«Юность», которая всегда с тобой

Этот текст Рамиль Замдыханов написал не для нас, а для газеты "Донецкое время". Мы взяли ее сюда по двум причинам. Во-первых, Замдыханов плохо не пишет. Во-вторых, речь идет об объекте, который у нас неоднократно обсуждался и для Донецка — больше, чем объект. Итак… 

 

«Юности» в этом году сорок. Фраза звучит как оксюморон или отчаянное кокетство человека, цепляющегося за воспоминания или внутреннее ощущение собственного возраста. Но речь не о человеке, а о здании, которое за этот срок успело стать самым настоящим символом Донецка. А сегодня, зияющее ранами выбитых стекол, с полощущимися на ветру баннерами, которые укутали «Юность», как бинты раненого человека, со смайликом на фасаде, стало символом особым.

А еще иллюстрацией к навязшей на зубах фразе, которую нынче повторяют, бубнят или произносят с надрывом: «Могли ли мы представить?..»

У каждого из тех, кто пережил войну, накопилась масса воспоминаний. Но обязательно есть такое, которым поделиться особенно сложно. Именно от него перехватывает дыхание и начинает пощипывать в носу. 

– Я слышал много аплодисментов, но эти, кажется, были самые искренние, – говорит директор дворца молодежи «Юность» Виталий Цавкаев, и глаза его на мгновение предательски влажнеют. – Когда мы собрались 8 сентября прошлого года, все ждали, как поведет себя директор. Я откровенно сказал коллективу: никто из нас не виноват в случившемся, и каждый может поступать так, как ему диктуют совесть и обстоятельства. Но я остаюсь здесь и не вправе кого-то удерживать против его воли. Если вы мне доверяете, то предлагаю, засучив рукава, продолжать работать здесь и дальше.  

Я был поражен: люди встали и аплодировали мне. У меня такой ком в горле стал… Вот тогда я твердо решил: никуда из Донецка не уеду. Да, я не коренной дончанин, но здесь родились мои дети и внуки. Донецк – их родина. Знаете, у меня практически никто не ушел из коллектива тогда. Не подумайте, что я людей здесь удерживал какими-то обещаниями. Я просто-напросто выразил свою мысль, свои чувства. Они мне поверили. 

В 1975-м и немного ранее Донецк жил совсем другой жизнью. Город рос, его население приближалось к цифре в один миллион, а так называемых объектов культуры в нем было все же недостаточно для на глазах преображавшегося красавца-мегаполиса. Конечно, многое уже построили, но недоставало большого, яркого, отчасти главного. Лакуну в середине семидесятых заполнила собой «Юность».

Место для ее строительства было выбрано почти случайно. По одной из городских легенд, тех, что любовно пестуются местными краеведами, мимо полузаброшенной поляны, находящейся в странном уголке города – то ли центре, то ли на окраине, – проезжал руководитель области тех лет Владимир Дегтярев. Именно он сумел выдернуть Донецк из трясины судьбы промышленного городка и превратить его в индустриальный, культурный и в каком-то смысле ментальный центр. «Юность» – тоже на его счету.

Поляна, рядом с которой во время рейда по городу оказалось руководство области, на тот период тоже была чем-то вроде культурного центра, но совершенно неблагоустроенного. Здесь собирались группы горожан, решивших отдохнуть на свежем воздухе. Со всеми известными последствиями подобных стихийных пикников. С негативным по меркам тех лет явлением было решено бороться кардинально. На излюбленном месте отдыха несознательной части горожан решили построить не имевшее аналогов в городе и области сооружение – комплексный объект, который бы предоставил возможность желающим заниматься спортом, художественной самодеятельностью, а самое главное – подарил городу большой и удобный зрительный зал.

Решения, которые были заложены в проекте «Юности», эти потребности удовлетворяли. И город принялся за дело. На стройплощадке закипела работа.

Война разделила жизнь «Юности» на два этапа: до и после. Что характерно, несмотря на возникший рубец в биографии, дворец сумел сохранить свой главный статус – быть одним из символов и достопримечательностей города. 

Почему «Юность» стала мишенью, директор дворца до конца не понимает до сих пор. Да, концертный зал. Да, любимое для многих дончан место. Неужели стреляли именно в ту жизнь: довоенную, наполненную мелкими радостями, залихватскими концертами, шумящей детворой и сердобольными бабушками, которые привели внуков «на кружок»?! Если стреляли в это, то нужно отдать должное – попали.

