Продолжаю публиковать статьи коллег, оставшихся в Донецке. Сегодня — потрясающий по эмоциям и мысли дневник Игоря Фарамазяна. После войны он будет в ряду лучшего, что написано о событиях в Донецке за это время, я уверен.

 

Когда война (большинство из оставшихся в городе не называют происходящее «АТО») подошла вплотную к Донецку и когда возникло муторное ощущение, что мы невидимой стеной отрезаны от уехавших и от тех, кто никогда здесь не был, появилось желание вести дневник. Для себя. Просто для того, чтобы сохранить — если выживу — какие-то образы, чувства, факты. Память обманчива, надо страховать. Потом вдруг оказалось, что это интересно друзьям. Я не знаю почему. Может быть, прочтя о том, что переживает и чувствует он сам, человек избавляется от чувства одиночества и брошенности. Не знаю… Как не знаю и того, почему этим заинтересовались люди за пределами здешней войны. Вообще, это не совсем дневник, когда человек садится и скрупулезно, последовательно записывает произошедшее с ним. Это такой взгляд из Внутренней Монголии, что ли. Да и трудно быть объективным, когда пишешь, а за окном — автоматная очередь. И собачий вой. Вот как сейчас. Все как-то изнутри. И все непоследовательно. В какие-то дни в дневнике появляется сразу несколько записей, в другие — ни одной. Здесь записи за период с 17 по 27 июля.

 

 

 

 

17 июля

 

Не говорите мне, что банальности не следует повторять. Их не следовало бы повторять, если бы истины, называемые банальными, были нами выучены назубок. И не просто выучены, а поняты, приняты, осознаны, освоены…

 

Вот это вот, что «насилие порождает насилие», почему мы не освоили? Теперь платим. И те, кто еще за единую Украину, и те, кто уже против, и те, кто просто думал, что можно бабла срубить, насильничая, а потом выяснилось, что кто-то тоже так думал и оказался удачливей, да еще и с другой стороны.

 

Мы как будто не знали и не ждали, что за насилие непременно придется платить получением обратного насилия. Почему? Ведь книжки одинаковые читали (те, кто вообще читал), в крайнем случае на одних и тех же фильмах выросли. А фильмы тоже попадаются хорошие, где проводится эта «банальщина» о том, что «насилие порождает…».

 

Ну почему мы такие тупые?!

 

Нет, и сейчас еще не поздно думать, медитировать, созерцать эту банальность: «насилие порождает насилие». Только вот теперь уж на будущее. Чтоб, если выживем, в будущем всего этого не повторять. Сейчас-то уж что?

 

Тот, кто созерцал эту «банальщину», тот понимает, о чем я. А я о том, что насилие не просто порождает насилие. Оно размножается. Делением. Оно, как раковая опухоль, захватывает все новые умы и сердца, все новые пространства — и множится, множится, множится… Оно начинает жить своей жизнью. Особенно в таких случаях, как наш, когда не так, что враг у ворот, врага загнали до Берлина и можно останавливать насилие, а когда не пойми что и не пойми кто кого и куда загнать должен.

 

Мне иногда говорят, что я завис посредине и никак не могу определиться, с кем я и за что я. Да полноте, если я еще никого не убил и без самых последних причин не думаю (пока) этого делать, это вовсе не значит, что я не определился. Это просто значит, что насильничать я не хочу. Потому что долго размышлял в свое время над вышеприведенной «банальщиной».

 

19 июля

 

Недалеко от нашего дома есть маленькая кафешка. Миниатюрная. До всего, что случилось в Донецке, мы с женой были там всего раз. Потом, когда отвезли детей в Ладогу и вернулись, на следующий день зашли туда после путешествия по городу. Так и заходим теперь время от времени.

 

Мне там нравится. Сейчас людей в ней мало. Иногда получается так, что наш столик — единственный занятый. Кафешка — такой полуподвальчик. На стенах прикольные рисунки и картины. Тихая музыка. Сидишь, втыкаешь… Я там впадаю в натуральный транс. Какое-то нездешнее пространство, где создается иллюзия, будто ничего неординарного не произошло и не происходит, будто все как раньше, вообще все-все хорошо.

