Железный царь: мистер Юз едет в Лондон

Местные чиновники и полиция были напуганы растущей угрозой их власти и обратились за помощью к военным. Из ближайших гарнизонов прислали солдат, но бунтари их быстро разоружили или обратили в бегство. От 10 000 до 12 000 рабочих прошли маршем под красным флагом, который позже был принят во всем мире как символ пролетариата. На протяжении четырех дней они с успехом контролировали Мертир. Но когда к войскам прибыла подмога, они уже не смогли должным образом сопротивляться дисциплинированным солдатам, несмотря на всю свою многочисленность и захваченное оружие. Бунт подавили без существенного кровопролития. Нескольких лидеров восстания арестовали, один был подвергнут пытке и казнен. Кое-кого отправили в качестве каторжников в Австралию.

Первые профсоюзы, которые считались незаконными и сурово подавлялись, образовались вскоре после бунта. Многие семьи были по горло сыты нищенскими условиями существования и покинули Уэльс, чтобы найти применение своим умениям где-нибудь еще. В поисках работы некоторые переехали в другие части Великобритании. Огромное количество людей село на корабли, идущие в Америку – там как раз был металлургический бум в Питтсбурге. История не зафиксировала реакции Юза на эти бунты, но скорее всего, они произвели на него сильное впечатление. Хорошее управление рабочей силой стало для Юза важным моментом много лет спустя в Юзовке, где ему пришлось иметь дело со своими забастовками и восстаниями. 

В 1850 году в районе Мертира круглосуточно работала 41 доменная печь – их останавливали только на профилактический ремонт и чистку. Постоянная жара и шум от металлургических заводов делали существование местных жителей нездоровым и нервным. Дневной свет после заката сменяла не темнота, а отсветы и вспышки доменных огней и свечение тлеющих терриконов. Два описания Мертира, сделанных в 1848 году современниками, дают ясное представление о том, как это выглядело.

«Ночной вид – что-то невообразимое. Интенсивные огни бросают яркий отблеск на лица рабочих, придавая им самый ужасный вид. Звуки взрывов и пара, прокатных станов и огромных молотов, приводимых в движение машинами или мускулистыми руками атлетических сыновей Вулкана, исключают возможность быть услышанным во время разговора».

Далее идет цитата 1848 года из впечатлений от района Мертира приезжего по имени Чарльз Клифф:

«Яркое свечение и рев доменных печей совсем рядом – мертвенно-бледный свет отдаленных работ – лязг молотов и прокатных станов, неупорядоченный шум огромных механизмов – пылающие дали – коксовые печи, если ночь ветреная, вспыхивают, как факелы, окутанные огромными и непроницаемыми облаками дыма – дикие фигуры рабочих, актеры на этой явно потусторонней сцене – все соединилось, чтобы наилучшим образом поразить сознание наблюдателя».

К 1857 году металлургическая компания «Доулэйс» соорудила самый мощный прокатный стан в мире. На компанию работало 7 300 человек, и жизнь более 20 000 человек в городе так или иначе зависела от завода. Вместе с заводом Сифартфа, это было самое большое и производительное производство по сравнению с любым другим, что делало Мертир стальной столицей мира. Но хорошие времена подходили к концу. Хотя неподалеку были построены новые угольные шахты (для прокорма прожорливых доменных печей и для экспорта), производство таких огромных объемов металла к середине XIX века привело к истощению залежей железной руды. Отрасль становилась все более зависимой от импорта, что подтолкнуло рост стоимости продуктов металлургии в Южном Уэльсе. При возрастающей конкуренции со стороны новых металлургических предприятий в других странах, соревновательные способности Мертира уменьшились и он потерял многие зарубежные рынки. К началу 1870-х было также ясно, что сам рынок меняется. Сталь заменяла железо, и заводам Мертира ничего не оставалось, как продолжать инвестировать в новую технологию и переходить на выпуск стали. К сожалению, Сифартфа промедлил с этим, в отличие от завода-конкурента Доулэйс, осуществив переход на сталь только в 1882 после восьми лет простоя, и утратил прежнее лидирующее положение среди металлургических предприятий Мертира. После начала выпуска стали экспорт вновь несколько вырос, особенно в Россию, и в 1884 году Мертир выполнил заказ на 50 000 тонн рельсов. Но в конечном итоге, Кроуши прекратили торговлю в 1889 году, и в 1919 году пришел окончательный конец завода Сифартфа. Со временем его сооружения были снесены.

