Запретное видео

В эпоху расцвета видеосалонов их магия была абсолютной. Противиться ей не могли даже самые ортодоксальные слои населения. Вот, например, как ходили смотреть кино донецкие цыгане. Сначала приходили мужчины – спокойно, не таясь, уверенно занимая места согласно купленным билетам (или поселковой иерархии). Потом гас свет, начинался сеанс – и минуты через три в зал потихоньку втягивались цыганские девушки. По законам клана, им запрещалось посещать развратные зрелища. Но разве они могли устоять? Сидели, смотрели, затаив дыхание. Потом, по договоренности, хозяин видеосалона аккуратно предупреждал их минуты за три до окончания фильма – и девушки тихонько покидали зал, оставаясь чистыми если не перед богом, то перед своими мужчинами.

Эпоха видео начиналась на квартирах. Году в 1983-м в Донецке появились первые люди с видеомагнитофонами. Это были настоящие хозяева жизни. Это были объекты всеобщей зависти. Те, кто что-то посмотрел на частных квартирных сеансах, тоже считались героями, но поменьше калибром. По крайней мере, они имели полное право рассказывать что-то «про Шварца с бицепсом и бревном». Эти истории передавались из уст в уста, как городские легенды, секретное знание, заманчивая тайна. А потом появился первый видеосалон – и все сразу обесценилось…

Он бросил забой, стал фильмы крутить…

Дмитрий Плотников начинал свою карьеру «видеопрокатчика» просто: заняли с другом денег и купили видеомагнитофон. Стоило это чудо техники тогда, как «Жигули» — 5 тысяч рублей. Приобретали с рук, у надежного человека, при покупке осторожно вскрыли корпус и проверили, не слишком ли истерта головка.

Потом, благодаря связям родителей, заключили договор с одним донецким ДК. Работали на договоре: бухгалтерию, кассу и вообще все денежные дела брал на себя Дворец, ребята обеспечивали проведение сеансов и забирали себе 60 процентов выручки. Плюс, иногда зарабатывали на том, что давали аппарат в прокат (такса была не самая зверская — 50 рублей в сутки). Итоговый «навар» составлял примерно по 500 рублей в месяц каждому.

И это далеко не самые большие деньги, которые зарабатывались на видеосалонах! Был один человек на Ветке – Костя, арендовал помещение в библиотеке. До наступления эпохи веселой неразберихи работал шахтером, получал 350 рублей. Когда Михаил Сергеевич пустил ветра перемен, Костя одни из первых почуял новые возможности, бросил свой забой, купил «видик» и стал просвещать народ. В итоге, имел по 100 рублей в день.

С появлением сети видеосалонов моментально наладилась самоорганизующаяся система доставки в Донецк свежих фильмов. Главным источником выступала Москва, там появлялись фильмы в «нулевом» качестве. Причем появлялись очень быстро после официального выпуска в американский прокат. Наши люди делали в столице качественную копию, привозили ее в Донецк – и кино шло в массы. Перезапись с «московского носителя» стоила 10 рублей в час.

Безотказная «Смоковница»

Поначалу видеобизнес был настоящим Клондайком. Публика, жаждавшая западного кино, «хавала» все, что ни покажи. Выламывали железные двери, крушили столы, давили людей, пытавшихся продавать билеты. Видеозалы стонали от желающих посмотреть «живого» Брюса Ли, настоящий фильм ужасов или жесткое порно (за которое вполне могла сойти какая-нибудь «Эммануэль»). Комедии, которые сегодня кажутся тупыми и примитивными («Полицейская академия» или израильский мега-шедевр «Горячая жевательная резинка»), разрывали аудиторию, а их персонажи служили ролевыми моделями.

Впрочем, случалось, что массового зрителя удавалось заманить даже Тарковским – настолько святой была уверенность, что в видеосалонах показывают именно то, что надо. Вспоминается невероятный аншлаг на фильме «Пурпурный дождь». Название обещало приятную кровищу, на поверку оказалось, что это полнометражная «музыкалка» с Принсом. «Че за фигня?» — недоумевали люди (в зале, рассчитанном на 30 человек, угнездилось 70), но никто никуда не ушел до финальных титров.

