01.07.2013

Памятники Донецка: Ворошиловский район. Часть 1

Почти полгода на сайте Главного управления благоустройства и коммунального обслуживания горисполкома шла акция, посвященная памятникам Донецка. Теперь она закончена, и мы аккуратно переносим на сайт "Донецкий" тексты, подготовленные нами для нее. Охвачены были, конечно, не все памятники, но важнейшие. Сегодня в центре нашего внимания — район совсем центральный центральный, и на памятники настолько богатый, что в одну подачу мы все это изобилие не вместим. Но начнем…

Флеровский в своем сквере

Удивительный человек все-таки оказался волею судеб в Юзовке! Потомок знатного шотландского рода Бервиков, прогрессивный мыслитель, пострадавший за инакомыслие от царского режима… В Юзовку Василий Васильевич попал в конце XIX века – приехал жить «в приймы» к сыну, работавшему здесь врачом. Здесь и умер в 1918 году. Похоронен на кладбище ниже Пожарной площади. В 20-е годы кладбище ликвидировали, но могилу Флеровского оставили – все-таки человек, работы которого отмечал сам Маркс!

В 1948 году в сквере на месте кладбища (там, неподалеку, сейчас школа №3), уже носившем название «сквер Флеровского», поставили временный обелиск, отмечавший могилу замечательного человека. Место обнесли оградой. А в 1953 году поставили настоящий памятник – из розового донецкого гранита. Вот как он описан в путеводителе по Сталино 1956 года издания: «Памятник представляет собой обелиск, увенчанный венком из дубовых и лавровых листьев, в центре которого горящий факел – символ вечно дерзающего сердца…»

Приключения Флеровского, однако, на этом не закончились.  При благоустройстве территории в начале 80-х памятник из розового гранита посчитали неуместным в этой местности и перенесли в горсад. Там он и успокоился. Будем надеяться, навсегда.

И павшие коммунары – тоже в своем сквере

С начала 20-х годов рядом с доживавшим свое Свято-Преображенским собором появились могилы людей, погибших в борьбе за новых строй. Объединительно, их называли «павшими коммунарами», и весь образовавшийся сквер официально наименовали в их общую честь. Могилы были как-то оформлены, но статус захоронения явно требовал чего-то большего.

И вот в канун 40-летия Великого Октября на святом месте появился стильный обелиск – незабываемая комбинация цилиндра, призмы и звезды (работы архитекторов Е. Равина и Н. Куликова). Его открыли 3 ноября 1957 года. С речью выступил старый юзовский большевик Федор Зайцев. Покрывало сняли представители трех поколений: член КПСС с 1914 года Никон Дмитриевич Воробьев, комсомолец Анатолий Огий и пионерка Таня Беленькая. Началась жизнь монумента, который умудрился перестоять все исторические потрясения и дотянуть до нашего времени в первозданном состоянии.

Надо отметить, что его появление означало конец другого знаменитого сооружения – фонтана с Венерой. Памятник поставили именно на месте, где долгие годы стояла эта почти голая женщина в окружении амуров (или тритонов). Город потерял изюминку, но стал морально выдержаннее.

Железный Феликс Эдмундович

Он был посвящен крестному отцу карательных органов и торжественно открыт 25 июля 1937 года на Пожарной площади. Почему там? Потому что еще в 1927 году Пожарная получила имя Дзержинского. Этот человек умер годом ранее, причем умер неоплеванным. До своего 50-летия железный человек не дожил год, но Пожарную площадь все равно превратили в площадь его имени. А памятник решили поставить к другому юбилею – к 60-летнему.

Бронзовый бюст Дзержинского отлили в Москве по модели скульптора А. Яковлева. Плиты для постамента из розового гранита весом от полутора до трех тонн добыли в одном из карьеров области и в июне 1937 года привезли в Донецк.  Поставили «железного Феликса» перед пожарной частью, и в этом можно было узреть некий символизм. В конце концов, Феликс Эдмундович только тем и занимался, что гасил огонь мировой контрреволюции. Спокойная жизнь этой скульптуре, однако, не была суждена. Во время тех жиденьких бомбежек, которые немцы устроили при взятии Сталино, Джержинского зацепило осколками. Бывший начальник пожарной части Кузьма Пеший спрятал бюст, а когда вернулись свои, торжественно вручил им это произведение искусства. Так Дзержинский вернулся на свое место. Шрамы от осколков на его аскетической физиономии заделали через два года.

