…А также в области балета

В начале 50-х никакого бульвара Пушкина в Донецке еще не было. На месте нынешнего фонтанно-газонного великолепия громоздились подъездные пути и склады с базами. Крысы просто обожали эту местность, с удовольствием плодились тут и размножались. И в большом количестве навещали стоявший там, где он стоит и сейчас, театр оперы и балета. Для того, чтобы бороться с мерзкими грызунами, театральные сотрудники заводили кошек, на содержание которых даже, говорят, отпускались какие-то казенные деньги. Кошки исправно делали свое дело и вообще чувствовали себя в храме искусства, как дома. Окончилось конфузом: однажды, во время представления балета Чайковского «Франческа ди Римини», на сцене вслед за героиней важно явилась рыжая Мурка. Публика оценила нечаянный креатив по достоинству.

Населению города Сталино, среди которого преобладали люди грубые, склонные к простым удовольствиям, опера с балетом были вроде бы не особенно нужны. Не то воспитание, не тот культурный замес. Тем не менее, по свидетельству народной артистки Украины Галины Семеновны Кириллиной, на балете зал заполнялся частенько. Даже в тех случаях, когда на сцене не появлялись кошки. Все-таки балет – более яркое, понятное и, что греха таить, более эротичное зрелище, чем опера. Как минимум, есть на что посмотреть любому проходчику.

Московский десант

Галина Кириллина оказалась в Сталино в сентябре 1948 года. Ее и еще семерых выпускников Московского хореографического училища завербовал вновь назначенный режиссер театра Александр Здиховский. Он приехал со специальной миссией в «белокаменную»: набрать балетную труппу на месте, в Сталино было положительно невозможно. Отсутствовали традиции, а самодеятельные танцоры из рабочих клубов не могли решить проблему. Здиховский поступил кардинально: отправился «охмурять» молодежь, которую готовили к работе в Большом театре. Очень энергичный был человек и для своего театра был способен, кажется, на любую жертву.

Молодежь на уговоры поддалась, в общем-то, легко. Ну, а что, в самом деле? Когда тебе обещают квартиру и ведущие роли в спектаклях, долго думать не станешь. Да и возможность оторваться от родителей и зажить взрослой жизнью в этом возрасте – тоже аргумент весомый. Вот так восьмеро молодых москвичей и оказались в Сталино осенью 1948 года.

Городок наш поразил их с первых же шагов. Как вспоминает Галина Кириллина, легкий шок она испытала сразу, увидев так называемый «перрон» станции Сталино: обычные деревянные балки, на которые десантировались приезжие. В центр города молодых звезд местного значения повезли на дребезжащем театральном автобусе, которые столичные шутники тут же назвали «кенгуру» («капот  у него двигался в одну сторону, а кузов – в другую»). Еще один культурный шок москвичи испытали, когда им показали главный рынок города («лавка, возле которой стояли два продавца, а между ними – трехлитровая банка молока»).

В этом городе им теперь предстояло жить.

Царевна-девица

Конечно, никаких квартир им не дали. Поселили на верхних этажах театра. Концепция здания жилья не предусматривала – но руководство потеснило какие-то службы и освободило для новых сотрудников несколько помещений. Поставили железные кровати – и готовы персональные квартиры! В первую же зиму молодежи досталось по полной программе: отопление не работало, батареи были холодны, как мыс Челюскин, вода замерзала в стаканах и графинах. Зарплаты не видели месяцами. Питались конфетками-подушечками и пшенкой – иногда директор, по доброте душевной, все-таки выдавал молодежи по 25 рублей на прокорм.

— Но мы не унывали и даже не похудели, — вспоминает Галина Семеновна. — Оптимизм бил через край. Мы приехали делать новое дело, театр нам сразу понравился. А какие тут были энергичные люди! Спектакли могли подготовить за месяц, да что там – иногда даже за 15 дней!