У видеосалонов установился определенный стандарт показа. Скажем, первый сеанс, 9 часов утра — мультфильмы. В 11 – легкий мордобой, какой-нибудь Джеки Чан. В 13 –авантюрный жанр, вроде «Индианы Джонса». В 17 – боевик, под видом которого могло запросто проходить что-то вроде «Крестного отца». В 19 шли ужасы. В 21 пускали эротику, которая через пару часов плавно перетекала в «порнуху». Вот вам обычный день обычного видеосалона.

При том, что публика поглощала любое кино, существовали безусловные хиты. «Греческая смоковница» — бесхитростная немецкая эротика с большой грудью – была для видеопрокатчиков совершенно беспроигрышной ставкой. Объявляй ее в любой  день, на любое время – и полный сбор обеспечен!

«Лазер» и другие

Возможно, самым «крутым» видеосалоном конца 80-х был «Лазер» в переулке Орешкова. Содержала его группа кавказцев, среди которых выделялся Эрнест — колоритный субъект с внешностью Сосо Павлиашвили. Он носил серебристые брюки с отливом и производил впечатление культурного человека. «Лазер» был заведением «с понятиями» — например, здесь могли завернуть с вечернего сеанса желторотого подростка (в то время, как остальные прокатчики в погоне за прибылью на такие мелочи просто не обращали внимания). Перед фильмами в качестве «разогрева» там крутили не мультики, как везде, а видеоклипы, причем не только жлобоватый хэви-металл, но и, например, «Дюран Дюран». О чем говорить – у «Лазера» даже был телефон, по которому любой мог позвонить, узнать расписание.

Но вообще, видеосалоны завелись буквально везде: в парикмахерских, банях, на вокзалах и базарах. В пивбар «Уголек» было не зайти без того, чтобы не заплатить дополнительный рубль за попутный просмотр видео, как правило, никому не нужного (ну, разве что там показывали каких-нибудь «Веселых монашек» — тогда посетители ненадолго забывали и про пиво). Доходило до немыслимых вариантов. Например, в гостинице «Арена» билет стоил не стандартный рубль, а на 50 копеек больше, что компенсировалось порцией желе (особенно уместного, когда крутили что-то типа «Возвращения живых трупов»).

В конторе государственного проката на Ленинском проспекте, возле цирка, к делу подошли очень нестандартно. Там функционировали отдельные комнатки, рассчитанные на 4-5 человек. Стоило это довольно дорого – 5 рублей, но если набиралась компания, «то на то» и выходило. Секса в стране еще не было, но сводить девушку в отдельный кабинет уже дозволялось.

Как-то сам собой сформировался стандартный джентльменский пакет. Ты должен был посмотреть «Коммандо», «Кобру», «Большого босса» и «Одинокого волка». Соответственно, тебе полагалось знать, что такой Брюс Ли, Чак Норрис, Шварценеггер и Сталлоне. Знаешь – молодец, вхож в любую дверь, нормальный пацан, зовут на вечеринки. Не видел – помрешь неудачником в одиночестве.

Последняя отрыжка эпохи

Постепенно рынок перегрелся. Смотреть стали уже с разбором. Тот же Дмитрий Плотников, любитель кино умного, нешаблонного, пытался на своей окраине познакомить население хотя бы с «Крестным отцом». Массы ответили глухим непониманием. Сеанс провалился. Это казалось странным: о «Крестном отце» шла какая-никакая слава, даже говорили, что кто-то признал его лучшим фильмом всех времен после «Броненосца «Потемкин»». Ситуацию спасла сотрудница ДК, знавшая репутацию копполовского шедевра: она бросила клич среди своих знакомых, и на «Крестного отца» съехались со всего города.

В общем, народ, что называется, «поднажрался», и даже «Греческая смоковница» не всегда спасала положение. А контрольный удар нанес СКЭТ – был такой очаровательный канал краматорского происхождения, без зазрения совести крутивший на полобласти пиратские копии довольно свежих фильмов. Надобность в видеосалонах, тем самым, резко снизилась. А вскоре упали цены на видеомагнитофоны.

Так незаметно кончилась эпоха. Последним ее отголоском для автора этих строк было объявление на троллейбусной остановке, выполненное скверным печатным способом: «Сегодня и каждый вечер в нашем видеосалоне – частный просмотр остросюжетных эротических фильмов лучших мировых режиссеров». Что там за режиссеры, я так и не узнал. Да и зачем? Кабельщики уже вовсю крутили по ночам такое остросюжетное кино, что я вас умоляю!