В «Юность» и рядом угодили несколько десятков снарядов и ракет. Разом вылетели огромные окна по всему периметру дворца, сотни квадратных метров толстого витринного стекла. Из сверкающего на солнце здания «Юность» разом превратилась в старика, которому распоясавшиеся хулиганы, куражась, разбили очки и лицо.

Тогда, в августе 2014-го, после обстрела, «Юность» поторопились и вовсе похоронить. Многочисленные сайты тиражировали новость с убийственным заголовком: «В Донецке уничтожен дворец молодежи «Юность». Уничтожен? Нет. Просто тяжело ранен. Военные бы сказали – «трехсотый».

Строительство «Юности», заказчиком которой стало Министерство образования, в итоге вылилось во всенародную стройку. Это значит, что, кроме специалистов, там трудились все, кого удавалось привлечь и напрячь, используя доступный в 1970-е годы административный ресурс.

Как бы то ни было, правдами и неправдами, решительно затягивая со сроками и отставая от графика, «Юность» все же была построена. И немедленно стала одним из лучших и, что немаловажно, популярных концертных залов Донецка. А для представителей советского и постсоветского эстрадного цеха, наверное, главной площадкой города. Конкурировал с «Юностью», и то большей частью по вместительности, лишь дворец спорта «Дружба», давать концерты в котором было, очевидно, просто выгоднее из-за большего количества зрителей.

Это позже, за почти четыре десятилетия стояния под донецким небом с его жесткими, неласковыми дождями, морозно-сырой зимой, а главное, пронизывающими степными ветрами, «Юность» немного поблекла. А сразу после открытия, сияющая невероятно большим стеклянным фасадом, терракотового цвета облицовкой, неоновой вывеской, она просто потрясала новизной и яркостью.

Когда немного стихли обстрелы, убирать завалы, горы битого стекла и кирпичные осколки пришли к «Юности» волонтеры.

– Мне сказали, что придут добровольцы, – вспоминает Виталий Цавкаев. – Я думал: ну сколько их может быть? Пять, десять, двадцать? А их пришло больше сотни. Вот просто так, совершенно бесплатно помочь нам справится с бедой. Я глазам своим не верил. Эта война нам многое прояснила!

Дончане, работавшие на уборке мусора, загрузили битым стеклом несколько КамАЗов. Тонны опасного для жизни груза – ведь в окнах висели огромные «лохмотья» разбитых окон. Любое из них могло обрушиться вниз и превратиться в смертоносную гильотину для случайного прохожего и посетителя. Теперь этой опасности нет.

– Один из снарядов во время обстрела угодил в крышу, – рассказывает Цавкаев. – Пылью и мусором засыпало почти весь зрительный зал – все 1 073 места. Это сейчас он чистый и ухоженный. А если б вы видели, что здесь было год назад. Наши сотрудники провели, что называется, генеральную уборку. Каждое – каждое! – кресло вымыли влажными тряпками, а потом накрыли большущими полотнами. Пусть кресла старые, им больше сорока лет, но очень добротные, финского производства. Мы удивились, когда узнали, чем они набиты – морскими водорослями. Это же вечный материал – никакой поролон, даже самый высококачественный, ему в подметки не годится. 

Построенная по лаконичной архитектурной моде семидесятых – коробчатая и угловатая, – «Юность» напоминала какую-то хитроумную канцелярскую принадлежность: пенал со множеством отделений или шкатулку с секретом. С виду – большое здание, внутри – ожидаемо – зрительный зал, но ведь еще и танцпол для репетиций и конкурсов, комнаты и помещения для различных коллективов художественной самодеятельности: от оркестров и ансамблей до театральных студий. И еще – бассейн, вы представляете – бассейн!

Дыры в остеклении на первое время пришлось замотать подаренными друзьями Цавкаева полотнищами баннерного полотна. Оно хоть как-то оберегало дворец от осадков и сырости, задуваемой ветром внутрь. Хотя, конечно, полноценной защитой стать не смогло. Поднялись полы, в некоторых местах вздыбилась штукатурка на стенах. «Юность» нуждается в срочном ремонте. Впереди у нее очередная зима без окон на семи ветрах. 