В 1961 году старый Феликс приказал долго жить. Городские власти приняли решение заменить его на что-то более видное. В результате, скульптор В. Белашова исполнила новую версию выдающегося чекиста. Он получился более задумчивым, хотя и действительно — более импозантным. Слегка изменили и расположение памятника – его отодвинули чуть вглубь площади. Там он и стоит, в тени многочисленных торговых палаток…

Александр Третий

Третий по счету донецкий Пушкин оказался главным. Привязанный к драмтеатру, что было логично, и к бульвару его же имени, что было логично вдвойне, он стал одной из фундаментальных достопримечательностей города.

Открывал бюст в июне 1969 года секретарь горкома партии Н. Дранко, сказавший по этому поводу: «Сегодня жители Донецка приветствуют появление нового почетного гражданина города металлургов и шахтеров – Александра Сергеевича Пушкина! Мы искренне и сердечно скажем сегодня замечательному поэту: «Здравствуй, Пушкин! Добро пожаловать в наш город!»».

Вот как описывает монумент «Википедия»: «Авторы памятника — скульптор Наум Абрамович Гинзбург и архитектор Я. И. Томилло. Памятник представляет собой бронзовый бюст. Высота бюста — 1.2 м. Бюст был отлит на Рутченковском рудоремонтном заводе горного оборудования. Бюст был установлен на четырехугольном постаменте из четырех прямоугольных блоков, облицованных плитами черного гранита. Размеры постамента — 3.0×0.2×0.8 м. Позже этот постамент заменили на другой в виде колонны. На лицевой стороне постамента расположено факсимиле Пушкина и даты его жизни».

Почти сразу памятник Пушкину поселился в городском фольклоре под именем «Голова». И почти сразу его полюбила донецкая молодежь – возле него встречались, тусовались, влюблялись. Рассказывают даже, что именно «на Голове» произошло судьбоносное знакомство знаменитых донецких рэперов – Влада «Шеффа» Валова и Сергея «Михея» Крутикова. Логично, что здесь же устроили нынешний амфитеатр для молодежных забав.

Стратонавты возле бани

Стратонавтом называли человека, совершившего полет в стратосферу на стратостате. Такие полеты были писком моды в воздухоплавании 30-х годов. Эксперименты со стратостатами – гондолами с огромными газовыми баллонами – были смертельно опасным делом. Регулярно случались катастрофы, гибли люди. Одна из трагедий и произошла в небе над Донецком 18 июля 1938 года. Аппарат назывался ВВА-1 и был, собственно, субстратостатом – то есть, предназначался для исследования нижних слоев атмосферы. Жители Сталино увидели, как аппарат рухнул на крышу колбасного завода за парком Щербакова, на Александровке. Задев провода электропередачи, баллон вспыхнул ярким пламенем. Его потушили, вскрыли гондолу и обнаружили там тела четырех стратонавтов без признаков жизни.

В 1953 году на проспекте 25-летия РККА, в месте пересечения с создававшимся бульваром Пушкина, у знаменитой городской бани был открыт памятник героям (скульпторы Е. Белостоцкий, Э. Фридман, Г. Пивоваров, архитектор Н. Иванченко). С тех пор в городе живет заблуждение, что именно там, на бульваре, и произошла трагедия. На самом деле, памятник стоит на месте захоронения стратонавтов. Место падения – с другой стороны городских прудов. Туда меня водили александровские аборигены. Сейчас там – жилой квартал между цирком «Космос» и шахтой Горького.

В 1953 году падение стратонавтов для населения Сталино было так же свежо в воспоминаниях, как для нас – назначение губернатором В. Ф. Януковича. Открытие памятника четырем несчастным легко превратилось в общегородское событие, о котором пресса докладывала так: «На Институтском проспекте, ведущем к Центральному парку культуры и отдыха имени А.С. Щербакова, собрались сотни трудящихся города… Торжественно звучит Гимн Украинской ССР. Председатель исполкома горсовета  тов. Бахаев разрезает ленточку и с памятника спадает покрывало. Перед взором собравшихся предстает двухметровая бронзовая фигура стратонавта, установленная на гранитном постаменте из лабрадорита. На лицевой стороне постамента отлиты из бронзы барельефные портреты стратонавтов Петра Михайловича Батенко, Давида Евсеевича Столбуна, Якова Григорьевича Украинского и Серафима Константиновича Кучумова, а также венок с надписью в центре: «Слава героям – стратонавтам (19.VII. 1937 г.)»»… Ну, это мы с вами и так видели много раз – и в накрашенном виде, и в ненакрашенном. Внешность памятника в последние пять лет была изменена не менее трех раз – и не всегда к лучшему. На мой непрофессиональный взгляд…