 

На улице, конечно, быстро приходишь в себя.

 

Сегодня на нашем пути случилась просто небывалая даже для нашего привычного ко всему района концентрация вооруженных людей. То на машинах они мимо летали, то за хлебушком в магазин выходили.

 

Стоим на остановке. Слышим — машины сигналят. Джип и легковушка подрезали «Шкоду», заставили остановиться. Из легковушки показались двое камуфлированных ребят с автоматами. Уже намеревались подойти к «Шкоде», но тут из джипа выбежал мужик, замахал руками и закричал: «Это не он, не он!» Камуфлированные сели в машины и уехали.
«Шкода» стояла еще несколько минут. Потом медленно-медленно двинулась с места. Представляю, что пережил тот человек за рулем.

 

В «Адидасе» в «Континенте» — очередь. Продолжается аттракцион невиданной щедрости — 60% скидки на тысячу грн по чеку.

 

На обратном пути встретили коллегу, которая только вернулась с места падения «Боинга-777». Рассказывала…

 

Вернулись домой, посмотрели новости… В жилой дом попал снаряд… Хорошо, что никто не погиб.

 

Кафешки, скидки, люди в камуфляже, снаряды в дом…

 

Кафка.

 

21 июля

 

***
Сюрреализм. Под утро в городе бахало. Утром началась уже натуральная война. У вокзала горит. «Амстор» (там же) эвакуируется. У аэропорта — как всегда. «Западный» закрыт. По Куйбышева попадания в жилой сектор.

 

В центре города… вовсю работает стройка.

 

* * *
Сижу, работаю. Пытаюсь понять, что происходит в городе.

 

В соседней комнате жена с кем-то щебечет по телефону. Захожу туда за сигаретой, а она, все щебеча, какую-то сумку собирает на случай «выбегания» из квартиры.
Нет, ну офигеть просто…

 

* * *
В этой войне никто, судя по всему, не то что сдаваться, а и договариваться всерьез не намерен. В таком случае остается война до последнего, когда победа одной из сторон непременно должна быть оплачена жизнями мирных безоружных людей. Что и происходит.

 

Я сейчас не говорю об идеологиях, геополитике и других высоких материях. Я говорю о мирных безоружных людях, которые гибнут, но никак не могут принудить к миру воюющие стороны. По определению не могут. У них нет для этого действенного инструментария в условиях, когда на них всем наплевать.

 

Тем более нет, что, как кажется, многие, очень многие мирные безоружные люди вне зоны так называемой АТО не против того, чтобы у нас здесь повоевали. Особенно те, у кого сыновей не забрали в армию и не послали умирать в Донбасс. Да еще некоторые из тех, кто сначала призывал к жестким решениям, а потом заблаговременно покинул зону АТО.

 

Милые цивилизованные люди.

 

Чтоб им хорошо жилось.

 

* * *
Ну, война сегодня в Донецке интенсивная. Да… О раненых и убитых не стану, горсовет уже официально все сообщил…

 

С утра «бахи», взрывы. На балкон выйдешь покурить, думаешь: «Это у нас в центре так слышно, а что там, возле аэропорта, вокзала, на Октябрьском, на Киевском, Партизанском, на Путиловке, на Ветке? Как там выживают?»

 

Позвонил тренер. Сказал, что сегодня тренировки не будет, потому как «СпортМакс» закрыт. «Еще бы, — думаю, — если между ним и „Амстором“ снаряд попал».

 

Но война войной, а надо было нам в одно местечко с женой сходить. Тоже в центре, недалеко.

 

Пошли. У подъезда бабушки на лавочке. Кучно. Спрашиваю: «Что, врагу не сдается ваш гордый „Варяг“ и взрывы не пугают?» «У нас здесь блокпост, — отвечают. — Подъезд сторожим».

 

Ну, дошли куда хотели. Там очередь небольшая. У входа ополченец с двумя автоматами. Думаю: «Чего это он такой расслабленный, когда война? И чего это сразу с двумя автоматами?» Потом понял: еще один ополченец внутри, в очереди стоит. Без автомата.

