А что скажет товарищ Жуков?

В 1951 г. «Шахтер» впервые стал призером союзного чемпионата. Коренной дончанин, Жуков вопреки своему желанию был передан киевскому «Динамо» в 1945-м. Четыре года спустя ему удалось вернуться назад – похлопотал начальник команды Георгий Мазанов, министр угольной промышленности Александр Засядько, дошли до самого Хрущева…

Задачи «Шахтер» тогда решал скромные. Например, в 1950 г. требовалось просто удержаться в высшей лиге (Классе «А», как тогда говорили). Удержались. Новый тренер Виктор Новиков, присланный со стороны, Олега Жукова в состав упорно не ставил. Любимцем Новикова был другой форвард – Виктор Колесников. Доверие тренера он вроде бы оправдывал – забил 12 голов в чемпионате и еще 2 – в Кубке.

— Он ничего играл, но игра была какая? Играть только на Колесникова, — вспоминает Олег Иванович. — Хотя хороших ребят было много – один Фомин чего стоил. Но нам говорили так: у тебя мяч – даже не думай, что с ним делать, сразу ищи, где «Колесо». Как только на него перестали играть, он сразу стушевался. Помню, дошло уже до того, что как-то Засядько стал разбираться, почему Колесников не забивает. «Я работаю, как все!» — огрызнулся тот. А у Засядько на стене висела знаменитая картина «Утро в сосновом бору» с медведями. Александр Федорович на нее показывает и говорит: «Вон, медведи на лесозаготовке тоже вроде работают, а толку?»

На 1951 год Засядько поставил более высокую цель – место в десятке. Хотя самым важным для угольного министра было другое – чтобы «Шахтер» в турнирной таблице оказался выше московского «Динамо». Очень непростые отношения у него сложились с министром внутренних дел. «Если будете впереди «Динамо», всю жизнь буду вас кормить!» — обещал Засядько.

Для достижения более высоких целей требовались особенные люди. Засядько смог «уломать» самого Александра Пономарева – выдающегося бомбардира. Поговаривали, что решающим аргументом стала четырехкомнатная квартира в Москве – роскошь невиданная даже для людей такого масштаба.

— Было понятно, что такая звезда будет решать все по-своему, — говорит Олег Иванович. — Пономарь приехал в Сталино, и все почувствовали, что власть немножко уже шатается. А Новиков понимает, что ему уже не быть. Хотя Пономарь умный и революцию не делал. Игрок он был очень большой, хотя как человек немножко себя особняком поставил. Но в игре отдавался полностью, и в защите отрабатывал. Понимал, конечно, что Засядько наблюдает пристально за ним.

Первая половина сезона 1951 г. получилась неровной. Замечательные победы – над тбилисским «Динамо» дома 4:0, над киевским «Динамо» в гостях 3:1 чередовались с оглушительными оплеухами – 0:5 от рижской «Даугавы», например. А главное, дома был проигран матч московскому «Динамо». И как – 1:4.

Критической точкой стал выезд в Ленинград, где «Шахтер» драматично уступил еще одному «Динамо» 4:5. Уступил команде, заведомо более слабой.

— Дальше – матч с «Зенитом», — продолжает Олег Иванович. — Вечером вызывают меня на партсобрание, хотя я и не коммунист. Прихожу. Политрук говорит: «Значит, так. Завтра играем с «Зенитом». Решила вся команда, и мы поддерживаем – ставим Жукова вместо Колесникова. Ты готов?». Я говорю: «Я всегда готов! Вы же видели – за дубль играю, обязательно гол-два забиваю. А Новиков не ставит». «Значит, мнение команды поставим выше мнения тренера». Выходим играть, проходит минут 20, потом Пономарев с правого фланга перебрасывает мяч на меня, я принимаю, обыгрываю защитника и метров с 30 бью так, что Леонид Иванов, знаменитый вратарь, даже не шелохнулся. Так и закончился матч — 1:0, оправдалось решение с моим выходом, и в прессе написали, что сыграл здорово.

А дальше была Москва, и было то самое «Динамо» — кость в горле Засядько. Министр перед матчем заскочил на минутку, сказал: «Ребята, только не проиграйте!». Но в самом начале вратарь «Шахтера» Евгений Пестов пропустил дурацкий гол. Казалось – начинается очередное избиение младенцев. И тут все перевернулось. А началось все с Жукова.

