19.10.2013

Роза Люксембург: Хитрый финт

Донецк — такой город. Он хорош труднообъяснимостью явлений и событий. Возможно, нигде больше нет столько примеров «виляющих улиц». Это когда улица идет себе прямо, потом вдруг закладывает «хитрый финт» — и продолжает идти в том же направлении, но уже слегка сбоку. Так ведет себя проспект Труда. Так ведет себя проспект Мира. Так ведет себя и улица Розы Люксембург на своем финишном отрезке. Она не выдерживает столкновения с действительностью в лице больницы Вишневского. Она виляет и, агонизируя, тащится еще пару кварталов, чтобы, уткнувшись в гаражи, успокоиться навеки.

В свое время мы уже бродили по начальному отрезку улицы Розы Люксембург. Теперь время посмотреть на конец Розы. Его мы исследовали с Алексеем Жуковым в прозрачный октябрьский день, когда воздух звенел от пьянящей свежести (а граждане страны все равно желали пива), и недоставало только одного: немного солнца.

Если мы посмотрим на карту Донецка 1965 года, то увидим… Ничего не увидим. Улица Розы Люксембург заканчивалась там, где мы остановились в прошлый раз — на уровне проспекта Мира. Что дальше? Железнодорожная ветка. Подъездной путь, который соединял важный правительственный объект (дом для приезжих, где останавливались в разное время Хрущев и Титов ио котором мы уже писали) с «дорогой жизни» — подъездными путями ДМЗ. Сочленение этих двух полотен происходило чуть западнеевот этого террикона. «Железку» тихо сняли. Домик приезжих дожил до наших дней, хотя и перепрофилирован в Дом ученых. Это своего рода диалектика. Это намек то ли на то, что в Донецке каждый приезжий — ученый, то ли, наоборот, что каждый ученый — приезжий.

Как все это получилось? Как образовалось то, чего не было? Как улица Розы Люксембург получила продолжение и влилась в Каменку? Об этом вам расскажут горисполкомовские цидулки и местные жители, которые, как обычно, знают все. Но, несомненно, главной причиной продления стало основание в Донецке «академического городка» — комплекса из трех НИИ, расположенного на свободной и неплохо утрамбованной площадке. Когда-то здесь проводились сельскохозяйственные выставки. Со временем жанр себя изжил, а площадка осталась. Вот на ней и построили три НИИ — не без участия партии и правительства. Перед институтами разбили прекрасный сквер, в 70-е они считался одним из лучших в городе — хотя его «отшибное» положение и вызывало настороженное к нему отношение. Время от времени рассказывали всякие жуткие истории, связанные с происходившими здесь безобразиями. Но вообще, здесь было тихо и хорошо.

Мимо «академгородка» и продлили улицу Розы — вплоть до самого проспекта Панфилова. Ну, а как получилось, что ее заставили «вильнуть» и пойти дальше, вдоль Каменки — это уже вопрос скорее психотерапевтический, чем исторический.

И что в итоге? Мы стоим с Алексеем Жуковым на проспекте Мира, и перед нами — Вселенная, начинающаяся именно здесь. Конец Розы. Как бы компенсируя нехватку солнца, к стене ближайшего дома принайтовано вот это:

Что за здание такое? Ну, это просто. Задняя часть квартала СБУ. Огромнейшее, несколько даже пугающее здание «Укрсоцбанка». Насколько оно имеет отношение к «конторе» — пусть расскажут потомки. Нас пока интересуют ответы на более понятные вопросы.

Делая небольшой пируэт, мы с Жуковым оказываемся в начале «академического» парка. Перед нами возникает признание в любви, которое, несомненно, украсило бынедавно опубликованный топ, если бы мы тогда о нем знали. Это — первое лесбийское признание в любви, увиденное в Донецке:

Мы немного побродили по академгородку. Без сомнения, он имеет отношение к Розе. Но он настолько самодостаточен и любопытен, что рассказ о нем мы вынесем в отдельную публикацию. Ждите ее под названием «Силиконовая долина» скорее скоро, чем поздно.

Мы же продолжаем рейд непосредственно по Розе, делая уклонение в ближайший двор. Он ограничен, с одной стороны, домами 69 и 71, а с другой — городским детским психоневрологическим диспансером. Жилые дома выглядят сносно, хотя, по словам местной тетеньки, постоянно подтопляются и трескаются. Диспансер виден из-за забора и не производит впечатление чего-то благополучного. Может быть, это впечатление поверхностное, но вряд ли. Впрочем, на территории диспансера есть вполне ухоженное вкрапление. Судя по качеству постройки, к медицине оно не имеет никакого отношения.

