Доисторический материализм Григория Капустина

С этого начинается история промышленного Донбасса. А человек, которому пришлось писать ее первые строки, был уроженцем совсем не промышленных и далеко не рудных мест. Это был геолог («рудознатец», как тогда говорили) Григорий Капустин, и родился он в селе Даниловское Костромского уезда, недалеко от Кинешмы, в самом центре так называемой «Волжской Швейцарии», где полно лесов, но нет никаких полезных ископаемых. Точнее, это так считалось, что нет. Капустин с его сверхъестественным нюхом на руды и минералы кое-что в костромской земле нашел. И находки его настолько впечатлили услышавших о них специалистов, что геолога-самоучку оторвали от его наследственной службы (подъячий приказной сельской избы) и переместили в Москву, в казенную команду рудознатцев под руководством Василия Михайловича Лодыгина.

Капустина описывают как «высокого светловолосого степенного человека с голубыми глазами». «Какой типаж!» — воскликнул бы при его виде режиссер, ищущий исполнителя какой-нибудь исконно русской роли. Немногословен, основателен, деятелен. И чрезвычайно компетентен. О поиске руд Капустин знал все, что только тогда можно было знать. С Лодыгиным они сработались. Лодыгин был поражен ученостью деревенского подъячего, способного составить толковую экономическую записку об использовании руд на исследованных территориях. Лодыгин пытался продвинуть своего лучшего работника. Но вокруг рудных дел змеились такие интриги, что оказалось это делом совсем не легким.

В конце 1721 года Капустина посылают в разведку на юг России – в Воронежскую губернию, которая включала и северный Донбасс. Экспедицию «благословил» лично президент Берг-коллегии (министерства рудной промышленности, по-нашему) Яков Васильевич Брюс. Задача была стратегическая: английский уголь дорожал с каждым годом, а развивающаяся российская индустрия требовала его все больше. Нужен был свой уголь.

Как видим, англичане своеобразно поучаствовали в истории Донбасса еще на этапе его возникновения. Поистине, судьбоносная для нас нация…

В течение нескольких месяцев 1722 года Григорий Капустин путешествовал по Дикому полю, забираясь все дальше к югу – намного южнее, чем он планировал. Сведения, которые он получал от местных, уводили его в казачьи земли, к Дону. Там, говорили все, прямо на поверхность выходит горючий камень — им и дети играют, и хаты обогревают. Наконец, на берегах притока Северского Донца – речки Кундрючьей, где-то между нынешними Шахтами и нынешним же Торезом, Капустин решает углубиться в земную твердь. Пробили шурфы – и извлекли первоклассный уголь, который последовал в Берг-коллегию, на экспертизу. Капустин сразу понял главное: уголь здесь залегает не случайными вкраплениями, он лежит пластами. Именно из этой его мысли и выросла промышленность Донбасса.

Потом было много чего. Интриги завистников – голландцев и англичан, не заинтересованных в том, чтобы русские получили собственные угольные разработки. Смерть благодетеля Лодыгина. Арест по ошибке самого Капустина. Но главное – был тот самый указ императора от декабря 1922 года…