В чистом небе донецком. Часть 2

Пернатые, которые уже давно освоились на городских улицах, частенько «задают жару» друг другу. Не забуду атаку ястреба-перепелятника на толпу воробьев на углу Крытого рынка, недалеко от «Макдональдса» или на оживленном углу Богдана Хмельницкого и Университетской. Честно говоря, тихо радуешься, что сам не являешься объектом охоты этого хищника, настолько он решительно и стремительно, и самое главное, без промаха нападает. И плевать он хотел, на тех, кто топчется рядом на остановке или у газетного киоска. Воробьи в свою очередь, тоже не будь дураками, давно освоили оборонительную тактику в условиях города. В случае опасности – все бросаются в глубину густых кустов – поди достань! За неимением ближайшего надежного куста с успехом сойдут стопки пустых ящиков для стеклотары! Синицы, а именно большая синица, которая самая массовая в городе, тоже проявляют изобретательность. Со слов моего учителя по биофаку Леонида Ивановича Тараненко, в сильные морозы синицы ночуют даже в печных трубах. Как говорится – жить захочешь, не так раскорячишься! Еще одна особенность синиц мне импонирует – это любовь к салу, сырому, правда. По крайней мере на кормушке сало растаскивается чуть ли не в первую очередь, а потом всякие там семечки и хлебные корки. Но, как показали наблюдения, пернатые хищники тоже частенько становится объектом преследования. Часто, особенно осенью, приходится наблюдать, как пара грачей гоняют в небе неосторожного перепелятника. Это давняя вражда между хищниками и их жертвами. И те и другие не упускают случая поквитаться. Хотя в данном случае грач никогда не бывает жертвой перепелятника, чисто из разницы в «весовых категориях», и сама «охота», как мне кажется, носит характер игры «в кошки-мышки». Врановые (название семейства птиц, куда относятся грачи) вообще птицы интеллектуальные и склонны к играм и всяким дурачествам. Особенно когда в паре или группе. Вот они и налетают на хищника с оглушительным карканьем «в самое ухо», пока тот спешит укрыться в ближайшей лесополосе. Бывает, грачи таки выводят из себя ястреба и тот, вместо очередного виража на уход, разворачивается когтистыми лапами прямо в наглые рожи нападающих, или сам бросается в контратаку. Ястреб все-таки, а не попугай какой-нибудь! 

Кстати о попугаях. Волнистых попугайчиков среди стаек воробьев где-нибудь на бульваре Пушкина или еще где приходилось видеть не раз. Сбегают, подлецы. И судьба их в основном незавидна. До первой кошки обычно. Но в пределах Донецка, в «категории» залетных встречался и другой персонаж. Я сам долго считал это байкой от коллег орнитологов. Но оказалось, что попугай Крамера – реально существующий персонаж. У орнитологов он значится как редкий залетный. Появление его в Донецке нельзя назвать абсолютно случайным. Попугай Крамера – один из самых широко распространенных в мире видов попугаев. Он встречается как в Азии так и в Африке. В Европе и США из сбежавших и одичавших со временем птиц образовались небольшие устойчивые популяции. Птицы тяготеют к крупным населенным пунктам, где находят себе и стол и дом. В Европе попугай Крамера настолько прижился, что местами попал в число потенциальных вредителей сельскохозяйственных культур и представляет опасность для местных экосистем. В Донецке случаются редкие пролетные особи. Куда и зачем они пролетают – пока полностью не выяснено. Как говорится – хотите верьте, хотите нет. Я ссылаюсь на авторитет коллег и на справочник-определитель «Птахи фауни України: польовий визначник» (Фесенко, Бокотей, 2002).

С наступлением зимы в городе снова появляются гости с севера. Это стаи свиристелей и дроздов-рябинников. Их привлекает в городе обильный урожай рябины на городских улицах и в скверах. Например, на углу улицы Челюскинцев и проспекта Богдана Хмельницкого, возле одного из корпусов ДПИ. Свиристели более скромные и тихие, в отличие от дроздов, предпочитают соответственно более тихие уголки города, такие как бульвар Пушкина. Дроздам – все равно, они сами очень шумные, особенно на кормежке. Уничтожив очередной урожай рябины и покрыв асфальт и припаркованные автомобили характерными «кляксами», перекочевывают к новому месту. 