 

Там же, в очереди, мужик — здоровый такой, пьяный в хлам. Рассказывает, что они вышли на работу, ехали куда-то на пазиках, и тут как стало долбать! Они выскочили, под пазики попрятались, а когда все закончилось, начхали на работу и поехали по домам. Понять толком ничего было нельзя, сильно пьяный потому что. Сказал, для расслабухи после пережитого напился. Все к ополченцу приставал. Спрашивал, почему тот трезвый. Ополченец, молодой серьезный парень, отвечает: «Да я не пью». «Почему?!» — не понял мужик.

 

«Да как-то так», — сказал ополченец.

 

Потом пошли мы в наш местный «АТБ». Продуктов стало чуть поменьше, но пока вполне. Хлеба почти нет и черствый. С сигаретами — жопа, простите. Только женские, слабые совсем.
Пошли в «Альфу». Из двух этажей работает один. Хлеба нет. Из сигарет — Marlboro. Тоже облегченные, но взял. Не до Camel. Надо табак начинать дома выращивать, чувствую.

 

Мать с сестрой из Ладоги, куда их отправили с детьми, пишут по скайпу истеричные сообщения о том, как нам надо срочно мотать из Донецка. Жена наслушалась друзей, взрывов, начиталась того же скайпа и тоже впала в необходимость рассказать мне, как уже срочно пора валить.

 

Ругаемся. Скоро будем ругаться матерно, потому что мне валить ну совсем никуда не хочется. Не потому, что такой большой герой, а потому что… Ну, не знаю… Это мой город, я тут всю сознательную жизнь прожил. Куда валить? Не разбомбили пока, тьфу-тьфу-тьфу.

 

Но аргументы приводятся, конечно, из серии запрещенных.

 

Взяли бы с тещей и поехали. Но кричит, что без меня не поедет. Правда, может, еще после пары таких дней решится?

 

Ладно. Поживем — увидим. А не увидим — поживем.

 

За невидимой стеной. Фото 222 июля

 

Обнаружил несколько дискуссий по поводу того, в каком месте Донецка сейчас наиболее опасно, а в каком наиболее безопасно.

 

Ну да, можно сказать, что там, где расположение вооруженных представителей ДНР, опасней. Но…

 

Хочу напомнить свою любимую дзенскую поговорку: «В кипящем котле нет прохладного места».

 

 

 

 

23 июля

 

Все чаще на вопрос друзей из-за пределов АТО: «Ну, как вы там?» — отвечаю: «Не дождетесь». И через паузу: «Да шучу!» В ответ: «Ну, раз шутишь, значит, все в порядке».

 

Я бы, конечно, не сказал, что здесь все в порядке, но точно не настолько ад, как там по телевизору говорят. Наверное, не настолько.

 

А вообще, я и правда благодарен, когда они там о нас здесь помнят.

 

24 июля

 

Очень не хочу уезжать из Донецка. Я себя знаю: уеду — значит, с концами, не вернусь.

 

Очень не хочу. Но все к тому идет. Работа, похоже, заканчивается, а без работы нет смысла оставаться, ведь главная задача — содержать семью любым способом.

 

Это не «плач Ярославны». Это просто к тому, что, возможно, придется расставаться.

 

Если так получится, то, конечно, за пределы Украины. Сказал бы, почему именно за пределы, но… Не хочу быть грубым.

 

Еще раз: это не жалоба. Это моим друзьям к сведению.

 

25 июля

 

Нет, ночка «волшебная». По городу слышится канонада. Одни говорят, что долбят «Грады», другие — «тяжелая артиллерия», третьи — что по очереди.

 

Даже в центре города стены трясутся.

 

Пишут, что бьют со стороны Еленовки куда-то в сторону Петровского района. Это значит — новые жертвы и разрушения.

 

Но вот только что у меня под окном громко прошла группа не вполне трезвого молодняка.

 

Обалдеть просто…

 

26 июля

 

* * *
Вчера перед сном собрался было вновь поделиться лирическими раздумьями на тему, как хорошо, что у нас во дворе работает стройка.