Такой была среда, в которой Юз вырос и начал карьеру. Время, проведенное в Мертире и на заводе Сифартфа, произвело на него неизгладимое впечатление, и как мы увидим впоследствии, имело параллели с его российским проектом. Он был свидетелем большим перемен, происходящих в результате интенсивного промышленного развития, массового роста населения, создающего новые волнующие возможности, и формирования значительных состояний. Он также видел холерные бунты, восстания и другие социальные движения, пришедшие с индустриальным прогрессом. Юз вынес четкие уроки из тех чрезвычайных событий, которые происходили вокруг него, и это оказалось полезным ему впоследствии – как в Миллуолле, так и в России. Учитывая его незаурядный ум, можно предположить, что социальные изменения и проблемы, наблюдаемые им, оказали воздействие на его собственное мышление и подход к бизнесу. Социальные аспекты в Британии того времени подчинялись тому, что стало известным как «Викторианская система ценностей». Лорд Пальмерстон, премьер-министр Британии, в середине викторианской эры сказал:

«Мы продемонстрировали пример нации, где каждый общественный класс с готовностью принимает жребий, который провидение ему уготовало; в то же время каждая личность каждого класса постоянно стремится подняться по социальной лестнице – не благодаря несправедливости или чему-то неправильному, не благодаря жестокости и беззаконию, но совершая добрые поступки, упорно и энергично используя те моральные и умственные способности, которыми наделил его Создатель».

Пальмерстон чувствовал, что в Британии было возможно примирить экономические перемены и личную мобильность с традиционным социальным равновесием и стабильностью. Для викторианцев работа была не только средством заработать деньги, добиться успеха и респектабельности, но также высшей добродетелью, включающую как самоотверженность, так и творческую исполнительность. Однако эта философия самопомощи и самосовершенствования просто игнорировала непосильную тяжесть подавляющей части индустриальных профессий и вызванные ими болезни, смертность и травматизм в рабочих семьях. Хотя Юз во многих отношениях был типичным викторианским предпринимателем и в его дальнейшем подходе к ведению бизнеса в России есть отзвуки взглядов Пальмерстона, все-таки его действия доказывают понимание необходимости социального баланса и стабильности как превентивной меры для обеспечения благосостояния рабочих.

Юз был явно компетентен и амбициозен, даже в относительно молодом возрасте. Для продолжения карьеры и получения опыта он покинул Сифартфа и отправился сначала на металлургический завод Эббу-Вейл, который в то время был хорошо оборудован и начал поставлять рельсы для железных дорог Манчестера, Ливерпуля, Стоктона и Дарлингтона. Затем, в начале 1840-х Юз переместился на инженерный завод Асксайд в Ньюпорте, Монмутшир. Во время работы на Асксайде он женился. Его жена Элизабет Льюис была дочерью землевладельца из Тредегар Армз, неподалеку от Ньюпорта. Он поставлял пиво для рабочих. Семья жила недалеко от завода, в ней было восемь детей – шесть мальчиков и две девочки, все они родились в Ньюпорте.

К 1852 году растущее умение Юза позволило ему достичь должности менеджера завода. Он эффективно управлял Асксайдом. Теперь он имел возможность развивать свои идеи, и как раз в это время проявился его интерес к паровым двигателям. Кроме того, он овладел навыками литейного дела и судостроения. Хотя Асксайд начинался как кузнечное предприятие, позднее здесь возник другой ассортимент – шахтные двигатели и вращающиеся механизмы. С развитием морской торговли через Ньюпорт, на заводе также начался выпуск корабельного оборудования, якорей и цепей. Это познакомило Юза с миром доков и позволило понять нужды военно-морской среды. Во время работы в Асксайде Юз запатентовал несколько изобретений в сфере вооружения, в частности – систему броневых плит. Его репутация в Ньюпорте быстро росла, его компетентность стала хорошо известна в морской промышленности по всему миру.