Так или иначе, но раз тема касается города, нельзя ни остановиться на взаимоотношениях птиц и человека. Одно из мест где, я думаю большинство дончан, особенно в малолетстве сталкивался с птицами – это рынок Соловки. Там можно было всегда и при любой погоде понаблюдать или при сильном желании купить птичку – кроме стандартных канареек, волнистых попугайчиков, разнообразных амадин и ткачиков, а также всевозможных пород кур, гусей, индюков, цесарок и перепелов, можно было частенько видеть чижей, щеглов, и даже снегирей, «заботливо» отловленных и упрятанных в клетушки. В принципе, все эти птахи довольно неплохо переносят неволю, но все равно, как-то жаль их всегда, за этими решетками.. 

Есть и еще один очень забавный пернатый обитатель города, которого не то, что поймать — увидеть случается редко. Просто период активности этой птицы — сумерки и ночь. Это домовый сыч. Маленькая сова, в отличие от своих более крупных собратьев, довольно неплохо бегающая на ногах и во время охоты и просто при обследовании территории. Встретить или услышать сыча чаще всего можно в районах с частным сектором или в лесополосах вдоль железных дорог, например от «Донецка 2» в направлении станции «Мушкетово» – там он обычный обитатель. У этого «зверя» есть одна характерная особенность – заметив что-то непонятное или (как ему кажется) опасное, он начинает забавнейшим образом приседать. Вероятно, это такая оборонительная реакция, сам-то сыч невелик ростом. Но был за мной как-то грешок, довел я птицу до истерики… Шел с работы, из ботанического сада, как раз по той железнодорожной ветке, что в направлении «Мушкетово». Были уже густые сумерки. У меня развязался шнурок. Прежде чем присесть и завязать, я заметил, как невдалеке на столб вспорхнул сыч. По характерному полету, да и по посадке его спутать особо не с кем. Зная его «страсть» к приседаниям – сам взял и присел, потом встал, потом опять. Сыч озадачился и тоже стал приседать, хотя и не так решительно. В общем если бы меня со стороны кто видел, точно принял бы за идиота, наглухо пришибленного с детства – в сумерках на железнодорожном полотне стоит мужик, смотрит на какой-то столб и приседает, при этом еще и ухмыляется! Вокруг темнота, с одной стороны Мушкетовское кладбище, дальше промплощадки завода Цветмет. Картинка! Так мы по приседали минуты три, пока у бедной птицы нервы не выдержали – чертыхаясь, слетел со столба и улетел в темноту. Ну а я дальше пошел. 

Не все птицы, конечно, так «болезненно» реагируют на внимание человека. Например, кряквы. Летом мамаши-утки выплывают из тростников со своими выводками на центральных городских прудах или на Кальмиусе на радость отдыхающим. Сердобольные городские жители тут же стремятся скрошить утке кусок хлеба, или высыпать полпачки чипсов. Чему утка несказано рада. Иногда, правда, с берега летит и пустая бутылка… Как я уже говорил, не без урода в семье. 

Сейчас вообще в больших городах появилось и развилось модное направление – кроухантеры. Любители пострелять из пневматики палят во все, что летает или бегает. Мотивируют обычно свои действия тем, что – развелось всякой твари, то на машины гадят, то на голову! Вот, типа, благородное дело делаем – избавляем город от всякой заразы! Благо дела, пневматика продается (продавалась) сплошь и рядом и разрешения специального на приобретение не требовалось. Но с этими еще как-то можно попытаться поговорить, и «мозги вправить». А вот с теми, кто стреляет потому, что – «есть винтарь, потому и стреляю! И пошли бы вы все в …!» – сложнее, мягко говоря. 