Тарас с бульвара

Последний из серии украинских памятников 50-х известен наиболее всего. Еще бы – он поставлен в таком месте, что мимо него не проскользнешь. Тарас Григорьевич Шевченко, этот национальный гений, был поставлен на пересечении бульвара своего имени и улицы Артема тоже по поводу – к 140-летию со дня рождения. Правда, задержались с открытием на год, но это уже детали.

Его открыли 8 сентября 1955 года, почему-то в День освобождения Донбасса. Памятник сделали в Киеве (скульпторы М. Вронский, А. Олейник и архитектор В. Шарапенко), привезли в Донецк несколькими месяцами ранее. И в ожидании постамента и подходящей даты он простоял за загородкой конторы «Зеленстроя», на улице Розы Люксембург (народ все никак не мог понять – кого же привезли?). Наконец, дата наступила. Вот как описывал событие «Социалистический Донбасс»: «К 2 часам дня тысячи трудящихся школ и техникумов, студенты высших учебных заведений, представители партийных, советских и общественных организаций собрались на митинг, посвященный этому знаменательному событию…  Слово предоставляется председателю правления Донецкой организации Союза писателей Украины П. А. Байдебуре. Он говорит о всенародной любви к Кобзарю, о том, что открытие памятника Т.Г. Шевченко является большим и радостным событием в культурной жизни края угля и металла. «И вот сегодня, — заканчивает свою речь тов. Байдебура, — ясноликий Тарас стоит на земле шахтеров, металлургов и колхозников Донбасса. А вокруг широкий, в могучем дыхании наш индустриальный край, где ключом бьет прекрасная творческая жизнь счастливых строителей коммунизма». Выступает резчик листопрокатного цеха металлургического завода имени Сталина Г. П. Мащенко: «Народы нашей страны осуществили заветные мечты поэта – сорвали цепи рабства, сплотились в единую, дружную, братскую семью». …Под звуки широко известной народной мелодии «Заповіта» с памятника падает белое покрывало…».

У новорожденного Тараса довольно скоро появилась кличка «Нельсон» — непочтительные голуби оставляли на его голове обильные следы, иногда заляпывая ему один глаз и делая его похожим на знаменитого адмирала с Трафальгарской площади. А еще Тараса звали Крупским. Кое-кто из дончан и до сих пор уверен, что располагающаяся рядом библиотека носит имя этого представительного мужчины с вислыми усами…

Ленин

Еще один памятник тут же стал главным, культовым и каким угодно еще. Разве мог стать другим памятник вождю той революции, юбилей которой так отмечался?

К его локализации приложил руку неизбежный Владимир Иванович Дегтярев. Как рассказывал мне один из его референтов, по этому поводу было даже устроено специальное заседание бюро обкома. Долго думали, в какую сторону развернуть Ильича, чтобы никого не обидеть. Поставить тылом к Кальмиусу – обидятся макеевские товарищи: и так они считают, что областной центр по всякому поводу их притесняет. Развернуть, наоборот, лицом к Макеевке – тоже не вариант: во-первых, много ей чести, во-вторых, спиной к обкому никак невозможно. Задом к Минуглепрому – тоже: обида угольных «генералов» пострашнее макеевской… Оставалась только одна «безобидная» позиция – нынешняя.

Памятник встал на месте легендарной Совбольницы, которую снесли тремя годами ранее стараниями опять-таки товарища Дегтярева. Бронзовая скульптура высотой семь с половиной метров стоит на гранитном постаменте. Рядом — трехгранный пилон из нержавеющей стали высотой 42 метра. Авторы – киевская бригада: скульптор Э. Кунцевич и архитекторы В. Иванченко и Н. Иванченко. По информации, распространенной среди их донецких коллег, установке памятника предшествовала смешная история. Когда уже был утвержден проект, приехали в Донецк столичные академики и привезли вырезанный из фанеры контур будущего Ленина в натуральную величину. Стали академики таскать этот макет вместе с первым секретарем горкома Николаем Шульгиным, думая, куда бы его пристроить. Нашли место, которое решительно не понравилось Шульгину. Но что он мог сделать? Столичные франты укрепили макет, обнесли его для верности забором и, довольные, собрались было отдыхать, но не тут-то было: первый секретарь пригласил всех за стол. Николай Павлович был мастер принимать гостей: проснувшись наутро, те мало что могли вспомнить о вчерашнем вечере. А Шульгин, доведя приезжих до кондиции, вместе с водителями и еще парой-тройкой крепких обкомовских пареньков метнулись к макету и благополучно перетащили его на то место, которое нравилось Первому. Вместе с забором. Там и осталось…