— Проходит минут 10, я обыгрываю одного, второго и мимо Хомича бью в ворота – 1:1, — рассказывает Олег Иванович. — Дальше Пономарь второй забивает. Дмитрий Иванов – третий. Я – четвертый. После первого тайма – 4:1! В перерыве Засядько заскочил в раздевалку, растрепанный: «Ребятки, не буду вам ничего говорить – не проигрывайте, не проигрывайте!». Телевидения тогда не было. Народ в Сталино собрался у репродукторов в центре города – возле гостиницы «Донбасс» и театра. По радио после первого тайма говорят: «Счет после первого тайма такой, как был в Сталино, но в пользу «Шахтера»!». Что тут творилось – не передать! Шапки вверх летели… В общем, мы победили 4:3. Физически все-таки были не совсем готовы, защитники подсели, но победу удержали.

Больше «Шахтер» в том чемпионате не проигрывал. Начиная с «Зенита» — 12 матчей без поражений. В союзной истории команды – беспрецедентная серия. Ни ЦДСА в Москве не проиграли, ни «Спартаку». Интересной получилась домашняя игра с «Торпедо» (Горький). Накануне матча провалилась по причине подработок часть поля. Еле успели ее засыпать, как пошел могучий ливень. Все расквасилось, для более техничных горьковчан, в составе которых играли «натурализованные» баски, это месиво стало непреодолимой преградой. «Они ходили как цапли по полю», — смеется Жуков. «Шахтер» победил 8:0 – самая крупная победа донецкой команды в чемпионатах СССР. За нее от угольного министра игроки, как обычно, получили некоторую сумму в конвертиках. Она чуть не стала последней.

— Засядько говорит нам: «Если бы вы знали, что мне было вчера, сколько раз дома я ходил под холодный душ!», — вспоминает Олег Иванович. – Дело было так. Вызывают к Сталину всех министров. Заканчивается совещание, Сталин говорит: «А вы, товарищ Засядько, останьтесь!» Спрашивает: «Скажите, на каком основании вы платите футболистам?» Засядько в ответ: «Товарищ Сталин, я плачу им то, что они зарабатывают. Система простая: мы среди горняков бесплатно распространяем билеты на футбол. И если «Шахтер» выигрывает, прямо со стадиона сообщают на шахту, а там сразу передают в забой – и сразу выработка повышается!» «Это правда?» — спрашивает Сталин. «Правда! Можете проверить – это не я выдумал» — отвечает Засядько. «Ну если так, продолжайте!» — сказал Сталин.

К концу чемпионата Засядько уже было мало места в десятке – он хотел медалей. Последний матч «Шахтер» играл в Тбилиси, с «Динамо». Ничья почти гарантировала третье место. Был призрачный шанс выйти на второе, но для этого надо было побеждать 6:0 – чистая фантастика. В матче, где всех устраивала ничья, по воротам почти никто не бил. И вдруг у грузин проходит прострел справа, и Юрий Вардимиади, родной брат центрального защитника «Шахтера» Николая Вардимиади, вколачивает мяч в сетку.

— Меня Новиков не поставил на эту игру, — машет рукой Олег Иванович. — В перерыве Пономарь кричит мне: «Раздевайся!» Я сомневаюсь, думаю – как так, тренер же должен дать приказ, а не капитан… Он мне: «Что ты сидишь? Быстро раздевайся, я что, десять раз повторять должен?» Ладно, раздеваюсь, выхожу на поле. Играем. Возле штрафной меня сбивает центральный защитник – по месту правого инсайда. Пономарь ставит штрафной. Я не видел, чтобы такие голы забивали: в самый верхний угол пушечный удар. Маргания, вратарь их, летел, как обезьяна – ударился о стойку, ребра поломал, «скорая» забирала его с поля. Вся трибуна встала, кричит: «Вах, вах, Пономарь!» Этот гол принес нам медали.

Судьба «бронзы» решалась в отложенном матче «Динамо» и ЦДСА. Получилось так, что «Шахтер» в этот момент оказался в Москве и ждал результата возле комментаторской кабинки, где вел репортаж Вадим Синявский. Жуков вспоминает, как великий комментатор вышел и своим неповторимым каркающим тенором произнес: «Ну. Бегите за водкой! Я выпить за вас хочу! Вы – третьи!» Армейцы выиграли и «отцепили» своих вечных врагов динамовцев от пьедестала почета.

А уже в следующем году карьера Жукова неожиданно закончилась. Потому что существовало идиотское правило Спорткомитета: играть после 30 запрещено. Олегу Ивановичу исполнилось 32. Забивал он лучше многих молодых, но, как говорится в армии – «не  положено». Как знать – будь Жуков в составе, может, не вылетел бы «Шахтер» из Класса «А» уже на следующий год после своего бронзового триумфа?