Сама Кириллина сразу по приезду заболела малярией. Пока лечилась, ее коллеги из Москвы уже вовсю были вовлечены в творческий процесс. Начинающая балерина переживала, что все роли уже расхватаны, что ей ничего не достанется. Но в Сталино действительно намеревались предоставить молодежи возможность проявить себя. Увидев Кириллину, балетмейстер Цейтлин воскликнул: «Царевна-девица!» Это не был комплимент – это было назначение на роль в спектакле «Конек-Горбунок».

Галина Семеновна до сих пор вспоминает Цейтлина как человека, давшего ей путевку в жизнь.

Чудо в пачке

Культурный уровень Сталино тех лет, прямо скажем, не поражал воображение. Если взять тот же 1948 год, то какие были культурные объекты? Кинотеатры Шевченко, «Комсомолец», почтамт, обком, библиотека Крупской. А так – кроме улицы Артема, в центре города и архитектуры-то почти никакой не имелось. Прямо от главной улицы города к Кальмиусу уходили ряды одноэтажных домишек. Культурные традиции надо было развивать практически с нуля.

Иногда эти попытки принимали немного пропагандистскую форму. Например, в 1957-м показали народу балет киевского композитора Вадима Гомоляки «Черное золото». На сцене танцевали люди, одетые в современные цивильные костюмы (школьные переднички, вышиванки, парадные пиджаки с орденами). На декорациях угадывались родные терриконы. Надо честно признать: культурного взрыва эта постановка в Сталино не произвела. Хотя, вероятно, постановщики искренне хотели приблизить высокое искусство к массам.

Между тем, стоит упомянуть, что еще до войны опера города Сталино имела свою полноценную звезду – Алексея Кривченю, баса союзного значения. Правда, после войны к нам он уже не вернулся – в 1949 году стал солистом Большого театра, сделал впечатляющую карьеру.

Новый коллектив (а его в послевоенном Сталино создавали почти с нуля) начал самоотверженно нести балет и оперу в массы. Было нелегко – сложные жанры не до всех доходили так, как хотелось бы. Галина Кириллина вспоминает поездки по колхозам. Крестьянство воспринимало появление танцовщиц в пачках или хитонах энергично – ржало, показывало пальцем, сыпало замечаниями о голых ногах.

Впрочем, настоящий артист сможет работать при любой публике. Была бы публика. Для привлечения дополнительного зрительского контингента, театральное руководство пошло на хитрость – не бог весть какую, но результативную. В фойе театра стали устраиваться танцы для зрителей, купивших билеты на стектакль. Музыкальное сопровождение обеспечивали оркестранты. И население города Сталино на эту приманку клюнуло.

— Мы никогда не задумывались, а нужно ли наше искусство городу. Просто делали свое дело. И отклик людей чувствовали всегда, — говорит Галина Кириллина.

Судьба балерины

Судьба этой женщины не то, чтобы так уж удивительна, но весьма необычна. Она родилась в совершенно не артистической семье. Танцами начала заниматься, можно сказать, случайно – потому что дворовые девочки посещали кружок в ДК. Кстати, вела его младшая сестра легендарного Вацлава Нижинского. Она и порекомендовала Галине идти дальше – поступать в хореографическое училище. Сделать это талантливой девочке удалось, несмотря на сумасшедший конкурс.

Занятия прервала война. Галина осталась с мамой в Москве – хотя училище эвакуировали в Васильсурск, на Волгу. Но уже в конце 1942-го все вернулись и обучение возобновилось. Причем, что характерно, будущих звезд балета поставили на неплохое довольствие – кормили, как не всякого рабочего, даже красной икры для них не жалели. Галина Кириллина успела выступить на сцене Большого театра – статисткой в нескольких постановках. Как знать, что бы ждало ее в столице, если бы не «коварный соблазнитель» Здиховский.

У нее есть счастливое свойство – ни о чем не жалеть, благодарить судьбу за все, что с ней случилось. Вероятно, этот позитивизм и помогает ей сохранить потрясающую форму. Трудно поверить – но она до сих пор работает ассистентом балетмейстера в театре. В том самом, куда она с семью московскими коллегами приехала «поднимать шахтерскую культуру» в нереальном уже 1948-м.