 

Да, аккурат перед сном. И тут… началось.

 

Не как обычно, когда что-то тяжелое вдалеке гупает — там, в районе аэропорта, или за вокзалом, или еще дальше, — а рядом. Вот буквально рядышком. Через пару-тройку домов от нас. И не из чего-то тяжелого, а перестрелка. Как бы из автоматов, но временами еще так металлически бам-бам-бам. Куда-то… А потом оттуда тоже что-то — бам-бам-бам…

 

В общем, ночь-то глубокая уже была. Посчитали мы с дражайшей супругой моей, что слушать все это нам резону нет никакого, а надо ложиться спать. Тем более что два-три дома точно прикрывают. Авось ничего не залетит.

 

Ну, улеглись. Засыпаем. А оно все — то будто из автоматов, то бам-бам-бам, да с перемещениями, да со сменой направления звука. Как гоняется кто-то за кем-то. То первые за вторыми, то вторые за первыми. А кто там первые, кто вторые…

 

Ну, значит, засыпаю. И снится мне Симферополь, улица Киевская, дом 124. И я на углу этого дома стрелку мелом рисую. Играем с пацанами в казаков-разбойников.

 

Симферополь, улица Киевская, дом 124, квартира 4…

 

Детство мое там прошло.

 

А, да. Все-таки насчет стройки. Это у нас во дворе долгострой был. За то время, пока этот конкретный дом строят, рядом еще четыре построить успели. А этот дом — никак. А теперь чем интенсивнее война — тем интенсивнее строят. Отделочные работы уже…

 

* * *
Написал мне тут товарищ один — умный, между прочим, порядочный мужик, — что, мол, вы сами не понимаете, это ж ради вашего же блага, а если случайно вас там поубивает, так что ж поделаешь, дело, дескать, такое — война…

 

Я было заготовил ответный спич. Но в результате написал так: «А мы еще живы! Ага! Ага!» С таким детским ехидством написал.

 

В общем, разумно я ответил. Боюсь, он подумает, что мы тут уже все тронулись…

 

 

 

 

* * *
Была в Донецке известная на весь город активистка — Таня Дурнева. Давно. Еще до войны. В мифические времена.

 

Хорошая девушка. Боролась против курения и за здоровый образ жизни. В частности, за велосипедные дорожки и велосипедные парковки. С велосипедными дорожками ей очень помогал начальник Главного управления благоустройства и коммунального обслуживания Донецкого горсовета Константин Савинов — нынешний первый заместитель мэра нашего богоспасаемого города.

 

Как с курением получилось, не скажу. Лично я как курил, так и курю. Недавно даже нарыл два ларька, где все еще продают мои любимые сигареты. Показалось, что жизнь налаживается.

 

А вот с велосипедными дорожками и парковками точно получилось. Они есть, несмотря на войну. То есть Таня уже вроде не в Донецке, но дело ее живет.

 

Вообще, не знаю: то ли это оттого, что город опустел, то ли именно во время войны дончане озаботились собственным здоровьем, но на улицах стали очень заметны бегуны и велосипедисты. Скорее всего, причина в первом, но хочется думать, что во втором. Хотя может быть и третье: машины попрятали, чтоб не отжали, и пересели на велосипеды.

 

Как бы там ни было, велосипедистам сейчас раздолье, велосипедистов в Донецке все больше. Некоторые сказывают, что видели, как по Артема промчался на «лайбе» дух самого Савинова. А может, это и был Константин Львович. Так сказать, во плоти.

 

Я долго смотрел на велосипед моих старших дочерей. Неделю смотрел. Пристально. Велик-то взрослый, несмотря на то, что детский. Думаю: «Да и не узнают они. Я им не скажу. И жена не скажет. И теща смолчит. Разочек только…»

 

Короче, сегодня днем я вырядился в шорты и футболку, натянул кепку и…

 

С криком: «Не пущу! Только через мой труп! Ты с детства не ездил, ты убьешься!» — в дверях встала жена. «Мастерство не пропьешь», — солидно ответствовал я и продавил оборону противника.

