04.10.2013

Туса, которой больше нет

Когда в Донецке начали тусоваться? Скороспелый ответ будет — в 80-е. Ну, может, немного в 70-е. И оба выстрела — мимо. Хотя, с другой стороны, и в точку. Почему и как — об этом рассказывает текст, написанный для газеты "Пятница" в 2006 году и совершенно не устаревший по сей день. Ну, почти не устаревший…

Человек — животное не только политическое, как говаривал Аристотель, но и в известной степени стадное. Его обязательно тянет в общество себе подобных. Пообщаться, обменяться опытом, выпить в приятной компании, наконец. Скажите, разве не ради этого выдумываются разнообразные семинары, симпозиумы, форумы, слеты? Все это можно назвать одним общепонятным словом — "тусовка".

И все же настоящая тусовка — не семинар и не симпозиум. Это — собраться где-нибудь в скверике или на "пятачке", создать свой обособленный мирок и, не обращая внимания на окружающую обыденность (которая, как правило, довольно тускла), сгенерировать себе новую реальность. Прекрасно понимая, что в другом месте этой реальности ты не найдешь.

Именно в этом притягательная сила тусовки — в уникальной среде, которую создают ее обитатели. Общую тему можно найти и со случайным попутчиком в троллейбусе. Общую идею можно иметь только с себе подобными — подобными по духу. Суть тусовки — это общая идея совершенно свободных людей. Итак, своеобразие, идея и свобода — вот три кита, на которых стоит любая тусовка. И ее смерть — это всегда гибель целого мира.

На переломе эпох Донецк пережил целую волну подобных трагедий. С потерей многих "идейных сборищ" город что-то безвозвратно утерял. Он стал другим. И, по общему впечатлению, он не стал лучше. Что же мы потеряли? Что получили взамен? Об этом размышляют четыре донецких тусовщика со стажем.

"Брехаловка": равенство под танком

Одно из старейших мест общения широкого круга людей — "брехаловка" или "брешка". Общим интересом в данном случае был спорт, в первую очередь — футбол. В те далекие времена, когда нашу жизнь еще не разбавил Интернет с его жаркими словесными баталиями на форумах , когда не существовало местных спортивных газет и телевизионных программ, "брешка" являлась в Донецке настоящей информационной отдушиной.

Как вспоминает ветеран болельщицкого движения Владимир Качанов, более известный как "Даня", родилась она в начале 1960-х, когда донецкий "Шахтер" творил настоящие чудеса в Кубке СССР. Сначала любители футбола кучковались у переговорного пункта на Почтамте, потом перекочевали к танку, в скверик напротив гостиницы "Донбасс". Там "брешка" расцвела пышным цветом, и именно с этим местом связаны главные эпизоды ее существования. "Оживала" она ежедневно часов в 12, когда выспавшиеся пенсионеры приходили в сквер, чтобы поговорить о жизни вообще и о футболе в частности. Работающий люд забегал узнать последние новости в обеденный перерыв, а после работы шел сюда уже всерьез и надолго. Любители донецкого спорта делились сплетнями: кто что услышал — не только о футболе, но и о баскетболе и  волейболе (были такие узкие касты). Собирались эти сведения по-разному — кто к тренеру подойдет, кто к администратору, было много людей, вхожих в команду.   

"Два или три раза на "брехаловку" заходил сам Владимир Дегтярев, первый секретарь Донецкого обкома партии. В первый раз он пришел на "брешку" в 1971 году, когда "Шахтер" вылетел из высшей лиги, — рассказывал болельщикам, как это случилось, какие меры будут приняты, чтобы команда вернулась в большой футбол", — вспоминает Владимир. Меры, видимо, действительно были приняты, поскольку "Шахтер" заиграл, и середина семидесятых стала расцветом как команды, так и футбольной тусовки.

Люди там общались самые разные, но что главное — все были равны, как в бане: яростно спорили о любимой команде и простой рабочий, и главный инженер ДонУГИ, и врач из областной травматологии. Те же, кто работал в самом "Шахтере", включая тренеров, здесь практически никогда болельщикам в общении не отказывали, выкладывая все — кто пришел в команду, кто ушел, кого намечают взять. По словам Дани, "иногда сразу предупреждали, что информация секретная, и о предполагаемых новых игроках лучше громко не говорить, а то, не дай Бог, переманят в другую команду".

