Вратарская школа «Шахтера» гремела на весь Союз. В 1978 было такое, что в составе одновременно присутствовали сразу три «сборника» — Юрий Дегтерев и братья Чановы. А начиналось все в самые первые годы существования клуба, в 30-е, с человека, которого обожали свои болельщики и проклинали чужие…

Константин Скрипченко родился в Снежном, в 15-летнем возрасте пошел работать на шахту 10-бис, в 16-летнем стал играть за команду этого предприятия. Причем сначала совсем не как вратарь, а как форвард, которым всегда мечтал стать. Все было при нем — скорость, резкость, координация, финты. Но вмешался случай, часто решающий судьбу. Однажды получил травму вратарь команды, а замены ему не оказалось. Учитывая качества Скрипченко — гибкость, реакцию, прыгучесть — тренер попросил его занять место на последней линии. Скрипченко согласился — и сыграл так, что вылечившемуся вратарю делать в этой команде было уже нечего.

В 20 лет он попадает в областной центр Сталино. Тут еще не сформирована команда «Стахановец», которая затем станет главной в Донбассе, но есть множество всяких ведомственных коллективов и спортивных обществ. Скрипченко начинает играть за «Зенит», его быстро замечают и продвигают в «Стахановец», поднявшийся до второй союзной лиги. В сезоне 1937 он уже — основной ее голкипер, правда, иногда по какой-то причине фигурирует в протоколах как Скрипник. Сезон короткий, он проводит 8 матчей, пропускает 10 голов и навсегда влюбляет в себя публику шахтерской столицы, симпатии которой завоевать совсем не просто.

«Скрипченко отличался молниеносной реакцией, прыжки у него были высокими и своеобразными, будто мгновенно распрямлялась сжатая пружина. И еще обладал Костя одним несомненным качеством, за которое его особенно любили зрители — он играл просто, надежно, без ложной красивости», — говорил главный человек в составе того «Шахтера», защитник Георгий Бикезин.

Если посмотреть на его статистику в трех полных сезонах, отыгранных в высшем дивизионе (1938, 1939, 1940), то в ней не будет ничего выдающегося. Наоборот, она какая-то не слишком хорошая. В 1938 он в 23 матчах пропустил 42 гола. На следующий год — примерно на том же уровне, в 20 матчах — 38. В 1940 чуть лучше — в 13 матчах 22. Были такие катастрофы, как, например, 7 пропущенных голов в матче с ленинградским «Динамо» 7 июля 1938. Или конец лета того же года, когда в двух подряд встречах с тбилисским «Динамо» и московским «Локомотивом» в ворота Скрипченко влетало по 4 гола.

Тем не менее, о нем вспоминают как об одном из лучших голкиперов страны. Парадокс? Как сказать. Скрипченко играл, прямо скажем, не в самой сильной команде Союза с не самой прочной обороной, поэтому и нагрузке подвергался повышенной, и пропускал больше многих. Но при этом совершал огромное количество сэйвов, которые, хоть и не были «заточены» на публику, получались весьма эффектными благодаря его природным данным. Это запоминалось. Время от времени он выдавал совершенно героические матчи. Например, 18 июля 1939 в Ленинграде со «Сталинцем». Преимущество хозяева имели изрядное, атаковали полтора тайма, но гол забили всего один, матч закончился со счетом 1:1. При этом, Скрипченко с середины первого тайма играл со сломанной ключицей — отбивая верховую подачу, упал и ударился о штангу. В перерыве он насколько раз потирал ушибленное место. Тренер Абрам Дангулов спросил, все ли в порядке, сможет ли он продолжать игру. «Что за вопрос? Конечно!» — был ответ. Перелом диагностировали только после матча, когда Скрипченко на «скорой» доставили в больницу – терпеть дальше он уже не мог.

Газета «Красный спорт» пела громкие дифирамбы Скрипченко после матча 6 октября 1940 в Киеве — тогда «Динамо» впервые не смогло выиграть (1:1) на своем поле у «Стахановца», вратарь которого продемонстрировал, судя по газетному отчету, что-то невероятное. Под влиянием этого выступления обозреватель делал прогноз: в следующем сезоне Скрипченко войдет в число лучших вратарей страны.

Ничего такого, увы, не случилось. Чемпионат по известным причинам доигран не был, хотя «Стахановец» в нем выступал очень хорошо, победил московские «Динамо» и «Спартак» — сильнейшие команды страны. Скрипченко сыграл всего в 5 поединках, в том числе — уже после начала войны, 24 июня, в знаменитом матче со сталинградским «Трактором» (2:3), закрывшим довоенный союзный футбол. Вратарь «Стахановца» отправился на фронт, освоил специальность сапера, окончил войну под Бреслау (Вроцлавом). После победы вернулся в «Стахановец». Но помнившие его подвиги киевские динамовцы переманили чудо-вратаря к себе.

Правда, к тому времени Скрипченко уже было за 30, и «Динамо» откровенно брало его на роль резервного голкипера для Анатолия Зубрицкого. Ему удавалось проводить по 3-4 матча за сезон — немного, но зато иногда против сильнейших соперников в стране. Правда, иногда с катастрофическими последствиями (например, 1:6 с московским «Динамо» 3 июня 1946). В общем, одним из лучших вратарей Союза Константин Скрипченко так и не стал. Но в истории донецкой команды этот коренастый, невероятно прыгучий мужичок остался как первопроходец, как первый знаменитый страж ворот, за которым шли остальные.