Ставок и балка

Совпали три фотографии во времени и пространстве и выстроились в памяти в логическую цепочку.
Был когда-то на берегах Первого и Второго ставков бич (бывший интеллигентный человек - термин, который сейчас вытеснен словом  "бомж", причем в данном случае последнее не соответствовало действительности  - тот мужик, по кличке Однорукий, а было ему тогда уже лет за сорок,  проживал рядом с Первым ставком в квартире с сестрой, которая разрешала ему только ночевать, причем выгоняла на рассвете, а позволяла возвращаться домой только после двенадцати ночи.
Занимался он рыбалкой летом, а зимой мыл мотыля со льда возле трубы и вот именно зимой он не бедствовал - торговал мотылем на Соловках.
А летом, если у сестры было хорошее настроение, в ожидании прихода очередного кавалера в гости на ночь, могла она выделить ему рубль на двое суток, в течение которых он не должен был вообще появляться дома. А не ожидалось ночных визитеров, так и ничего не давала. Существовал на «подножном корму». Вот и приходилось ему выкручиваться самостоятельно.
И коронным его фокусом было поедание опарыша. Выглядело это примерно так – подходил к какому нибудь сидящему на берегу рыбаку и в ходе взаимного общения, как бы невзначай, предлагал на спор продемонстрировать, употребление в пищу этой самой насадки. На кон ставился пузырь водки, причем гонца найти было всегда очень легко – продолжения спектакля с нетерпением ожидали все находившиеся рядом.  Заявлялось, что водка необходима для дезинфекции кишечника.
Некоторые, особо впечатлительные зрители, увидав, как он деловито выуживает из кармана всегда носимую с собой для таких случаев столовую ложку, блевать начинали сразу, даже не дождавшись самого действа, другие убегали блевать в кусты, т.е. неподготовленный зритель  иногда впадал в невменяемое состояние.
В летнее время Однорукий обитал на деревянном помосте  в камышах вблизи кинотеатра «Зеленый» и был он до такой степени проспиртован, что ни комары его не кусали ни пиявки к нему не присасывались. И частенько  водил он в свое логово в камышах приблудных шалашовок, где и предавался с ними плотским, так сказать, утехам.
Ну вот, после краткого вступления, перехожу к основному сюжету своего повествования.

«ЭТЮД В БАГРОВЫХ ТОНАХ»
(Заранее приношу свои извинения перед знатоками кулинарного искусства и любителями телевизионной передачи с Высоцкой в роли ведущей  за то, что термин, означающий процесс термической обработки пищевых продуктов будет применен в его переносном смысле).
Дело было теплым летним вечером, солнце за нашими спинами и стеной деревьев парка Щербакова клонилось к горизонту, вокруг царило предвечернее затишье, а я с другом сидели  на берегу Первого ставка возле кинотеатра Зеленый с удочками, что и подтверждается документально одной из фотографий. Торчащее из-под фуражки ухо запечатлело мой, можно сказать детский физический недостаток. Торчали оба.
 Подходит влюбленная парочка, звучит традиционное «Ну как, клюет?» - вопрос, ненавидимый всеми рыбаками на протяжении всей истории развития человеческого общества, а в это время из камышей доносятся экстатические вопли очередной пассии Однорукого – то ли слишком уж темпераментной, то ли потерявшей рассудок и самоконтроль в кульминационный момент от шмурдяка, продававшегося под видом самогона в халупах, располагавшихся  на  месте, где потом гордо взметнутся в высь студенческие общежития Донецкого университета.
«Опять Однорукий какую-то шалашовку жарит» - меланхоличным тоном констатирует факт мой напарник. Нависает неловкая пауза…
«Сегодня с утра это у него уже третья» - поддерживаю беседу я и, заметив, что парень вперился взглядом в плотную гущу камыша, добавляю: «А ты пойди на ступеньки подымись, оттуда все хорошо будет видно!».
Девчонка перехватывает взгляд своего воздыхателя, фыркает от негодования, резко разворачивается и быстро уходит прочь. Растерянный парень бежит за нею.
Сидим довольные. Клева нет, но рыбалка, можно сказать, удалась на славу.

Алюрка,
В глубине души я  романтик.