19.08.2009

Акселератор

А ведь все могло сложиться и совсем по-другому! В 1925 году бывший директор завода «Новороссийского общества» Адам Свицын, при новой власти допущенный к работе инспектором треста «Югосталь», предлагал наряду с несколькими другими коллегами… закрыть завод! Может быть, им руководила какая-то особенная ревность к предприятию, которое он возглавлял до револбции («Если не мне, то не доставайся ты никому!»), а может, действительно, смотрел человек на экономическую целесообразность – ясно одно: прими правительство предложение Свицына, и мы бы с вами сейчас не рассуждали о 140-летии города-миллионера, а готовились отпраздновать скромный юбилей своего шахтного поселка с населением, дай бог, 50 тысяч жителей. Но правительство видело перспективу и у завода, и у города – и мы имеем то, что имеем.

Лично для меня закрытие завода означало бы максимальное упрощение судьбы – в том смысле, что я просто не родился бы. Мой дед Михаил Васильевич не приехал бы в Сталино на подъем угольной промышленности из своей Курской губернии. Но, конечно, дело не в нем одном и не в нашем семействе. 30-е годы дали городу пару сотен тысяч таких людей, как он – эти люди, собственно, и сделали город.

В 20-е годы Сталино еще не имел ни централизованного водопровода, ни канализации. Все блага цивилизации стали появляться по ходу выполнения первого пятилетнего плана. В стратегических замыслах партии Сталино числился одним из важнейших пунктов. Почему Сталино стал пятым городом Союза, где стали использовать бытовой газ? С одной стороны, это придумали несколько местных энтузиастов – то есть, стихийное творчество масс. Но оно могло не сработать, если бы не сформированная высшей волей тактика: город шахтеров и металлургов должен иметь налаженный быт и хорошо функционирующую инфраструктуру! Документы бесконечных заседаний городских исполнительных органов той поры переполнены коммунальными проблемами, как никогда.

Наступали беспокойные времена. Партийные лидеры менялись, как перчатки. Армянина Саркисова на посту главы области сменил латыш Прамнэк, потом несколько месяцев в этом кресле провел русский Щербаков. По справедливости, городской парк следовало бы назвать именем армянина – именно при нем был заложен главный оазис города. Но историческая справедливость рассудила иначе: Саркисова расстреляли (Прамнэка, кстати, тоже), а Щербаков благополучно дожил до обширного инфаркта, ничем себя не опорочив в глазах партии.

Город был похож на бешено растущего акселерата не только потому, что поглощал приезжих в огромном количестве. Он еще и заглатывал огромные территории, в несколько раз превосходившие его изначальные размеры. Заглатывал, как кролик удава – целиком, понимая, что сразу переварить не в состоянии, но оставляя усвоение на потом: главное – присвоить, включить в сферу действия собственного организма. Город пережил два скачкообразных расширения: первое – в середине 20-х (Ветка, Гладковка, Калиновка, Рыковка – то, что хоть как-то близко к заводу), второе – в конце 30-х (Рутченково, Лидиевка, Петровка, Буденновка – уже черт знает какие дали). В городскую черту вошли земли, о которых дореволюционные отцы города толком и не слыхивали. По территории, Сталино довели до состояния одного из крупнейших городов Союза.

Но традиции было не так-то просто вытравить. Коренные горожане продолжали называть улицу Артема «Первой линией». Сталино все еще выглядело, как Юзовка, халупы с соломенными крышами маячили еще в самом центре города – но Первая линия имени Артема уже была, как картинка. Еще не существовало общего градостроительного плана, но первые советские архитекторы города уже думали, как объединить новую застройку в единый ансамбль. Улица Артема на ее начальном этапе – забавный микс из юзовского модерна и сталинского ампира. Современные дончане бегут мимо этих неприметных, на первый взгляд зданий, не поднимая глаз. А зря! В каждом из объектов главной улицы – своеобразие, стиль, характер.

Кроме главной улицы, в Сталино, если честно, смотреть было нечего. Но по городу уже начали мелькать такси (целых 5 штук!). Заработал междугородный телефон. Принял первых пассажиров аэропорт. Появились первые театралы – вместе с театрами. И показал первые блокбастеры кинотеатр имени Шевченко.

Но площадь Ленина еще не была площадью, половину ее пока что занимала малоэстетичная Совбольница. За Студгородком начиналась голая степь, дикость которой ничего не нарушало аж до самой Ветки. Трамвай на Рутченково брали штурмом, как последний поезд на Юг. Город Сталино ударными темпами сделали городом победившего социализма – еще раньше, чем социализм победил в масштабах всей страны. Но уже тогда стало понятно: некоторые городские традиции неспособна победить даже партийная воля. Как пили водку в Горсаду, так и будут пить, несмотря на все запретительные меры исполкома…

Из грязи – в столицы

В 1932 году в стране шла грандиозная территориально-административная реформа. Вместо уездов создавали районы, вместо губерний – области. Именно тогда появилась Донецкая область. Название давалось по имени угольного бассейна, и со столицей далеко не все было ясно. Сталино претендовало на эту честь в третью очередь. Первым кандидатом был Бахмут – старинный по нашим меркам уездный город. Далее шла Горловка, и только потом – мы.

По легенде, Бахмут отвергли из-за дефицита «пролетарских традиций» — их в мещанском по сути городе действительно недоставало. У Горловки с этим как раз все обстояло более чем нормально. Именно здесь состоялось самое мощное донбасское выступление в годы Первой российской революции. Но Горловке не повезло с погодой. Перед приездом инспекции, которую возглавлял главный специалист по Украине Лазарь Каганович, прошел дождь. И транспорт с Кагановичем на борту просто не добрался до потенциальной столицы, застряв в грязи.

Вот так, утверждает легенда, Сталино и превратился в областной центр.

Из цикла материалов к 140-летию Донецка, опубликованных в газете «Сегодня»

Ясенов