Старина Юз

После того, как коммунистическая идеология отошла в небытие, исчезло и негативное восприятие Джона Юза в качестве основателя города. И уже довольно скоро, года через три после обретения Украиной независимости, встал вопрос об установке памятника этому человеку. Город объявил конкурс, и победил в нем маститый Леонид Бринь. Его эскиз выглядел внушительно: памятник, хоть и невысокий, был солиден, к тому же представлял собой весьма оригинальную конструкцию, где вместе с бюстом героя участвовали паровозы, заводские трубы и церковные купола. Бринь даже начал работу над скульптурой , затратил какое-то количество своих материалов, как вдруг…

Как вдруг оказалось, что Юза не будет. Как раз в то время начались споры по поводу того, когда же реально был основан наш город. Появилась «казацкая версия», которую начали усиленно проталкивать известные силы. Вся работа, которую провел Бринь, пошла коту под хвост. Разочарование мастера было огромно. Знающие его люди утверждают, что эта история стала главной причиной его смерти, последовавшей вскоре.

А потом «казацкая версия» заняла свое место на обочине истории, и отцы города вернулись к проекту памятника Юзу. Но уже без Бриня. Был проведен новый конкурс, который выиграл другой известный донецкий скульптор – Александр Скорых. Его Юз оказался прост и скромен, высотой  в полтора человеческих роста. Он опирается на молот, иллюстрируя легенду о том, что лично работал в кузнице на Овечьем Хуторе, с которой и начался город.

Веселая четверка

Но если вышеописанный британец имеет самое прямое отношение, то четверо других, стоящих в арке у «негробанка» — лишь самое отвлеченное. Здесь в 2006 году был установлен первый в СНГ памятник группе The Beatles, легендарной «ливерпульской четверке», в свое время свернувшей мозги не одному советскому человеку. В том числе, конечно, и многим дончанам, что и оправдывает нахождение памятника в нашем городе.

Автор скульптуры – харьковчанин Владимир Антипов, а заказчик – один наш земляк, который в 70-е годы считал «битлов» богами, а потом заработал немножко денег и получил возможность изваять богов в бронзе… Ну, точнее – как бы в бронзе. Донецкие битлы изготовлены из пластмассы (или, как пишут в некоторых серьезных источниках – «из композитных материалов»), а покрашены бронзовой краской. Автору удалось достигнуть большого сходства с оригиналами, только у Пола Маккартни нос великоват, почти кавказский.

Возле донецких битлов всегда играет музыка героев. Поскольку написали они изрядно, можно стоять целый день – и песня не повторится. По самым грубым прикидкам, проигрывание только  «номерных» альбомов The Beatles может занять около 10 часов. Так что возле пластмассовых богов можно «зависнуть» надолго…

Знаковое дерево

Это, конечно, относительный памятник, и относительно английский, но все же. В 2007 году в устье бульвара Пушкина, у здания облгосадминистрации появилась копия знаменитой пальмы Мерцалова, изготовленная кузнецом Евгением Ермаком. Технология была не та, что применялась автором оригинала – Алексеем Ивановичем Мерцаловым, кузнецом металлургического завода «Новороссийского общества». Тем не менее, есть в ней свои скрытые достоинства. Во-первых, она – из дамасской стали. Во-вторых, каждый лист состоит из 120 слоев металла (этот факт почему-то до глубины души поражает гостей города, которым рассказывают о нашем чуде).