Слава богу, есть еще Донецкое отделение Украинского общества охраны птиц. Главой его был и есть долгие годы все тот же Леонид Иванович Тараненко, доцент кафедры зоологии Донецкого национального университета. Сейчас на пенсии. Кроме научной работы, члены общества, а в основном сам Леонид Иванович организовывал устройство искусственных гнездовий для диких уток на прудах в ботаническом саду, а также совместно с Донецким отделением Украинского эколого-натуралистического центра на территории того же ботанического сада проводил всеевропейский день птиц, который отмечается первого апреля. В тот день мы обычно вывешивали новые скворечники, синичники и прочие домики для пернатых, которые заготовили школьники и юннаты из экоцентра. Иногда в ботсаду, а иногда в парках и скверах города. 

Хотелось поговорить еще об одной теме, связанной и с нашим городом и с птицами. Эта тема изначально исходит от Романа Владимировича Кишканя. В одной из бесед с ним, в пору, когда я с Максом Нецветовым собирал материал по вековым деревьям, Роман Владимирович предложил подумать о такой вещи как символика города и в частности о птице, как символе города. Город наш большой, видный, со своей уникальной историей и прочими неповторимыми особенностями. Есть у него и свои символы, исторически устоявшиеся – террикон, шахтный ствол, розы, и еще ряд вещей с, чем ассоциируется или которые, возможно, отражают образ города. Роман Владимирович и выдвинул идею – в качестве одного из символов предложить птицу. Какую и почему – вот над этим и надо было подумать. Где и как этот образ потом использовать – об этом пока не задумывались. Это было за год с лишним до войны, поэтому на неопределенный срок про эту тему забыли. Сейчас, я думаю можно вспомнить… 

Вообще, образ птицы издавна используется в качестве символа или эмблемы  человеком. Вероятно, в птице человек видит, что-то такое, чего у него самого ни когда не будет или что-то, к чему он собственно стремится или с чем себя ассоциирует. Не далеко уходя, вспомнить белоголового орлана на гербе Соединенных Штатов или Гальского петуха, символ Франции, белый аист – символ Германии, киви – Новая Зеландия и т.д.. На эмблеме Национального природного парка «Меотида» на юге Донецкой области изображена шилоклювка – один из редких видов куликов, с длинным характерно изогнутым клювом. Беркут изображен (был) на эмблеме одноименного спецподразделения внутренних войск. Талисманом Летних олимпийских игр 2000 года в Сиднее был как раз выше помянутый кукабара. И так далее и тому подобное. Как видим вариантов и примеров много. В итоге, подумав и прикинув, что к чему, при всем разнообразии птичьего населения я остановил выбор на трех персонажах. 

 

Первый уже упоминался выше. Это стриж черный.

 

Стремительный, неутомимый. К слову, и питается и пьет на лету. Я думаю, стаи стрижей оглашали своими криками и окрестности Юзовки, когда только возводились трубы и цеха будущего ДМЗ и вырастали первые терриконы. И сейчас в годы войны они снова в Донецком небе. На мой взгляд – символ постоянного стремительного движения, энергии и продолжения жизни, что есть и всегда было в Донецке. Да и крики стрижей – это исключительно летний период. Лето в Донецке хоть и не самое легкое время года, но все-таки лучше зимы с холодом и слякотью. 

Персонаж второй – горлица кольчатая.

 