 

Выхожу из подъезда. Там наш местный «блокпост» — бабушки.

 

— Что это ты, Игорь, покататься решил? — умильно так спрашивают, как у душевнобольного.

 

— Я это… Пройдусь… — отвечаю.

 

— С велосипедом?

 

— Ну, как бы…

 

— Ну да, ну да… — покивали бабушки со значением и переглянулись.

 

Отошел я за угол. Погрузил свой центнер в седло. Поехал.

 

Потому что умный и знающий, напутал со скоростями. Включил какую-то для особо мускулистых. Еду, думаю: «Да, права жена, действительно потерял форму-то за 30 лет, устаю быстро…» Потом дошло, что как-то не туда я, наверное, рычажок повернул. Переключился. Твою мать (извините)! Совсем другое дело!

 

В общем, прокатился по центру. Сначала по бульвару до «Пушкина» (пусто), потом по Артема до «Северного» и обратно (в парке кованых фигур пожилая пара кормила голубей).

 

Велосипедисты встречались раз десять. Пару человек кивнули. Один, проезжая мимо меня, отдыхающего у «Северного», рукой помахал, как старому приятелю. Соответственно, и я в ответ.

 

Вернулся домой довольный как слон.

 

Сел за комп, зашел на сайт горсовета. А там: «Боевые действия с периметра аэропорта передвинулись ближе к Киевскому проспекту. В результате попадания снаряда повреждены кровля и разрушены перекрытия в квартире №30 дома 22 по ул. Буслаева. Между домами №69 и №71 по Киевскому проспекту снаряд залетел во двор, попал в легковой автомобиль ВАЗ 2101, и тот загорелся. С первого по пятый этажи в указанных домах взрывной волной выбиты стекла. По ул. Маркова снарядом поврежден дом №67, осколками перебита труба, подающая газ на указанный дом. Жертв среди мирного населения нет».

 

Ну, спасибо, хоть жертв нет…

 

* * *
Ближе к вечеру разговариваю с приятелем по телефону. За окном — стрельба, снова где-то в районе аэропорта.

 

Стрельба смолкает, становится слышен детский смех на площадке возле дома, стук мяча.

 

Говорят, в Славянске так тоже было поначалу. На окраинах — бои, в центре — мамы с детьми.

 

Потом уж все смешалось…

 

 

 

 

27 июля

 

* * *
Значит, докладываю. Дневной обход-объезд центра Донецка.

 

Пусто. Но не так, как вчера.

 

На бульваре Пушкина (да и не только на нем) обнаружилось немало парочек. Перефразируя моего уже, к сожалению, ушедшего в мир иной учителя, «война, собачки, кошечки… молодые люди…» Поражаюсь тому, как жизнь упрямо берет свое.

 

Дороги пустые. Даже Артема поражала пустотой. Транспорт ходил, и люди им пользовались. То есть ходил не пустой.

 

В скверах и сквериках гуляли мамы, бабушки и дедушки с малышами. Люди были и в сквере у памятника Дегтяреву, и рядом — у Варваринской часовни, и у «китайской стены» бывшего гастронома «Узбекистан» (кто его помнит?), и даже со стороны не самого презентабельного (мягко скажем) детского городка на старом Планетарии раздавался противный визг качели.

 

Кстати, об «узбечке». Там во дворе, за этой «китайской стеной», два дома. В одном из них долго жила наша семья. Что интересно, в городе все течет, все меняется, но там… Время как будто замерло. Из изменений разве только все более опадающая плитка с домов и все более ветшающие балконы. А может, я не все и не так вижу, а там тоже что-то меняется к лучшему?

 

Это, наверное, во мне снобизм жителя центра города заговорил. Быстро мы учимся плохому… Да и говорить, что что-то меняется к лучшему, сейчас как-то…

 

Ладно, поехали-пошли дальше. Там, ближе к «Северному», отчетливее слышны эти наши привычные уже «бахи». Хотя они сейчас во многих районах отчетливо слышны.

 

Что еще? Необычно много людей для нынешнего времени было в парке кованых фигур. И очень порадовал работающий фонтан у горсовета. Смотрел на него, и появилось даже такое чувство, сродни: «Нате вам!» Чувство нехорошее. Но появилось.

