Первый после Луче

Сегодня был представлен новый главный тренер «Шахтера» — португалец Паулу Фонсека. Этот 43-летний специалист сменяет Мирчу Луческу, который воспринимался вечным, без которого было трудно представить наш клуб, при правлении которого выросло уже целое поколение болельщиков. Чего добьется Фонсека в «Шахтере», сказать невозможно: его тренерская карьера, по большому счету, только начинается, его общепризнанная перспективность может оказаться завышенной. Что он за личность, тоже с первого захода не поймешь. Но по первому впечатлению – к нам пришел человек, совершенно непохожий на Луческу. 

И даже более того – противоположный ему в каких-то базовых вещах. Вот только четыре, подмеченных на скорую руку, в течение презентационной пресс-конференции, а также понятных еще до нее. 

1. Как уже было сказано, Фонсека – начинающий тренер. Он завоевал Суперкубок Португалии и совсем недавно – Кубок этой страны. По сравнению с титулами, которые имел Луческу на момент своего прихода в «Шахтер», это – практически ноль. Но дело даже не в титулах. В 2004 году у Луческу была железобетонная репутация европейского, можно сказать, уровня. Это был тренер-победитель, у него почти везде получалось. Фонсека поработал с семью клубами. Локальные успехи были, но репутации ему они все-таки не создали. В лице Луческу «Шахтер» получал человека-символ, в лице Фонсеки – человека-загадку.

2. Возможно, как следствие первого, Фонсека самокритичен. Он не менее двух раз за пресс-конференцию заявил, что не склонен возлагать на кого-то вину за неудачи своих команд – мол, во всех этих случаях виноват прежде всего он сам. Здесь – разительный контраст с Луческу, который, напротив, очень редко признавал свою вину, даже там, где она казалась очевидной.

3. Забавный штрих, неизвестно из чего вытекающий – то ли из неустоявшегося статуса Фонсеки, то ли из его природной вежливости, то ли из личного понимания процессов. Он открыл пресс-конференцию по-русски словами «Добрый день», потом несколько раз произнес «спасибо», по ходу не без гордости сообщил, что уже выучил слово «мяч», и вообще, всерьез намерен освоить русский язык. Луческу, как мы помним, русский публично не использовал вообще – разве что, в запале матча, осыпая яростными советами Кучера или, к примеру, Селезнева. Между тем, общаться на русском он мог сносно, а нашу прессу читал вообще совершенно свободно. Говорили – мол, он не хочет говорить на русском, чтобы со своим неизбежным акцентом не показаться смешным. У Фонсеки такого страха нет совершенно. Возможно, он просто чувствует необходимость сделать шаг навстречу общественным симпатиям – которых Луческу, опять-таки, не искал совершенно?

4. Фонсека производит впечатление мягкого, добродушного человека. Даже не верится, что такой может управлять командой, тем более в столь сложных условиях. Когда он рассказывал о том, как штрафует игроков, в это просто не верилось. Луческу, имевший внешность доброго праздничного дедушки, был на самом деле куда жестче. «Вот! Внешность обманчива! Значит, и Фонсека может оказаться не таким, каким показался!» — возразят нам тут. Очень может быть.

В общем, вернемся к тому, с чего начинали: такое впечатление, что «Шахтер» получил полную противоположность Луческу. Это ни хорошо, ни плохо. Это может стать хорошо или плохо в зависимости от того, что сделает Фонсека. В футболе успеха добиваются самые разные люди. Пожелаем Фонсеке добиться успеха здесь, с «Шахтером». Пожелаем, чтобы при всех отличиях от Луческу, у них было сходство в главном – в умении побеждать.