В этот период он у него случились первые контакты с заводом Миллуолл в Лондоне – крупнейшим судостроительным центром Британии. Переезд из долин Южного Уэльса с семьей в Лондон должно было стать трудным решением для Юза. Этот важный шаг в его карьере ввел его в совершенно иной мир. Лондон был тогда эпицентром огромной Британской Империи, а Британия — «мастерской мира», став первой экономической сверхсилой. Лондон был самым большим портом миром, а город – сердцем мировой торговли, где создавались – и погибали – судьбы и репутации. Для того, чтобы решиться на такой шаг, Юзу полагалось быть как амбициозным, так и уверенным в своих способностях, а также нацеленным на карьерный рост. Это было благоразумное решение, которое, в конце концов, открыло ему дорогу в Россию.

В середине XIX века название «Миллуолл» по всему миру ассоциировалось с самой передовой инженерной мыслью. Расположенный на верфи Баррелл (Собачий остров на Темзе), изначальный судостроительный и металлургический завод Миллуолл был основан в 1835 году сэром Уильямом Фэйрбэйрном, ведущим викторианским инженером-строителем. Вероятно, первой работой Юза в районе Миллуола был пост управляющего кузнечным и прокатным производством в компании под названием Си-Джи Мэйр. Эта фирма впоследствии стала частью Металлургической и судостроительной компании Миллуолл (компании, основанной Фэйрбэйрном) и к началу 1860-х Юз получил место в правлении. В результате лондонского финансового краха 1866 года этот бизнес был подвергнут процессу ликвидации и разделен на множество верфей и заводов. Миллуольский металлургический завод спасли от крушения, и Юз занял пост директора и генерального менеджера.

Металлургия и судостроение, начатое Фэйрбэйрном на Темзе, быстро росли в течение следующих 25 лет. Вместе с близлежащими металлургическими заводами, Миллуолл сформировал крупнейший конгломерат частных судостроительных и инженерных объектов в Британии. Там было построено много крупнейших и самых известных кораблей XIX века. Возможно, самым известным был «Грейт Истерн» Изамбарда Брюнеля, корабль с непростой судьбой, для которого Миллуолл изготовил стальную обшивку. Неизвестно, встречался ли Юз с Брюнелем, но как  старший менеджер компании, поставляющей пластины для обшивки, очень вероятно, что он имел дела с этим человеком. Со своим обостренным интересом к судостроению, Юз должен был наведываться в расположенный рядом док, где сооружался крупнейший в мире корабль. 

«Грейт Истерн» задумывался как самый большой из паровых кораблей, когда-либо построенных, способным перевозить 4 000 пассажиров до Австралии без захода в порты. Корабль, поначалу названный «Левиафаном», достигал в длину 700 футов (более 213 метров), что в шесть раз превышало размеры самого большого корабля, построенного на тот момент. Брюнель сконструировал его как непотопляемый, с двойными водонепроницаемыми обшивками вплоть до отметки 5 футов выше предельной грузовой ватерлинии, с железными переборками, делящими корабль на 10 водонепроницаемых отсеков. «Грейт Истерн» стал первым кораблем, в котором применили систему двойного корпуса – принцип, который не будет применяться в кораблестроении еще 100 лет. Для создания «Грейт Истерна» Брюнель стал партнером Джона Скотта Расселла, опытного морского конструктора и судостроителя. Но это партнерство было полно проблем. Брюнель не знал о серьезных финансовых затруднениях Расселла. Существовали разногласия по вопросу общей ответственности, как и насчет многих деталей проекта. 

Киль был заложен 1 мая 1854 года, а на воду корабль спустили 31 января 1858 года, после многочисленных технических проблем. Это был последний великий проект Брюнеля. Когда его фотографировали в доках, он упал, сраженный инсультом, и умер десятью днями позже. Корабль первоначально предназначали для рейсов между Саутгемптоном и Нью-Йорком, и первый из них начался 17 июня 1860 года, с 35 платными пассажирами, 8 официальными «мертвыми головами» (бесплатными пассажирами) от компании и 418 членами экипажа. Но оказалось, что коммерчески невыгодно использовать такое судно да таком маршруте, и впоследствии его продали за 25 000 фунтов (в то время как постройка стоила примерно 500 000 фунтов) и перепрофилирован в судно-кабалеукладчик. Покупателями были Томас Брасси и сэр Дэниел Гуч (оба впоследствии станут основателями и акционерами новой компании Юза) , и в 1864/1865 «Грейт Истерн» проложил первую трансатлантическую кабельную линию между Британией и США. Под руководством Гуча, в период с 1866 по 1878 он уложил более 26 000 подводного телеграфного кабеля в разные части мира. 