 

Сегодня увидел, наконец, полицейскую машину ДНР, о которых много писали. Медленно плыла по Университетской. Там же, на Университетской, пришлось бежать через дорогу, поскольку откуда ни возьмись вдруг появилась легковушка на «аварийке» и, отчаянно сигналя, пронеслась мимо на красный.

 

Самое интересное из сегодняшнего мирного — попугай.

 

Кафешка, в которую мы с супругой повадились ходить пить кофе (подвальчик, я о ней писал), сегодня оказалась закрыта. И мы пошли на летнюю веранду кинокофейни. И там, прямо на барной стойке, стояла клетка с волнистым попугайчиком. Говорящим. Зовут Кира. Интересный такой. Все пытался клевать колокольчик в клетке, будто позвонить хотел. Правда, нам он не сказал ни слова. Но его можно понять: его только вчера привезла девочка с Боссе. Там стреляли.

 

* * *
Когда сегодня в сети появились фото убитых при очередном обстреле горловчан, в частности фото молоденькой окровавленной мамы на траве с прижавшимся к ней крошечным ребенком, некоторые вдруг задались вопросом: «А не выдают ли нам за фото сегодняшней Горловки фото вчерашней Сирии?» Ну, и прочее в том же духе писали.

 

Вообще-то парень, сделавший эти фото, не прячется за никами. Он, насколько я понимаю, достаточно известен. А позже еще появилось официальное сообщение о двух погибших детях. Но я не об этом конкретном фото, хотя совершенно не сомневаюсь в его подлинности. Очень рад буду ошибиться…

 

Вот что могу сказать о Горловке от себя.

 

Моя жена сейчас рыдает как белуга. Она завсегдатай известного форума донецких родителей «Кроха». Там оплакивают молодую маму, погибшую при сегодняшнем обстреле в Горловке. Они вышли с мужем и семимесячной дочкой в магазин за покупками. И как раз накрыло. Муж и дочка, как выяснили форумчане, остались живы, а молодая женщина — Таня, тоже завсегдатай этого форума, — погибла. Вот так буднично все получилось для сегодняшней Горловки.

 

Я совсем не хочу здесь и сейчас ставить ничего полемического. Поймите меня. Совсем не хочу. Но из головы не выходят все эти доводы «адептов войны» о неизбежном проценте убиенных неповинных…

 

Ладно. Проехали.

 

Мне тут прислали один из последних постов погибшей Тани, который она разместила на форуме: «Я не ошибусь, если скажу, что у нас тут у всех одинаковые сомнения и страхи. И когда меня накрыло в последний раз, я подумала: „Но ведь мы не знаем, что было бы с нами, если бы мы уехали. Если мы здесь и с нами все в порядке, значит, это правильно. А было бы так, если бы мы уехали? Мы же не знаем нашего будущего. А вдруг именно при отъезде и случилось бы самое страшное? Так что все будет хорошо!“».

 

26 июля это было написано.

 

25 июля из Горловки в Москву, собрав все вещи за один день, уехали наши друзья с детьми. Долго держались. Очень хорошо, что все-таки уехали.

 

Нам повезло, наши друзья остались живы. А многим не повезло.

 

* * *
«К сожалению, в связи с войной, которая теперь идет уже в самом Донецке, я вынужден отменить все запланированные тренинги и семинары. Я не знаю, когда смогу их возобновить».

 

Это разослал своим подписчикам один мой хороший знакомый. Он обучает медитативным практикам, известен по всему СНГ и в Европе, часто является переводчиком у разных духовных лиц, когда они приезжают в страны б. СССР. Самообладание у человека — железное.

 

Но главное он написал дальше: «Я прошу всех своих подписчиков распознавать и не вестись на манипуляции, которые осуществляют средства массовой информации со всех сторон конфликта, а также, по мере возможности, не позволять развиваться гневу и ненависти».

 

И добавить нечего.

 

* * *
Выхожу покурить на балкон, смотрю на пачку. Написано: «Курение убивает!»

 

Смешно…