Как Марина Крошина за донецкого грека вышла

В своей книге Марина настаивает, что причиной переезда стала внезапно вспыхнувшая любовь к молодому донецкому греку Лоллию Сироте – «высокому и стройному чернявому парню в голубой рубахе и лакированных туфлях». В 1971 году на кортах нашего стадиона «Локомотив» Марина играла финальный матч чемпионата СССР. Вдруг – вывих лодыжки, крест на титуле, слезы и боль…. И в этот момент рядом вдруг оказался Лоллий. Он на руках вынес ее с кортов и отнес в травматологию, где работал его брат Евгений. Так начиналась страсть,  которая через год приведет Марину в донецкий ЗАГС и сделает жительницей нашего города.

Злые языки утверждают, что рано или поздно Крошина все равно оказалась бы в Донецке, потому что этого очень хотел Владимир Камельзон. А если уж Камельзон чего хотел… Этот спортивный деятель и совершенно гениальный менеджер с помощью начальника Донецкой железной дороги Виктора Приклонского возродил в городе то, о чем, казалось, намертво забыли со времен Юза – теннис. Он создал на «Локомотиве» мощный теннисный центр, в который постепенно стянул со всего Союза целую группу перспективных ребят (и девчат). Так что, вполне вероятно, и без Лоллия Марина стала бы дончанкой. Но с Лоллием все получилось красивее и романтичнее.

Из тогдашних теннисных звезд Крошина была самой женственной, самой эффектной. Миниатюрная блондинка олицетворяла собой эстетическую сторону этого спорта. Возможно, ей не хватало характера, но был у нее всепобеждающий шарм – и это приносило массовую любовь. О ее романе с Никитой Михалковым рассказывали по всей артистической Москве. Это была прекрасная пара, но в конце концов всесоюзного плейбоя белокурая звезда предпочла стройному донецкому парню.

В «обойме Камельзона» Крошина оказалась главным патроном. В Донецк она приехала в ранге чемпионки юношеского Уимблдона. В дальнейшем выиграла множество турниров в женской и смешанной паре. Знаменитая Крис Эверт после своей встречи с Крошиной досадовала: «Что за чертенок! Куда ни ударишь – а она уже там, ждет мяч!». В общем, для донецкого тенниса это было фантастическое приобретение. А для Алма-Аты, где она начинала – грандиозная потеря. Впрочем, чего-то невероятного Марине добиться не удалось. Несколько раз она становилась чемпионкой Европы – но этот второстепенный турнир нигде, кроме Советского Союза и Болгарии, не котировался. В паре с Ольгой Морозовой выиграла зимний чемпионат Нью-Йорка – но это был далеко не турнир «большого шлема»…

После окончания спортивной карьеры Крошина начала тренировать детей, переехала в Москву, потом в Киев. Писала стихи. Искала каких-то новых сильных ощущений. Беспокойная была натура. Как сказал о ней один из ее тренеров: «Обожает ходить по краю пропасти». Конец этой жизни получился трагичным. 4 июля 2000 года Марина Крошина выбросилась из окна своей киевской квартиры. Смерть наступила мгновенно. Почему она это сделала – так и осталось непонятным. Или недоговоренным…