Было такое счастливое время, что болельщикам выдали удостоверения, и они с удовольствием платили членские взносы. Удостоверение, например, давало право гарантированно купить билет на любой матч, и донецкие любители футбола катались за командой по всему Советскому Союзу. О тех временах старые болельщики вспоминают с некоторой горечью. Мол, сейчас на Еврокубки летает кто попало, но мы просить никого ни о чем не будем. А вообще, большинство нынешних посетителей стадиона — не болельщики вовсе, и в футболе мало что понимают.

В середине 90-х "брешка" тихонько умерла. Пенсионеры иногда собираются на старом месте, но говорят больше о политике, а на месте былого эпицентра жарких споров построено кафе.

"Скулежка": территория "волосатых"

Гостиница "Донбасс" и сквер возле нее вообще были местом какого-то магического притяжения разного люда. Пока любители спорта рвали глотки о своем, неподалеку от них (правда, только раз в неделю — по четвергам) собирались "волосатые" представители неформального движения Донецка. Хиппи, панки, трэшеры, металлисты и просто любопытствующие топтались на тротуаре, идущем вдоль сквера и в самом сквере, на лавочках и просто на траве. Это называлось "скулежка". Но, как утверждает известный в тусовочных кругах шоумен и профессиональный организатор концертов Александр Зайцев, или Донецкий Бешеннный Заяц (писать следует именно с тремя "н", это бренд), "скулежка" образовалась вследствие дефицита аппаратуры. Здесь начинающим и опытным музыкантам можно было приобрести полный комплект — барабаны, гитары, усилители, клавиши и т. п. О масштабах собрания и его сплоченности говорит одна легендарная история. Когда в начале 90-х у неформалов возникла острая необходимость защищаться от милиции и гопников, которые ловили волосатых и стригли их, на "скулежке" инициировали сбор подписей. Как уверяет Заяц, "650 человек подписали петицию в комитет по делам молодежи, чтобы нас не трогали".

Вся эта пестрая толпа пила кофе, водку на разлив и закусывала горячими бутербродами в кафе "Башня", которое тогда ютилось у стены "Донбасса", фасадом на проспект Гурова. Кофе варили в турочке на специальном противне, на горячем песочке.

Впрочем, как считает заядлый в свое время "башенник" Ильяс Ибрагимов (ныне руководящий "Кинокофейней им. Ханжонкова" в кинотеатре "Звездочка"), первичен был Бродвей, более известный как бульвар Пушкина. Именно с его тенистой аллеи и белых крашеных лавочек (где по выходным выставлялись художники) народ рассасывался кто куда — кто на "Башню", кто на "Коммунизм", а кто (чуть позже) — на "Хунту".

"Башня": задушевный мир

"Башня" стала местом культовым, может быть, и потому, что в центре города это было чуть ли не единственное открытое кафе. Но делают место, конечно, люди, и в этом смысле "Башня" имела все, чтобы стать заведением выдающимся. Здесь собиралась, так сказать, молодая культурная элита — музыканты (или считающие себя музыкантами), журналисты, театральные актеры.

Впрочем, это была только одна часть контингента — "светлая". Кроме нее, в кафе проводили время граждане криминальных занятий — "темные". Этот "дневной" и "ночной" дозор умудрялся сосуществовать довольно мирно, хотя случалось и так, что суровые урки могли попугать волосатого ножиком в арочке гостиницы "Донбасс".

Аура была соответствующая. Ах, какие там велись задушевные разговоры! Вроде: "Представляешь, уже месяц не пью и понимаю, как это здорово — просто наслаждаться стаканом яблочного сока!". Но прежде всего, в "Башне" и на "скулежке" говорили о музыке. Люди, которые собирались там порой с самого с утра, могли "тусить" целый день без копейки денег и уходить пьяными "в хлам". Притом, заметьте, всем было весело и хорошо! Здесь сходились все дороги, здесь люди были ласковы, а бармены — благосклонны. А рядом, на проспекте Гурова, буквально в двух шагах, текла мимо совсем другая жизнь, совсем не задевая "башенников".

