08.10.2019

По законам «Уголька»

Наш преподаватель философии использовал поезд «Уголек» как иллюстрацию диалектического закона о единстве и борьбе противоположностей. В каждом отдельно взятом рейсе, рассуждал он, есть какое-то количество людей, живущих в Донецке, и какое-то – живущих в Киеве. На определенное время они вынужденно, вопреки своей воле, оказываются локализованы в одном пространстве. Это – единство противоположностей (пусть и принудительное). Но, вступив в какой-то контакт, представители двух городов начинают межвидовую схватку, в ходе которой стараются доказать свою правоту и показать превосходство – в той или иной форме, более или менее интеллигентной. Это – борьба противоположностей. Фамилия нашего преподавателя философии была Алехин (что, впрочем, совершенно без разницы в данном контексте).

Он постеснялся развить свою мысль до конца и отметить наличие в любом рейсе «Уголька» прослойки, которая не принадлежала ни к одной из двух разнозаряженных фракций. Это были люди, паразитировавшие и на дончанах, и на киевлянах. Например, проститутки. Об их беспощадном бизнесе мне рассказывал знакомый железнодорожный журналист. Из всего многоцветия его историй память сохранила только одну – о бедолаге, который ехал в Киев после развода в растрепанных чувствах и с кучей денег, которые у него образовались после раздела имущества с бывшей супругой. Квартиру он оставил ей, а сам взял несколько тысяч рублей компенсации (из чего, интересно, они образовались?). В купе он нарвался на компанию веселых девушек, которые быстро стряхнули ему пыль с унылых ушей. Когда он очнулся ранним утром с дикой головной болью от выпитого, обнаружилась полная пропажа денег. Так человек за несколько дней остался без всего – без семьи, квартиры и копейки.

Наш поселковый фольклор хранил историю более светлую. Как-то раз один средний научный сотрудник  ДонУГИ, средних лет и, в общем-то, средних возможностей, отправился на «Угольке» в неизвестность. Точнее – в киевскую командировку, но так казалось только поначалу. Его соседом по купе оказался человек с такой активной жизненной позицией, что уже к Днепропетровску оба успели напиться в стельку (а это надо было умудриться, я вам скажу!). Когда тучи рассеялись, выяснилось, что прошло два дня, наш герой находится именно в Днепропетровске, на квартире у своего нового друга, с которым они еще в поезде решили не расставаться больше никогда. В Киев ехать было уже бесполезно, в Донецк – страшно. И наш герой остался в Днепропетровске, где друг обещал как-то его устроить. Сухой остаток истории таков: наш герой получил место в каком-то «ящике» с зарплатой, втрое превышавшую донецкую, остался жить в Днепропетровске и даже смог убедить семью, уже мысленно его похоронившего, забыть все и переехать на новое место.

Со мной ничего подобного в «Угольке» не случалось. Я составлял скучное большинство – по словам все того же железнодорожного журналиста, в веселые поездные истории попадают не все подряд (как принято думать), а избранные в размере 15% от общего пассажиропотока. Для нас, обычных людей, «Уголек» был просто в меру гостеприимным поездом, не лишенным, конечно, некоторых метастаз советского дорожного сервиса, но куда более уютным, чем обычные, не фирменные составы. И проехаться в нем считалось известным шиком.

Ясенов