Виталий Цавкаев рассуждает спокойно: 

– Как мы будем сохранять тепло в помещениях зимой? Мы законопатили все щели внутри тех комнат, которые не разрушены. Коллективы у нас занимались в двух сторонах здания. Но сейчас мы всех перевели на южную, которая не пострадала, к тому же она солнечная. Далее: в большом зале у нас было 18 обогревателей УФО. Несколько штук мы оттуда сняли. Позже два установили в театре-студии, благодаря этому она работала круглый год. Фасад дворца мы затянули пленкой, но ее разорвало в такие лоскуты, что страшно вспомнить. Поэтому вынуждены были снять ее и сейчас пытаемся как-то из чего-то сшить, чтобы защитить здание от проникновения холодного воздуха, снега и дождя. 

Сколько детворы прошло по ступенькам лестниц дворца молодежи! Сколько спешило к ней на трамвае, что проезжает особенно длинную остановку от Мира до Титова! Сколько спустилось от Артема мимо теннисных кортов с их гигантским, фантастического вида светильником! Да мало ли дорог вело в «Юность»! Есть ли в городе хотя бы один человек, который ни разу не был в ее зале и не мечтал купить билеты в этот шикарный ряд посреди зала, с которого особенно хорошо видно сцену?

– Для большинства дончан наш дворец – это, в первую очередь, площадка для выступления звезд эстрады. На самом же деле концерты в работе «Юности» занимают одну из самых последних позиций, – поясняет директор «Юности». – Мало кто знает, что мы являемся методическим центром по работе с системой профессионально-технического образования. Еще одно направление – отдел организационно-методической работы. Совсем недавно к нам обратились из ЦУВа. Скоро исполняется год, как эту структуру утвердили, и они обратились к нам с просьбой подготовить к этой дате концерт. 

Возвращаются и дети. В мирное время у нас занимались полторы тысячи ребятишек. Сейчас же у нас 350 ребят. Уверены, будет больше. Сегодня, как вы сами знаете, поспокойнее, и детей в «Юность» приходит больше.

– 29 октября 1975 года – день рождения ДМ «Юность», – говорит Виталий Цавкаев с каким-то особым кавказским пиететом к памятным датам. – По всему СССР было три подобных проекта: в Донецке, Тольятти и Целинограде (ныне – Астана, столица Казахстана). Они стоят и поныне. Думаю, и наша «Юность» должна существовать. В глазах работников дворца молодежи сегодня появился блеск, чувствуется вера в завтрашний день. А что, как не праздник, утверждает веру в то, что жизнь возвращается. Все суеверия, связанные с сорокалетием, мы просто-напросто игнорируем. Поэтому будем праздновать. По-семейному! 

Сколько же простых дончан торопились сюда в разные годы на концерты заезжих звезд разнообразного калибра. Торопились, чтобы выйти потом в донецкий весенний вечер, когда воздух пьянит особым донбасским ароматом, той странной и редкой смесью, в которой ядовитую химию заводов, фабрик и шахт умело прячет в себе горечь степной полыни, выдавая полученное зелье за подобие местного абсента. Терпкий коктейль, варево, что укорачивает года всякому, живущему тут, и отмеряет в итоге местным мужчинам совсем не больше шести десятков лет. Но удовольствие жить здесь и сейчас донецкие люди всегда ценили больше промежутка между датами на могильном камне. А потому посмеивались, слушая советы врачей, и дышали тем, что накрывало, как облаком, их любимый город. 

И кажется, возьми и откажись, но не пить это совсем невозможно, ибо, оставшись без привычного, умираешь еще быстрее – от тоски или ломки. А потому, оказавшись ночью на просторе, втягивая воздух, к которому кто-то, словно в издевку, приклеил этикетку «свежий», ты жадно дышишь кислородом донецкого разлива, пьешь его, глотаешь, заталкиваешь в легкие, словно винтажный курильщик гашиша – заветный пьянящий дым. 

Этот дым будет сниться вдали от дома. В неизвестных доселе странах. Красивых городах. На набережных, над которыми гроздьями висят выбеленные дома с синими крышами. В современных аэропортах, что ежесекундно выплевывают из себя очередной авиалайнер с полным брюхом респектабельных пассажиров. На кривых улочках старых городов с вековой кладкой домов и мостовых. Везде, куда бы ни занесла тебя судьба.

Потому что юность, она все же тут. В Донецке. А более нигде.