Летом 1920 года в Донбасс во главе специальной комиссии прибыл из Москвы профессор Бокий, Борис Иванович. Это была любопытная фигура. Выпускник Петербургского горного института, он мог  быть назван «гнилой интеллигенцией», не являйся его родной брат Глеб выдающимся чекистом и организатором красного террора в Питере. Миссия Бориса Ивановича в Донбассе была и проста, и сложна. Он должен был изучить состояние угольной промышленности этого судьбоносного края, чтобы «красная» власть могла решить, что тут делать дальше.

 

Результаты инспекции представляют грандиозный интерес как самый централизованный и объемный источник данных о том, что творилось у нас через полгода после изгнания деникинцев и прочих мерзавцев. Анализ этих результатов дает Г. Бакулев в монографии «Развитие угольной промышленности Донецкого бассейна», на которую мы как-то уже ссылались. Проанализируем, в свою очередь, этот анализ.

 

Шахты

 

Как пишут о Борисе Ивановиче Бокии, это был «основатель аналитических методов проектирования рудников и шахт». Профессор к 1920 году был крупным специалистом именно в той сфере, которую инспектировал. За свои слова, безусловно, отвечал. И состоянию донецкого углепрома, без сомнения, ужаснулся.

 

Дальше будут в основном цифры, поэтому лучше не читать. Итак…

 

По данным профессора Б., 39% всех эксплуатационных шахт были остановлены. Не работали 623 шахты из 1604 по следующим причинам: затоплены – 256, из-за отсутствия рабочих – 180, прочие – по прочим причинам. В год страна (неизвестно, какая) теряла из-за остановки этих шахт 616 миллионов пудов – 35% всей угледобычи Донбасса в 1916 году.

 

Из 1604 шахт, обнаруженных профессором в Донбассе, 939 были вертикальными и 665 – наклонными. По глубине залегания ситуация была такова: 70% — не более 50 саженей, при этом 43% — даже до 25 саженей. В среднем, глубина залегания разрабатываемых пластов была равна для вертикальной шахты — 58 саженям (говоря по-человечески, 124 метрам), для наклонной – 71 сажени (151 метру).

 

Самая глубокая шахта района находилась где? Конечно, в Юзовке. Это была Ново-Смоляниновская шахта б. Новороссийского общества (глубина 734 метра), самой длинной наклонной шахтой – опять-таки юзовская «Александровская Наклонная» того же общества (длина – 1771 метр). Вообще, в Юзовке были сосредоточены наиболее глубокие и технически оснащенные шахты региона. Автор монографии тов. Бакулев объясняет это просто: «старейший район угольных разработок Донбасса, где было поэтому и наибольшее количество глубоких шахты (33 вертикальные шахты из общего количества 177 шахт района имели глубина более 100 сажен, т.е. более 213 м)».

 

И последнее. Бетоном было закреплено всего 93 ствола, или 7,2% всех стволов шахт. 1197 стволов было закреплено деревом, как и все не учтенные комиссией Бокия мелкие крестьянские шахты.

 

Техника

 

Переходим к оснащению. И видим здесь ситуацию тоже не блестящую.

 

Из 1251 шахты, по которым имелись данные о подъеме, 737 (или 59%) имели паровой подъем, и всего 95 (7,6%) – электрический. Опять-таки, электричество применялось широко только в Юзовском районе (44% всех подъемов такого типа). 33,4 всех учтенных профессором Б. объектов имели еще конный ворот.

 

Из 628 копров Донбасса 122 (19,2%) были железные, остальные – деревянные. Разумеется, половина всех железных копров находилась в Юзовском районе. Лишь 21,6% всех надшахтных зданий Донбасса были каменные, остальные – деревянные.

 

Далее цитируем один абзац Бакулева: «Подрубка и отбойка угля в забое в этот период всюду производилась вручную, откатка по горизонтальным путям – также вручную или лошадьми. При подъеме груза по наклонным выработкам применялись паровые (63%) и электрические (27%) лебедки. В Юзовском районе имелось, кроме того, 35 пневматических лебедок».

 

Но даже это далеко не самое передовое хозяйство за годы гражданских неурядиц было приведено в негодность. Процент исправности, если взять отдельно Юзовский район, было: крепление и состояние стволов – 78%, подъемные машины – 88%, копры – 58%, надшахтные здания – 51%, машинные здания – 55%, среднеарифметическое – 66%. То есть, треть основных фондов была неисправна.

 

Закончим рассказ о технике лошадьми. До революции их под землей работало 5176 душ. Летом 1920 осталось 1464. Остальные поумирали или были съедены.

 

Кадры

 

От лошадей плавно переходим к людям, к шахтерам, к будущей гвардии труда.

 

В 1914 году шахтеров в Донбассе было 203 тысячи человек. В первом полугодии 1917 – 284,5 тысячи. А по состоянию на лето 1920 – осталось всего 83 тысячи. То есть – треть от дореволюционного и 41% от довоенного.

 

Катастрофа была не только количественная, но и качественная. Еще в годы мировой войны квалифицированных шахтеров заменили необученные военнопленные и нестроевые, а также подростки и в какой-то степени женщины (12,8% и 9,7% соответственно). Забойщиков в 1916 году было 22%, в 1920 осталось 14,2%.

 

Из-за перебоев с продовольствием трудовая дисциплина была на таком уровне, что говорить о ней вовсе не стоило. В полуразрушенных, запущенных шахтерских поселках свирепствовали дизентерия и тиф. Производительность труда упала по сравнению с довоенным уровнем на 60% у забойщиков и на 74% в среднем у всех эксплуатационных рабочих шахт.

 

«В конечном итоге добыча каменного угля в Донбассе с 25,3 млн.т в 1913 г. упала к 1919 г. до 5,6 млн. т, а в 1920 г. снизилась до 4,5 млн. т, т.е. до 18% от довоенного уровня, причем из-за расстройства транспорта и этот уголь не мог быть доставлен полностью промышленным центрам страны, а расходовался преимущественно на обслуживание шахт», — подводит черту тов. Бакулев.

 

Резюме

 

Итоги инспекции профессора Бокия свидетельствовали о том, что угольная промышленность Юга развалена (но при этом Юзовка все равно развалена меньше всех). Если новая власть хотела вернуть Донбасс к жизни, требовалось много-много денег и рабочих рук. И то, и другое власть нашла. Хотя и не сразу.