Тут нужно сказать несколько слов о том, каким образом пальма Мерцалова, в свое время надежно забытая, превратилась в пиар-продукт. Это случилось в середине 90-х годов, когда молодой инженер-металлург Константин Воробьев, поняв, что наукой не прокормишься, ушел в рекламный бизнес. Об идее возрождения пальмы Мерцалова он впоследствии рассказывал не без пафоса: «Когда я разрабатывал имиджевую программу Донецкой области, я искал исторический символ, рожденный в Донбассе, который в настоящее время должен характеризовать регион. И «Пальма Мерцалова» как символ мира, первенства, гимн человеку труда, продвижения украинских торговых марок на мировые рынки (маркетинг, опять-таки) подошла как нельзя лучше». В ходе реализации идеи кузнецы-изготовители символа переругались, но дело было сделано: пальма возродилась и расплодилась.

В Донецке, кроме бульвара Пушкина, она украшает еще одно место – площадь перед выставочным центром «Экспо-Донбасс». Ее установили в 1999 году, а изготовил кузнец Сергей Каспрук уже по «мерцаловской» схеме – из куска металла, без сварки и соединений. Так что главное кузнечное чудо Донецка стоит здесь (накрытое стеклянным колпаком), хотя редко какой турист сюда доходит…

Командир машины боевой

Этот специфический монумент (самый оригинальный из важных памятников Донецка, с точки зрения большинства приезжих) расположен в сквере возле оперного театра. Установили его здесь в 1943 году бойцы 32-й отдельной гвардейской танковой бригады, участвовавшей в освобождении Сталино. В этом месте они (как считается) похоронили своего командира – полковника Франца Гринкевича, погибшего в одном из боев. Танком «отметили» могилу – возможно, для того, чтобы, как предполагает ветеран Великой Отечественной войны Виктор Анденок, могила не затерялась. Это была самая настоящая боевая «тридцатьчетверка», только вооружение и ходовую часть перед установкой привели в негодность. Машина простояла на холмике, насыпанном бойцами (а впоследствии — на бетонном постаменте), до 1964 года, когда ее заменили на более современную модель – Т-34-85, с более просторной башней и более мощной пушкой, но тоже успевшей реально повоевать против немцев. Старый танк увезли во двор библиотеки Крупской, где тогда находился краеведческий музей. На этом приключения танка не закончились. В начале 70-х музей переехал в нынешнее здание на Челюскинцев, прихватив с собой и боевую машину Гринкевича. Казалось, тут уж она обрела вечный покой. Но совсем недавно, в апреле 2010 года, место дислокации исторического объекта еще раз изменили. Теперь он стоит возле монумента «Твоим освободителям, Донбасс!» в парке Ленинского комсомола.

С самых первых дней своего функционирования в городе танк полковника Гринкевича притягивал любителей неформального общения. Возможно, под сенью боевой пушки (пусть и бездействующей) они чувствовали себя спокойнее. Сначала сюда приходили букинисты, чтобы обменяться информацией и назначить деловую встречу. В первой половине 70-х именно здесь впервые собрались меломаны, устроившие обмен пластинками и музыкальными новостями. Потом они нашли другие места, а на освобожденную ими территорию пришли футбольные болельщики. Эта «брехаловка» прожила долго – почти до прихода в нашу жизнь Мировой Паутины. При том дефиците новостей, который создавала советская пресса, именно возле танка узнавали всю правду о «Шахтере», да что там о «Шахтере» — даже о Пеле!

Кроме того, лавочки возле танка служили местом дислокации картежников и игроков в нарды, которые ловили денежных клиентов из гостиницы «Донбасс». Несколько людей кавказской национальности имели здесь постоянный и весьма успешный бизнес. Милиция прекрасно знала, кто они такие и чем занимаются, но это не помешало «каталам» пережить всех советских правителей. Исчезли из-под танка они только с деградацией гостиницы.

Генерал-координатор

А 1 мая 1954 года был торжественно открыт памятник одному из командиров-освободителей Сталино – генералу Кузьме Гурову. Благодаря этому, несколько поколений дончан подсознательно считают, что Гуров был чуть ли не главным человеком во всей сентябрьской операции 1943 года. Иначе – почему именно ему первым из всех освободителей поставлен памятник? На самом деле, Гуров в Донбасской операции сыграл роль не определяющую, хотя и серьезную. Как комиссар Южного фронта и член Военного совета, он принимал активнейшее участие в разработке стратегии и в создании нужного психологического фона наступления. Но главным человеком в этом деле был все-таки командующий фронтом генерал-полковник Федор Толбухин. Памятник ему в Донецке тоже есть. Но его поставили намного позже. Почему?

Просто потому, что с Гуровым случилась более драматическая история и потому, главное, что он умер в городе Сталино.

