Волшебная Путиловка

Когда сестра переселилась на Путиловку, на улицу Океанскую (одно из самых неоправданных названий в мире), ее первым личным впечатлением было обилие деградантов. Она так и сказала – «деграданты». Она всегда была склонна расцвечивать действительность избыточно сочными тонами. По ее мнению, Путиловка слишком уж пестрела алкоголиками и наркоманами. Она приехала сюда не с рю Риволи – много лет прожила в частном секторе на Ветке, где контингент тоже не радовал. Но Путиловка произвела впечатление…

Насколько показательны ощущения сестры? Каким был реальный процент маргиналов у путиловского народа? До сестры, я никогда не задумывался над этим, потому что никаких особо тяжких впечатлений этот поселок у меня не вызывал. Здесь жили родные люди, и здесь мне ни разу не дали по морде. 

Родня, можно сказать, средней близости – сестра бабушки по материнской линии. У нее было два сына-близнеца. Один из них играл вратарем за сборную ДЗТМ, по каковой причине на серванте держал фарфорового голкипера, намертво берущего мяч. Мы однажды сходили на матч заводской команды – играли совсем рядом с домом, на стадионе «Монолит». Почему-то был аншлаг, на скудных трибунах люди сидели гроздьями, нам пришлось простоять весь матч у северных ворот. Во втором тайме их защищал наш родственник, Вова Тюрин. Он играл, как бог! Ловкий, легкий, невероятно прыгучий, он летал из угла в угол и ничего не пропускал. Так он и ушел в тот день с поля «сухим». С тех пор я прожил жизнь, увидел Пфаффа, Буффона и Елинскаса. Но мне до сих пор кажется, что Вова Тюрин прыгал лучше их всех.

На «Монолите» мне и самому удалось однажды выступить. Ну, как выступить? Это было во время летнего военного лагеря после девятого класса. Мы жили на областном призывном сборном пункте (из-за него известность Путиловки распространилась по всему Донбассу), а на «Монолите» сдавали какие-то нормативы – метали гранату и что-то еще. На поле, освященное Вовой Тюриным, я ступил не без трепета. Но ничего не случилось – бог футбола не поразил меня громом в тот же миг. В тот миг я и понял: жизнь намного проще, чем кажется.

В свои лучшие дни Путиловка, подогреваемая заводскими деньгами, развивалась бурно и даже гармонично. Каждый донецкий поселок – это мир в себе. Путиловка в годы нашего детства была абсолютно самодостаточна. Ярким показателем этого можно считать площадку аттракционов возле ДК Калинина. С парком Щербакова этот пятачок конкурировать, конечно, не мог, но предлагал много чего интересного. Вся Ветка ходила сюда кататься на красных ракетах – они поднимались и опускались, ускорялись и замедлялись, они позволяли приблизиться к звездам, не слишком отрываясь от земли. Это была самая популярная карусель северного Донецка, клянусь моей треуголкой!

Кстати, и сам ДК, носивший имя Калинина (как основательно разбросало всенародного старосту по карте города!) я бы не назвал рядовым. Не знаю, в чем там была фишка, но очень часто путиловский синематограф шел точно в ногу с общегородским (в то время, как остальные поселковые ДК отставали на две-три недели). А билеты стоили, как везде на периферии (мне сейчас вообще кажется, что 10 копеек). Имело смысл! Когда показывали «Вендетту по-корсикански» с элементами голого женского тела, мы не поехали в центр. Мы поехали в ДК Калинина. Нас вполне устраивал тот зрительский комфорт, который он мог дать.  Да, буфета там не было. Но если кому-то очень хотелось выпить сока или молочного коктейля – наискосок, через дорогу, к его услугам имелся гастроном «Зустрiч», искрившийся всем, что только могла вообразить фантазия советского потребителя.

Да, поистине, Путиловка 70-х рисуется как какое-то совершенно волшебное место!

На самом деле, конечно, все было не так. Как и любой другой донецкий поселок, Путиловка представляла собой комбинацию плохого и хорошего. Но, возможно, хорошее казалось более очевидным, чем в других местах. Тут очень хорошо поработали в конце 60-х, после появления Киевского проспекта -его сделали шикарной современной магистралью, а берега его благоустроили по высшему разряду. Вместо старой улицы Маяковского с трамвайной линий, узкой проезжей частью, земляной насыпью и элементами коммунального бардака эта часть города получила светлый, просторный проспект, зовущий вдаль и ввысь (учитывая прямое соседство аэропорта). И Путиловку начали воспринимать иначе, и в рейтинге поселков она вдруг оказалась на неожиданно красивом месте.

И еще один момент. Именно в 60-е воздушный транспорт стал в Союзе по-настоящему массовым. Людей, прилетавших в Донецк, встречала именно Путиловка. Так что ее нарядный вид имел не только прикладное значение, но и пропагандистское. Путиловка должна была сиять и блестеть – по крайней мере, ее центр, побережье Киевского проспекта, доступное взгляду гостя города. В глубине поселка, куда гостей не завозили, все могло быть иначе, тут уже многое зависело от везения – когда куда попадешь и на кого с кем нарвешься.

Мы, ребята с Красного Фронта, несколько раз в год ходили купаться на Путиловский ставок. Там был пляж, были грибочки, и по какому-то молчаливому согласию, чужаков на этих берегах не «щемили». Разные поселковые фракции поглядывали друг на друга настороженно, даже враждебно – но войн не учиняли. В 70-х годах пляжная инфраструктура здесь сформировалась весьма основательная, даже мороженое продавали. И что-то вроде курортной атмосферы на берегах ставка, окруженного лесом почти со всех сторон. Запах от водички шел, если честно, так себе, но кто тогда страдал экологической эсхатологией? Отвадить от купания в Путиловском ставке нас могло только что-то уж совершенно эпическое. Оно и случилось. В один из теплых дней какой-то смертный вдруг вынырнул с неописуемой коричневой жижей на голове. Каково же было его удивление, когда, проведя по ней рукой, он убедился, это это – дерьмо! Причем, скорее всего, человеческое. Исход видевших это людей с пляжа был моментальный и тотальный. Лично я после этого в Путиловском ставке не купался ни разу.

Но знаете, столь тяжелый инцидент не оставил на Путиловке несмываемого пятна, в моем отношении к ней ничего не изменилось. Видимо, я подсознательно уже понимал, что дерьмо – неотъемлемая часть нашей жизни, и от волшебства его нужно аккуратно отделять, если хочешь сберечь приятные ощущения и светлые воспоминания.