Главный фон здесь создавали желающие быть сопричастными, те, кто мог, как бы невзначай, ввернуть в разговоре: "А мы с "Диким медом" на "Башне"…" Здесь всегда можно было встретить истинных ценителей творчества "Битлз", преданных слушателей Севы Новгородцева, первых "толкиенистов", называвших друг друга непонятными именами Фродо, Хоббит. Здесь формировались компании для поездок в Крым или на концерты в Питер. А как странно и пугающе звучал  рассказ очевидца о событиях во время путча в Москве в 1991 году…

"Хунта" и "Коммунизм"

С путчем связана "Хунта" — маленькая забегаловка, состоявшая из железного ларька с разливной водкой, портвейном и прочим соответствующим пойлом, а также несколькими столиками на высокой ножке. Сейчас на ее месте (пересечение проспекта Гурова и бульвара Пушкина) — кафе. Говорят, свое название "Хунта" получила оттого, что в день путча посетители забегаловки увидели, как бармен красит свежей красочкой ограду. Какой-то политически подкованный посетитель тут же в шутку обвинил его в симпатиях к ГКЧП — "хунта", мол, и диковинное словечко приклеилось к заведению намертво.

После очередного концерта народ шел в "Башню" и наоборот: отсюда "выдвигался" на концерт. Когда еще были живы традиции "квартирных" гастролей и Агузарова была не попсой, донецкие почитатели угощали ее борщом и шампанским, о чем трепетно рассказывали на "Башне". Тянуло сюда неформалов и с другой стороны — аферисты, делавшие свои дела в гостинице "Донбасс", прибегали выпить чашечку кофе.

В холодное время года "башенный" люд собирался в фойе гостиницы, бегал за портвейном в гастроном № 13, выходящий на драмтеатр. Портвейн, а также пузырящееся похлеще шампанского красное вино с уже забытым названием, тащили обратно на "скулу", но частенько выпивали вместе с панками, тусующимися обособленно — "на коммунизме", в скверике за Ворошиловским исполкомом.

По словам Ильяса, "коммунизм" был один из первых тусовочных мест в центре города, там собирались "коммунары" (любители "Дюран-дюран", "Cure" и прочей "новой волны"), а также фарцовая молодежь. Панки там обосновались попозже. Как и у "Нельсона", на "коммунизме" были длинные лавки, на которых удобно сидеть и слушать, как кто-то лабает нечто невообразимое на мягких струнах электрогитары. Неподключенной, естественно.

Но что такое "Нельсон", спросит внимательный читатель? Чтоб вы знали, так назывался памятник Тарасу Шевченко. Там тусовались донецкие туристы. "Нельсон" вообще был удобен для подобного рода мероприятий: длинные лавочки, выставленные в один ряд, как будто специально создавались для тусовки. Туристы тусовались со смыслом. Во-первых, здесь можно было достать или продать снаряжение, во-вторых, послушать рассказы о поездках, и в третьих, подобрать недостающих людей в группу.

"Темп" сладость подпольного пития

Вспоминая о тусовочных точках 80-х, никак не обойдешь вниманием кафе "Фикус" и "Темп" в районе Студгородка, тем более, что от них было рукой подать до дискотек "Интерклуб" и "Лотос". Кооператив общественного питания "Темп" имел и зимнее помещение в "Локомотиве". Местечко имело свое "двойное дно". Со спиртным в конце 80-х в кафе было туго — боролись с алкоголизмом. Поэтому в "Темпе" поступали так: целыми днями (или вечерами) пили кофе, стоивший копейки, а из-под полы распивали настоящие напитки — например, крепкую настойку "Верховина", принесенную с собой. Бармены — все сплошь "свои люди" — смотрели на это безобразие сквозь пальцы. А кому не хватало места в кафе, мог сидеть на парапете.

