носитель джинсов – потенциальный пособник условного врага? Я попробовал возразить, что, мол, именно данные штаны сработаны страной Организации Варшавского Договора. Но где вы видели майора, который станет слушать доводы? Я был громогласно изгнан с урока и под завистливые взгляды одноклассников пошел гулять, унося в дневнике уникальную запись: «Удален за неправильные штаны». 

«Одра» стала не первым знакомством с джинсовыми потугами стран социализма. Еще в середине 70-х появился и имел активное хождение болгарский лейбл «Рила». Котировались они не слишком высоко, отношение к ним было скорее юмористическое, нежели почтительное, что и отразилось в стишках:

У кого на жопе «Рила»,

Тот похож на крокодила.

С настоящей американской фирмой они не имели ничего общего. Они с ней и рядом не стояли. Это были две параллельные вселенные, одна из которой лишь отражала свет другой, а другая об этом вообще не подозревала.

Помню разговор с соседским пацаном примерно в то же время, в середине 70-х. Его звали Толик, и он был модник. Ему было лет 18, и он уже работал на ДЗТМ. То есть, мог себе позволить кое-что. В одну из пятниц, сидя у него во дворе, где мы играли в картишки и вообще приятно проводили время, Толик заговорщицки сказал: «На выходные еду в Жданов». В дальнейшем разговоре выяснилось, что цель поездки – покупка джинсов. Толик рассказал схему. В Жданов только что пришел какой-то корабль, на котором есть один морячок. Его имя и координаты Толику слили знающие люди из тусовки у кинотеатра Шевченко. Надо подойти к нему в 5 часов вечера на условленной точке, сказать несколько заветных слов – и морячок будет готов продать джинсы. Настоящие, фирменные. Всего за 120 рублей (а если хорошо поторговаться, может сбросить и до 100 – есть прецеденты). У него три пары трех разных размеров, причем все три он провез на себе, чтобы избежать вопросов на родной таможне. Технологию Толик описал прелюбопытнейшую: сначала морячок надевал «с мылом» штаны на размер меньше своего, потом на них – свой размер, на это – еще одни, размером больше. И сверху вся джинсовая матрешка покрывалась широкими матросскими штанами, в которых при желании можно было провезти половину штата Айова.

Толик съездил успешно, стал обладателем настоящего Levis и объектом всеобщей поселковой зависти. Он не был фарцовщиком, поэтому из трех джинсов приобрел у морячка только одни, для себя. Остальные почти наверняка ушли к перекупщикам. И уж конечно, пока они везли драгоценный груз до Донецка, цена выросла в лучшем случае 150 рублей, а так – и до всех 200. 

Надо сказать, что уже тогда фарцовщиков в Донецке было более чем достаточно, и поиск джинсов не составлял никакой проблемы. Просто надо было идти за ними не в «Белый лебедь», а в другие места. Куда – знали все, кто хотели. Точек было много. Рейтинг их сейчас составлять бесполезно – каждый потенциальный покупатель имел свои приоритеты, сложившиеся по тем или иным причинам, а кое-кто обзаводился даже персональным поставщиком. Нужного специалиста можно было найти, например, в сквере Гурова, напротив гостиницы «Донбасс». Или там же, рядом, в подземном переходе. Или возле ЦУМа. Или на Крытом рынке, с тыльной стороны. Или в парке Щербакова, по выходным, возле «клетки». Да мало ли!

Дело было рисковое, фарцовщику светила вполне конкретная статья за спекуляцию – и хотя до расстрела дело явно не дошло бы (как при Хрущеве), но приятного все равно рисовалось мало. Поэтому они были осторожны. С другой стороны, профессия по сути своей требовала от них активности, поиска новых контактов. Поэтому рисковать все же приходилось, просто риск сводили к каким-то разумным дозам. Поиск шел среди соответствующего контингента. Работники магазина «Военторг» на углу Университетской и Комсомольского проспекта вспоминают, как к ним году в 1978-м заявилась пара молодых людей. Подошли к продавщице, лицо которой показалось им подходящим, и тихо поинтересовались: «Джинсы нужны?» Продавщица попросила обождать, пошла в закрома и доложила ситуацию товароведу. Та распорядилась завести к ней посетителей. Понимание было достигнуто в несколько фраз – еще бы, беседовали ведь практически коллеги! После этого молодые люди появлялись здесь регулярно, как правило, заранее информируя о будущих поступлениях. А поскольку работник торговли – всегда камень, брошенный в воду, аудитория у фарцовщиков возрастала геометрически.

Как и всякое дело, донецкий фарц имел своих звезд. Двоих немилосердно описал «СоцДонбасс» в феврале 1973 года. Фельетон назывался «Охотники за… штанами». Героями его были персонажи с позывными Марк и Доктор. Они заседали в баре ресторана «Троянда», где вообще собирались любители модных вещей и западной культуры. Марк прославился тем, что как-то в Ленинграде провернул немыслимую операцию: проникнув в гостиницу, за полчаса обошел ее иностранных постояльцев, набил их шмотками большую дорожную сумку, вышел из гостиницы и тут же принялся все распродавать. А как-то в Сочи Марк «толкнул» джинсы, которые были на нем, и отправился дальше в одних трусах…

Настоящие фарцовщики работали честно. Но сколько вокруг джинсового промысла вилось мошенников! Вот очень типичный случай, о котором со слезами на всех глазах рассказывала моя соученица по романо-германскому факультету Лида из Селидово. Как-то ее, забредшую в ЦУМ по отвлеченным нуждам, загарпунила на лестнице прилично выглядящая цыганка (так бывает). Предложила джинсы. Шикарные, вельветовые синие джинсы Lee, лучше которых может быть только «Мадонна» Рафаэля. И всего за 80 рублей. Ценовое предложение обезоружило Лиду – за такие деньги настоящие джинсы не возьмет только полоумный. Она (не дура, из Селидово) тщательно общупала предмет. Казалось, все в порядке. Ударили по рукам. Деньги перешли в руки цыганки, пакет с товаром – в руки Лиды. Довольные друг другом, высокие договаривающиеся стороны разошлись в своих направлениях. Разумеется, вернувшись в общагу, Лида нашла в пакете не Lee, а черт знает что – полосы ткани, обернутые в похожего цвета вельвет кологривского происхождения.

Подобного в Донецке хватало, потому что цыгане жили везде, а мошенничали не только они. Но было и другое. В Донецке работали цеховики, производившие продукцию на месте. Старожилы буденновского поселка Ворошиловка (как звучит, согласитесь!) рассказывали мне, что в одном из больших домов, у остановки трамвая по улице Пролетарской, в начале 80-х организовалось производство такой «монтаны», что сами немцы позавидовали бы. Там жил 30-летний паренек, сумевший наладить поставки оригинального производственного материала (ткань и фурнитура), нанявший несколько профессиональных теток-швей (за баснословные 500 рублей в месяц). Если вы носили в начале 80-х «монтану», очень большой шанс, что это была как раз буденновская «монтана».

Таких цехов по городу работало несколько. Какие-то контролировали кавказцы. Какие-то – ловкие торгаши, в том числе – и очень известные впоследствии. Донецк был оджинсован по полной программе.