В различных источниках фигурирует история о том, что генерал Кузьма Акимович вскоре после освобождения нашего города умер в селе Гусарка Куйбышевского района Запорожской области от сердечного приступа. И что сердце его было захоронено там, а тело перевезено в Сталино и похоронено в сквере, где одиннадцать лет спустя и был поставлен памятник. На равных правах с этой версией, в информационном пространстве фигурирует и другая, не столь надрывная, хотя и не менее трагическая. Согласно ей, Гурову в вышеупомянутом селе Гусарки был поставлен диагноз «закупорка сердечной артерии». В фронтовом лазарете это не лечилось, и генерала срочно отвезли в Сталино. Разместили в школе №2, точнее – в госпитале, под который было переоборудовано учебное заведение. Однако спасти генерала все равно не удалось. Именно поэтому он был и похоронен в Сталино – по месту смерти. Эта версия логична, а главное – подкрепляется Большой Советской Энциклопедией: «Гуров Кузьма Акимович [1(14).11.1901, дер. Панево, ныне Ульяновского р-на Калужской обл.,— 25.9.1943, Донецк]).

Памятник исполнили киевские товарищи Анатолий Белостоцкий и Элиус Фридман. Люди далеко не самые последние в украинском скульптурном деле. Первый (сын другого классика жанра – Ефима Белостоцкого) известен как целеустремленный воплотитель образа Тараса Григорьевича Шевченко, а также автор нашего памятника стратонавтам. Фридман – человек еще более именитый, его произведения разбросаны по всему бывшему союзу: Петрозаводск, Химки, Умань, Харьков, ВДНХ в Москве… Памятник Гурову исполнили скромно, но в то же время — не без имперского лоска. Получилось похоже на парадные бюсты римских императоров эпохи династии Северов. Ну, а воплощали идеи киевских художников, как обычно, донецкие работяги. В данном случае — из вагоно-ремонтного завода облкомхоза. С умелыми руками в Донецке всегда был полный порядок!

Генерал в сквере

Наконец, уже совсем в наши дни, в 2009 году, и совсем в центре, появился памятник еще одному генералу, имеющему отношение. Это Николай Федрович Ватутин. Донецк он не освобождал, но в Восточной Украине повоевал изрядно.

Памятник Ватутину работы уже знакомых нам Федора и Виктора Пискунов представляет собой классически исполненный бюст на цилиндрическом основании. Инициаторами его выступили донецкие коммунисты. Правда, денег на создание памятника у них не нашлось, но волну они запустили. В итоге, Ватутина создали «на добровольные пожертвования», из которых львиную долю составило одно-единственное пожертвование хорошо известного в Донецке человека.

Стоит Ватутин в сквере у горисполкома. Стоит не случайно – здесь улица Артема пересекается с проспектом, названным именем генерала. Так мы увековечили еще одного освободителя Левобережной Украины…

Колокольный звон

В 1997 году Донецк получил в дар от немецкого города-побратима Бохума колокол. Казалось бы, ну что тут такого? Колокол – и колокол. Но это, товарищи, был совершенно особенный колокол. С историей, достойной отдельного романа.

Начиналось все в 1844 году, когда бохумские мастера открыли секрет литья стали. В 1851 году мастер Якоб Мейер отлил здоровенный колокол. А в 1867 году отправил его в Париж, на Всемирную выставку. Там бохумское изделие произвело сенсацию и получилось несколько призов. Потом был яростный спор между Мейером и знаменитым Альфредом Круппом, который оспаривал первенство в изобретении метода литья стали. Была назначена экспертиза, которую проплатил Крупп – но, несмотря на это (хвала западной демократии!) – обнаружилась правота бохумского маэстро. Победоносный колокол установили на площади перед ратушей и с тех пор им необычайно гордятся.

Колокол, подаренный Донецку, изготовлен по той же технологии, но в 1949 году. И эта копия в десять раз меньше оригинала (можете себе его представить!). По колоколу идет благочестивая надпись. Это дало основание некоторым дончанам придумать примету: если, стоя у бохумского колокола, услышать перезвон со звонницы Свято-Преображенского собора и загадать в этот момент желание – оно непременно сбудется! Можно попробовать, почему нет? 

Памятники Буденновского и Пролетарского района

Памятники Ворошиловского района. Часть 2

Памятники Калининского района

Памятники Киевского и Куйбышевского районов

Памятники Кировского и Петровского районов

Памятники Ленинского района

Ясенов