А еще была "Труба", подземный переход на Гурова, где порой происходили целые концерты с участием приезжих хиппанов. Люди попроще проводили время в парке Щербакова, а особенно в знаменитой "Клетке", дымившейся от усердного танцевания. Здесь очень распространенным развлечением было дать кому-нибудь по физиономии и получить самому.

"Волна": бизнес пополам с общением

Если "скулежка" считалась "пупом земли" для весьма ограниченного круга жителей Донецка, то о "Волне" знало несравненно больше людей. Потому, что там: а) пили пиво; б) торговали пластинками. Ну и, конечно, общались. Сейчас на месте когда-то прокуренного и заплеванного "пивняка" красуется ресторация, но аура этого места еще чувствуется — если есть время побродить вокруг, в звенящей пустоте сквера. Где в свое время столько всего произошло!

Началось все, как вспоминает один из завсегдатаев движения — "Джон Сильвер", в другом месте . Пластиночная тусовка начала собираться в конце 1970-х, когда  либерализовались не только международные отношения, но и отношения к "музыке буржуазного мира". Это сейчас в Донецке гостит если не "Назарет", то "Дип Пепл", а тогда визит легендарных команд в наши края казался менее реальным, чем нашествие марсиан. К тому же, с роком боролись, причем не только комсомольцы с сияющим взглядом, но и "органы".

Но, в общем, что-то там наверху случилось, и милиция стала смотреть достаточно спокойно на музыкальные дела. На волне либерализации возле кафе "Чайка" (на месте которого в настоящее время находится Первый украинский международный банк) стал собираться народ, предпочитающий западную музыку Льву Лещенко и группе "Песняры". Стал собираться, обмениваться и торговать бобинами и пластинками. Так продолжалось примерно до 1981 года, когда "потепление" неожиданно закончилось, и люди в серых мундирах вытурили любителей западной музыки с насиженного местечка. Разогнали – и успокоились. Но обменщики, вкусившие все прелести (да и материальную выгоду) тусовки, открыли для себя "Волну", где милицейские репрессии долгое время не производились.

Но вскоре они возобновились. И тогда происходило страшное: бесценные пластинки, рассыпавшиеся веером на снегу после "тактического отхода" владельца, хрустели под милицейскими сапогами. Обладатели наиболее обширных коллекций имели все шансы загреметь в кутузку за спекуляцию. Между прочим, за фирменный, запаянный в полиэтиленовый конверт "пласт" престижного исполнителя просили 70-75 полновесных советских рублей!

Продавцы, конечно, принимали меры предосторожности вроде постов раннего оповещения, которые выставлялись по периметру "Волны". Существовала также "круговая порука": заметивший "мента" тут же подавал условный знак, и все бросались врассыпную, стараясь не "прижиматься" к Кальмиусу, откуда уже не вырвешься. Но и правоохранители не будь дураками, перед самыми серьезными операциями внедряли в ряды "волновиков" своих людей в гражданском, чтобы они препятствовали быстрому рассасыванию и хватали наиболее активных.

Круг "активных" состоял человек из 50, которые бывали на "Волне" каждое воскресенье и владели большим обменным фондом. Иметь 6-10 пластинок считалось несерьезно. Люди, приносившие на продажу полный портфель, отлично понимали конъюнктуру рынка. Откуда доставали пластинки? Через самые разные каналы: прежде всего через мариупольских и одесских моряков, а еще везли из Москвы, Ленинграда… Плюс к тому, по рукам ходили диски с западной музыкой, записанной братскими народами из соцлагеря. Ценились они, естественно, дешевле, продукция самой лучшей из всех, балканской фирмы "Юготон", считалась наиболее крутой из "винила" второго плана (ее продавали иногда рублей за 40). Но бизнес, конечно, не был здесь самым главным — главным было общение. Бизнес делался за 15 минут.

Убило "Волну" появление пластинок в легальной продаже. Пораженная вирусом изобилия тусовка стала медленно умирать. Первой ласточкой в конце 1980-х стали рок-серии фирмы "Мелодия", где были и "Лед зеппелин", и "Дорз", и "Битлз", которых ранее можно было раздобыть только на "Волне". Спрос и цена на "запад" сразу упали. А когда любые пластинки стали появляться в большом количестве, а за ними появились компакт-диски, — вот тут-то все и закончилось. 