Но что есть в этом дворе, так это котельная, работающая по совершенно современной технологии. Такой трубы в донецкой котельной лично я еще не видал:

Жуков даже сказал пару слов по поводу технологии, приводящей в действие все это, но в моей голове такие вещи никогда не задерживаются. Тем более, что буквально тут же наше внимание привлекло вот это:

Это совсем невеселый объект. Это памятник на месте, где в 2000 году молния убила трех ребят (двоим было 10 лет, одному — 8). Они пытались скрыться от дождя под деревом. На камне — их имена и стихи «Сверкнуло, убило… Трое их было». Три березки символизируют троих погибших. Это действительно грустное зрелище. В соответствующем настроении мы пошли на выход из двора — но тут же, как это обычно в жизни бывает, нас настигло кое-что веселое:

Как говорится, «у меня дядя на игрушечной фабрике работает»…

Этот дом и сращенный с ним 69-й строились в 70-е, параллельно «академгородку». А чуть дальше по другую сторону Розы высится совершенно новый мир. Это — жилищный комплекс «Кастл», чья красная безупречность имеет какие-то кремлевские интонации. Впрочем, не будем их никому навязывать. Но скажите тогда, какие ассоциации вызывает это у вас? А? То-то и оно…

С улицы кажется, что во двор этой твердыни проникнуть вовсе невозможно. Оказалось — проще простого, и даже с фотоаппаратом. Внутренний дворик «Кастла» пока еще не оформлен. Без сомнения, это будет устранено в ближайшем будущем. Лавочки есть, дорожки проложены, а в центре всего — грандиозная песочница со следами недавнего крушения и поспешного бегства:

Здесь же мы обнаружили фонтан, по случаю осени бездействующий, а на его вершине — молодого человека, который является троюродным братом мальчика сфонтана в сквере Павших Коммунаров:

И знаете, что? Уходить из дворика «Кастла» не хочется. Здесь не страшно. Но уходить пришлось, поскольку до конца Розы нужно было идти еще какое-то время. И мы пошли, отследив по дороге нечто таллинообразное, примкнувшее к кремлевскому массиву «Кастла» снаружи:

Как уже было сказано в начале этой саги, Роза утыкается в больницу Вишневского. Нету у нее против больницы Вишневского никакого метода. Приходится уходить вправо, совершая тот самый «хитрый финт». Лишь один из опрошенных тринадцати дончан осознает, что после этого Роза еще продолжается. Остальные думают, что она тут и заканчивается, а наиболее просветленные считают, что дальше Мира никакой Розы и вовсе нет.

На перекрестке Панфилова и «вильнувшей» Розы стоит заведение, расположенное логистически просто идеально, с учетом номенклатуры своего товара:

В таком месте фруктовая лавка никогда не прогорит (если не будет раздражать налоговые органы). Вставив в уши по банану, идем дальше, где нас ждет еще столько интересного, что даже странно. И все связано с общежитием, вы будете удивлены, музыкальной академии им. Прокофьева (что за мода в этом городке — называть все одним и тем же именем. Сначала Юза, потом Ленина, теперь — Прокофьева).

На окне у входа в общежитие покоится обувь, не лишенная известного декаданса:

Кажется, что жизнь здесь проходит в сплошной холе и неге. Но пожарная лестница, обнаруженная с тыла, говорит о другом: здесь бурлят страсти и бьется сексуальный пульс города:

Ксати, есть версия, почему общежитие музыкального вуза расположили в четырех километрах от самого вуза. Так захотел в 70-е годы один хозяин жизни, закрутивший роман с одной белокурой пианисткой… Детали вам расскажутжители Каменки, если захотят. Ведь двор, в котором мы сейчас стоим — это уже Каменка. Это уже не центр. Центр кончился, причем внезапно.

Впрочем, если честно, то это уже общежитие и не музыкантов, а скорее ТТУ. О близости троллейбусного парка говорит конструкция качели:

О близости Каменки — вот этот натюрморт в обрамлении золотой осени:

А о близости музыкальной общаги — вот эта надпись:

Здесь все сбалансировано и гармонизировано…

Идем дальше. О близости «Горводоканала», раскинувшего свои щупальца на полквартала, говорит вот этот слоган, который Жуков считает первым ситилайтом в истории города:

Мы с водомерами давно все вопросы решили, причем кардинально. Мы идем еще дальше — а дальше, собственно, и некуда. Мы вступаем на территорию последнего квартала улицы Розы Люксембург, состоящего из своеобычных «хрущевок», на первый взгляд — ничего не примечательных. Но наш долгий опыт говорит нам, что у любой «хрущевки» есть свой «перчик» (просим понять нас правильно). В данном случае, это вовсе не такая чисто шепетовская картинка:

И даже не вот такие вот банкетки, организованные местными умельцами на обломках чьего-то быта:

Вот он, «перчик» последнего дома по Розе Люксембург. Цветник в виде бурбонской лилии. Конечно, улица с таким названием должна заканчиваться цветами:

Видите ноги, отрезанные фотографом? Это местный садовод. Он хлопотал на этой грядке. Он сказал, что весной здесь будет красиво, и приглашал зайти посмотреть. И мы, конечно, еще вернемся сюда.

Бонус. Вы хотели видеть, как кончается Роза? Ну что ж:

Ясенов