Многие другие знаменитые корабли были построены на металлургических заводах Миллуолла и Темзы, в том числе – «Уорриор», первый боевой броненосец Королевского Флота, спущенный на воду в 1860 году. Прекрасное описание современной ему картины лондонских доков сделал Чарльз Диккенс в «Больших ожиданиях». Изображая путешествие Пипа по Темзе, он пишет: «Ряды кораблей. Здесь загружают и разгружают паровики из Лейта, Абердина и Глазго… здесь новые и новые угольщики… здесь будущий паровик для Роттердама… а здесь – будущий для Гамбурга… и вновь, среди рядов кораблей… работают молоты в цехах корабелов».

Но обыденная рабочая жизнь на Собачьем острове была чем-то менее романтичным; это место было заполнено фабриками и доками, имело все признаки рабочего района с мигрантами со всей Британии. Большая часть жилья представляла собой типичные викторианские многоквартирные дома, заселенные несколькими жильцами, и они были очень слабо приспособлены для удовлетворения минимальных домашних нужд рабочего человека. Хотя лондонцы привыкли жить на съемных квартирах, многие рабочие и их семьи приехали из провинции, из частных домов. Жилищные условия создавали массу неприятностей и болезненные ощущения у обитателей. После лондонского финансового краха 1866 года несколько местных компаний были вынуждены закрыться и многие рабочие оказались безработными или были переведены на сокращенный график, что вело к серьезной бедности и трудностям. Невозможно сказать, как много из всего этого замечал Юз во время своей работы в Миллуолле, но он должен был понимать социальные проблемы при своих ежедневных контактах со своими рабочими. И вряд ли случайно, что в России он был так озабочен благосостоянием своего персонала, особенно вопросом жилья. Другим интересным моментом будущего подхода Юза к делам в России оказался тот факт, что в районе Миллуолла было очень мало каких-то забав и развлечений. Хотя в 1860-х в зимние месяцы Миллуолльский завод организовывал периодические лекции в столовой компании – они пользовались успехом и хорошо посещались. 

Как директор Миллуолльского металлургического завода, Юз должен был получать солидную зарплату. Несмотря на необходимость содержать большую семью, он мог себе позволить снимать дом в Гринвиче и накопить внушительные сбережения, как мы увидим позже, когда коснемся формирования им новой компании. Гринвич был аккуратным лондонским предместьем как раз напротив Миллуолла, по ту сторону Темзы. Дом Юза располагался рядом с Королевским Военно-морским Колледжем. 1860-е стали важным временем для британских ВМС. По мере того, как парус уступал дорогу пару, было принято решение модернизировать флот, состоявший из знаменитых деревянных «меноваров» (больших военных кораблей). Развивалась технология вооружений, стали доступны орудия большего калибра с большим радиусом действия. Потребовались более сильные суда, чтобы нести эти орудия и выдерживать ответную бомбардировку. Ответ дало изобретение железных броненосцев, и ВМС решили провести серию испытаний для определения лучшей системы бронирования.

Испытания, проведенные в различных доках, были относительно рудиментарными и состояли в использовании очень старых деревянных военных кораблей, оснащенных боевой броней от различных английских и французских производителей. Миллуолльский завод был к тому времени хорошо известен качеством своего металла и техническим гением Юза – и компанию пригласили участвовать. Во время работы в Миллуолле, Юз открыл новый метод установки тяжелых морских орудий, который использовался на многих военных кораблях того времени. Известное как «тетива Юза», это изобретение должно было сделать Юза очень известеным Королевскому флоту.

По итогам испытаний, проведенных в Плимуте в марте 1864 года, ВМС сделали вывод, что миллуолльская броня превосходит все другие, прошедшие тесты. В результате, резко повысилась репутация Миллуолла и Юза, на них обратили внимание представители многих других флотов, которые в то же время осуществляли аналогичное перевооружение. Успех на испытаниях британских ВМС привел к первому известному прямому контакту Юза с имперским российским правительством. Но русских заинтересовала не броня для кораблей, а экспертиза Юза по бронированию стратегически важной морской крепости Кронштадт на Балтике, которая находилась в процессе укрепления.