"Таркус": амфитеатр у Кальмиуса

В последние годы своего существования понятие "Волна" органично смешалась с понятием "Таркус". Данное сборище пестрых личностей занимало амфитеатр с остатками стоек под лавочки на берегу Кальмиуса, в прямой видимости городского Дворца пионеров. Говорят, "таркус" в переводе с эстонского означает "интеллект", но особых интеллектуалов там замечено не было. Личный состав тусовки во многом повторял "скулежку", правда, металлистов и панков здесь было больше. Фанаты пластиночного дела, которые держались тут ради общения, еще ходили, пытались торговать и чем-то другим — кассетами, значками, нашивками, — но доступ был и к этому виду продукции уже достаточно широк. Народ затаривался в "Волне" пивом — вовнутрь или в бадейки, — и шел общаться. Чуть ниже, у воды, иногда отмечались дни рождения. "Туда приезжали со всех городов — Авдеевки, Мариуполя, Ясиноватой, Димитрова — до 500-600 человек в неделю, — припоминает Заяц. — Было модно ездить на "колбасе", электричке, и наши тусовщики ехали в Питер и Москву, а те ехали к нам".

Особняком стояли рок-клубы, зародившиеся на перестроечной волне, со своими излюбленными "точками". "Одной из самых первых было кафе "Русский чай" на "Северном" автовокзале, — вспоминает Ильяс. — Здесь собирался рок-клуб года с 1986, делали концерты. Потом проводили "сейшены" за ЦУМом, в актовом зале института металлов, а оттуда перекочевали в ДК Куйбышева. Причем, заканчивались концерты часов в 11 вечера, с транспортом было плохо, и чтобы не ехать в Макеевку или Ясиноватую, люди прямо на сцене накрывали столы — чай, арбузы, сладенькое и к этому что-то еще".

Бешеннный Заяц, через руки которого прошло огромное количество донецких музыкантов, отчаянно ностальгирует по тому времени, когда можно было организовать концерт на голом энтузиазме, и даже как-то окупить текущие расходы. В принципе, собрать народ на концерт можно и сейчас, но одна стоимость аренды зала способна охладить пыл самых ретивых любителей рок-н-ролла.  

Настоящее: тусовка без души

Современную "тусовую" молодежь ветераны этого дела не жалуют. Считают, что уж очень она отличается от детей того времени, когда можно было выйти с 20 рублями на трассу, и с ними же вернуться, но при этом месяц "отвисать" в Пицунде, ни в чем себе не отказывая. "Деньги имели другое значение, люди были абсолютно другие, — говорит Ильяс. — Образование было гораздо лучше, оно заставляло думать, а не плевать на все вокруг себя. Наркотики не преобладали, как сейчас, когда массово глотают трамалгин". В советское время "тусить" было особо негде, а оттого тусовщики представляли собой некое сплоченное сообщество. Сейчас "туса" более ориентирована на индивидуализм. К тому же, существует еще и денежная проблема. Есть много мест, где можно с толком провести время, но при этом заведения заинтересованы в том, чтобы посетители пили дорогой виски, а не сидели весь вечер, пялясь на сцену или в экран.

А, в принципе, заведений хватает на любой вкус. Вот "бар для настоящих байкеров", который привлекает к себе, конечно же, любителей романтики, сладкой вони выхлопных газов и живой агрессивной музыки. Мотоциклы у входа, мотоциклы внутри, и даже сидя, пардон, в гальюне, вы можете сжимать мотоциклетный руль. Только вот настоящих байкеров в Донецке — кот наплакал.

Часто в "Байкерз-баре" можно встретить стильных ребят в кожанках с эмблемой какого-либо клуба, но попробуйте-ка спросить, где их чопперы? Уверен, что ответят: в ремонте, или "вот-вот привезут". Счастливые обладатели крутых мотоциклов, как рассказывают знающие люди, возят их на байк-шоу в фургонах, там красуются и снова увозят домой. Хотя, поверьте, сам видел двух запыленных странников на круто навьюченных "конях", которые прикатили неведомо откуда, поели и укатили неведомо куда. Несколько дончан действительно путешествуют верхом на "моцике" по Европе, но они скорее исключение, чем правило.