Маленький, скромно «одетый» дикий голубь. В свое время, сообщал мне Леонид Тараненко, кольчатая горлица была довольно многочисленным видом на всем юго-востоке Украины. Потом, стараниями охотников, численность ее сильно сократилась. Я сам самое большое скопление горлиц видел осенью в году 1994 или 1995 возле школы №122, в которой учился. На заборе вокруг стадиона собралось более сотни птиц. Строитель из горлицы очень посредственный. Несколько уложенных веточек и травинок в удобной развилке веток – вот и все гнездо. Бывает, что в просвет между веточек снизу видна и сама птица, высиживающая яйца. При этом горлица птица мирная, в отличие от своих более крупных домашних собратьев, которые склонны к грубым потасовкам и дракам за кусок хлеба. Горлица не замечена за таким поведением. С чем она ассоциируется? Тихие дворики среди пятиэтажек, у подъездов которых сидят вечные старушки и подкармливающие тех же горлиц. У многих таких старушек бывали или есть «своя» знакомая горлица, которая всегда прилетает к знакомому подоконнику и заглядывает в комнату в ожидании порции пшена или семечек. Такая горлица была и у одной из моих бабушек, которая жила в пятиэтажке на улице Цусимской. От этой же бабушки я и узнал о чем «поет» или чего «хочет» горлица. Характерное – «ЧЕ-КУШ-КУУ» – «произносит» самец горлицы во время токования. Именно эта «че-куш-ка», нехитрый наряд горлицы – на мой взгляд неприменный атрибут уютных дворов «хрущевок» и «сталинок» во всем Донецке. В эти дворики мы всякий раз возвращаемся, чтобы проведать тех же стариков, возвращаемся из дальних поездок и из шумного и беспокойного центра города, заходим после работы с приятелем выпить бутылку-другую пива, чувствуем аромат свеже-сваренного борща или цветущей черемухи, отмечаем какое-нибудь событие – будь то свадьба или похороны, слышим звонкий стук камней домино и хохот игроков, а в палисадниках выращиваем любимые тюльпаны или смородину. Уют, домашнее тепло, спокойная мирная жизнь – вот с чем ассоциируется у меня горлица. Все эти вещи были и, я очень надеюсь, в скором времени снова появятся в Донецке. 

И третий персонаж – скворец обыкновенный.

 

Эту птицу знают все без исключения. Я думаю многие в свое время хотя бы один скворечник построили или повесели на дерево. Скворец необыкновенно красив. А его песня – один из самых замечательных звуков, которые раздаются весной в городе. К слову сказать, среди других скворцов с которыми мне пришлось столкнуться в своей жизни – розовый в Приазовье и серый скворец на Дальнем востоке – обыкновенный самый нарядный и мелодичный. Песня скворца вызывает радость у любого, даже искушенного слушателя. Если перевести ее на человеческий язык, то она будет значительно прозаичнее. Примерно как объявление в газете. Звучит это примерно так: «Симпатичный, здоровый мужчина в полном расцвете сил, без дурных привычек, с удобной и обустроенной жилплощадью ищет красивую и хозяйственную спутницу жизни, с целью создания семьи на летний период! Особей мужского пола убедительная просьба не вторгаться на территорию гнездового участка и не совать свой кривой клюв в чужой скворечник! В противном случае – получите по башке! Скворец–молодец». Скворцы действительно заботливые хозяева и родители, и защитить свой дом они тоже в состоянии. В частности от тех же воробьев, которые сношаются когда и где попало, а потом бессовестно лезут в любой удобный угол, чтобы свить гнездо. Босяков – в шею! Несмотря на обилие вывешенных по городу всевозможных вариантов скворечников, сами скворцы, при отсутствие последних, способны занять любое подходящее место для гнезда. Иногда, бывает, скворцы досаждают садоводам-любителям, когда расклевывают спелую черешню. Ну, это надо быть большим идиотом, чтобы от спелой-то черешни отказаться! Кто из нас не лазил в чужой сад с той же целью? То-то же. Те же садоводы несказанно рады, когда видят у себя на грядках скворцов, деловито рыскающих в поисках насекомых. Каждую весну скворцы возвращаются на родину весной, чтобы исполнить свою песню, свить гнездо и вырастить потомство. Весна, мир, возвращение домой, продолжение жизни, а при случае защита семьи и дома – такие ассоциации. 

Суммируя все сказанное выше, я предлагаю к рассмотрению последних трех кандидатов на звание символа или талисмана города Донецк. Их общая особенность, особенно последних двух – тесное соседство или взаимодействие с человеком.