Октябрьская буза

В истории поселка она оставила не такой глубокий след, как «холерный бунт» 1892 года, но шороху наделала немало. Для решения вопросов в сопровождении пехотной роты в Юзовку прибыл лично губернатор, князь Святополк-Мирский (впоследствии – министр внутренних дел). Самое любопытное, что забастовка не имела очевидного повода. Во всяком случае, зачинщики бузы не смогли выдвинуть внятного объяснения своему протесту. Когда урядник задал им закономерный вопрос: «Почему не работаем?» — ответа он не получил, а шахтеры, отказавшиеся спускаться под землю, просто рассосались по домам.

В общем, повода не просматривалось, а вот причина конфликта была понятна. За четыре года до того на шахтах Новороссийского общества увеличили норму выработки (с трех до четырех вагонеток на артель за смену) без повышения зарплаты. Долго зревшее недовольство прорвалось в этот октябрьский вечер. Просто что-то так сложилось 11 октября.

Буза достигла апогея утром следующего дня. Шахтеры, отказавшиеся спускаться под землю, атаковали заводские административные здания, швыряя булыжники в окна, призывая рабочих металлургического завода присоединиться к акции. К этому времени уже появилось стихийно сформулированное требование: повысить зарплату. Потом толпа разъяренного подземного пролетариата пронеслась по поселку, под свист и крики пытаясь организовать восстание. Но на этот раз ничего подобного безумию «холерного бунта» не случилось. Быстро прибывшие казаки рассеяли толпу, которая уже начала брать под контроль Ларинский базар и будоражить Собачевку, принуждая ее неустойчивое население к поддержке забастовки.

Наученные горьким опытом, власти действовали быстро и решительно. Вызванные подкрепления блокировали связь Юзовки с соседними шахтными поселками и арестовали 24 активиста. Айвор Хьюз, полицейский ротмистр Попов и горный инженер Сутулов сформировали что-то вроде «оперативного штаба», стараясь контролировать ситуацию. К концу дня был оглашен ультиматум: приступить к работе с 6 часов утра 13 октября. Ультиматум оказал действие: завод заработал в нормальном режиме. На шахтах сопротивление продолжалось: утренние смены недосчитались 150 людей на «Центральной» и 250 – на «Заводской». Сутулов разбирал жалобы недовольных. Никто прямо не требовал повышения зарплаты. Говорили о мелочах: компенсации по нетрудоспособности, надбавки артельщикам за каждый добытый пуд угля…

Ну, а к ночи прибыл на белом коне господин губернатор со своей ротой. Он подвел черту под несостоявшимся бунтом. 400 самых активных смутьянов предписывалось выслать по месту их постоянного проживания (в основном – в деревни центральной России). Правда, в конечном итоге эту меру применили только к 246 шахтеру – тем, кто не выходил на работу в течение всех трех дней забастовки.

Так закончилась юзовская смута, только чудом не переросшая в очередной разрушительный бунт. Революцией и социал-демократами в поселке пока не пахло, а со стихийными шахтерскими выступлениями власти справляться, благодаря «холерному бунту», уже научились…