Таким образом, главными посетителями этого заведения, где официантки с лицами утомленных до смерти жриц бесконечно жуют резинку, являются студенты. Молодым людям интересно хоть на пятнадцать минут приобщиться к миру крутых ребят, а заодно и пивка попить. А потом пойти домой и сесть за учебники по маркетингу, потому что мама с папой строго-настрого наказали выбрать "нормальный" жизненный путь.

Гораздо более концептуально выглядит бар "Gung'ю'баzz", примостившийся в подвале жилого дома по бульвару Шевченко. Он изначально задумывался как творческая альтернатива, его строили для любителей андеграунда, и в свое время "Gung'ю'баzz" стал для Донецка настоящим открытием. Здесь собирался ограниченный круг лиц, в том числе бывшие завсегдатаи "Башни". С "башенных" времен прошло много лет, и те, кто тогда угощался кофе в долг, сегодня без колебаний покупают дорогие коктейли. И слушают музыку.

А музыка и впрямь на ценителя. Здесь давали шикарный концерт "Тайгер лилиз", здесь выступал андеграундный шансонье из Америки Джейсон Уэбли, здесь играли Шнур и "АукцЫон". Сейчас, как утверждают завсегдатаи, приезжих коллективов стало заметно меньше. В основном идут плановые концерты, много донецких команд, точно так же, как и звезды издалека, претендующие на особую оригинальность. Пейзаж соответствует: что-то, похожее на подвал для репетиций, где в юные годы на гитарах по три рубля лабали влюбленные в музыку пацаны. "Нет" — шаблонам и стандартам, решительное "да" — дубу и кованому металлу, висящим проводам и штукатурке. Претензия на демократичность, хотя цены не очень демократичны. Богема есть богема!

Роковой перелом: почему же все это исчезло?

Итак, перемена свершилась. Настоящие тусовки — тусовки для души — в Донецке практически исчезли. Как явление. Остались какие-то рудименты старых времен.

Почему так случилось? Давайте сначала ответим на вопрос — почему возникали тусовки в советское время?  Причина вполне объяснима. В общем-то, ее можно свести к полузабытому понятию "дефицита". Разнообразнейшие ограничения, существовавшие во времена Советского Союза, порождали искренний интерес к неформальному общению, а потому на главные тусовочные места города палками никто не загонял. Энтузиасты шли туда как на праздник, в любое время года и в любую погоду.

В наши дни ограничений значительно меньше. К тому же, возможность общаться с себе подобными посредством Интернета, позволила многим удовлетворять тусовочный голод, не выходя из дома. Или из офиса, что еще лучше (потому что дешевле). Милую сердцу атмосферу общения в узком кругу людей, понимающих друг друга с полуслова, отчасти воссоздают клубы, куда в основном и перекочевал люд, склонный провести время не просто так, а со смыслом. Но, насколько можно понять по наблюдениям, интерьер, даже самый стильный, не способен заполнить скребущую пустоту воспоминаний.

И сейчас в центре города во многих местах собирается молодежь. Но это уже — совершенно иная природа "сборища". Новому времени — новые песни. Вчерашние хиппи сидят в банковских офисах и рекламных агентствах, а вечером берут мартини и слушают музыкантов, которые играют в заведении потому, что ночной "сейшн" в ДК — уже что-то нереальное. Но новое время все же рождает новых героев. И существует "Кислота", куда приходят любители соответствующей музыки. На втором городском пруду собираются толкиенисты, у каменного Бубки упражняются в высшем пилотаже юноши на спортивных велосипедах и скейтбордах, а бывший лидер донецких панков Дима Жопа собрал вокруг себя любителей хоккея на роликах. Что-то, безусловно, есть.

Но, право слово, как красиво тусовались герои вчерашних дней!

Ясенов