На развалинах Сталино

В августе 1945-го Сталино все еще представлял собой скопище развалин и обгоревших зданий. По главной улице Сталино шел молодой человек в военной форме. Он вернулся в родные края из днепропетровского госпиталя, где залечивал ранение. Он смотрел на развалины и, разумеется, грустил: кому понравится вид разрушенного города, который видел полным жизни? Звали юношу Павел Вигдергауз.

До войны он жил в Макеевке. Отец его был журналистом, работал в газете «Макеевский рабочий». У сына обнаружилось другое пристрастие: рисование. Павел начал заниматься в школьной изостудии, делал успехи. В конце концов, из этого развилась история. Сын одной из учительниц поступил в Харьковский инженерно-строительный институт и периодически присылал матери свои проекты. Она приносила их в школу – похвастать достижениями сына, и как-то показала маленькому Вигдергаузу. Тот заинтересовался – и, как впоследствии выяснилось, не просто заинтересовался, а получил страсть на всю жизнь.

Молодой десантник

Сыну учительницы закончить ХИСИ не удалось – помешала война. А вот Павел Вигдергауз это сделать смог. Правда, вначале ему тоже пришлось пройти через фронт.

Призвали его в январе 1943 г. в первое Ленинградское военное училище имени Кирова. Призвали из Кизела (Пермская область), туда семья Вигдергаузов уехала в эвакуацию. Получил звание сержанта, был отправлен в Ивановскую область, где формировался курсантский воздушно-десантный батальон. Пришлось учиться прыгать с парашютом. И – хотелось написать в этом месте – «первый прыжок показался ему самым страшным»…

— Да что вы! – машет рукой Павел Исаакович. – Первый – как раз самый простой. Вот второй – да, он страшнее всего, потому что ты уже знаешь, чего ожидать, понимаешь, как это опасно. Потом, конечно, втягиваешься, начинаешь воспринимать это просто как работу.

Кстати, первый прыжок 17-летний десантник совершил с аэростата — для тренировок самолеты в целях экономии выделяли далеко не всегда. Всего на его счету к концу войны было 50 прыжков – по тем временам, очень даже солидный показатель.

Обыкновенная война

Реальную войну Вигдергауз увидел в 1944 г. – его часть (349-й гвардейский полк 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в составе 3-го Украинского фронта) направили в Венгрию. Вскоре возникло серьезное дело: после длительного отступления на Западном фронте немцы вдруг предприняли контратаку в Арденнах. Английский премьер Черчилль обратился с отчаянным призывом к Сталину – срочно помочь, надавив на Восточном фронте. Красная армия, как обычно, выручила. 349-й гвардейский полк начал бои в районе озера Балатон. Там пришлось несладко, противник дрался ожесточенно. Вигдергауз вспоминает, как пришлось срочно отступать из Будапешта после того, как немцы организовали танковую атаку для спасения своей окруженной группировки. Впрочем, очень скоро советские войска в венгерскую столицу вернулись.

Потом их направили под Вену. Здесь в начале апреля 1945 г. Павел Вигдергауз и получил свое ранение: был контужен локтевой нерв. Рука так и не восстановила подвижность в полном объеме… Попутешествовав по фронтовым и тыловым госпиталям, Павел вернулся в Сталино.

Что запомнилось ему на войне больше всего? Как ни удивительно может показаться – ночные затишья. Темное небо, иногда разрезаемое лучами прожекторов. Окрики дозорных. Несколько часов покоя посреди кромешного ада, который начинался с рассветом и заканчивался сумерками.

— Страшно воевать? – задаю я Павлу Исааковичу вполне идиотский вопрос.

— Да как сказать… Привыкаешь со временем, — скромно отвечает он. Но добавляет: — Вообще-то, только дураки не боятся.

Судьба

И вот война окончена. Вигдергауз долечивается и, как мы уже знаем, возвращается в Сталино. И тут происходит история, которую мог бы придумать какой-то бессовестный сочинитель, не будь она совершенной правдой. Шагая среди развалин столицы Донбасса, молодой военный увидел, как возле очередных руин стоит человек и что-то срисовывает. Подошел, разговорились. Оказалось – архитектор,  выполняет подготовительные работы для восстановления зданий. Так настигла Павла судьба, которой он, впрочем, и не сопротивлялся особенно – быть архитектором, как мы знаем, ему хотелось с детства.

Центр Сталино представлял собой душераздирающее зрелище. От вокзала до самого студгородка тогда почти не было жилья (за исключением поселка Ветка, тогда – куда более скромного по размерам, чем сейчас). Степь, ковыль, земля, потрескавшаяся, как в фильме «Кин-дза-дза». Между студгородком (два одиноких общежития) и нынешней площадью Ленина (которой еще не существовало даже в проекте) – унылый ряд бараков. Разрушенный 3-й корпус ДПИ. Недостроенная еще с довоенного времени библиотека Крупской. Сгоревшее здание гостиницы «Донбасс». И только два больших строения уцелели полностью в центральной части города – театр оперы и балета и кинотеатр имени Шевченко.

Короче говоря, фронт работы для молодого ученика чертежника был огромный. Молодой человек поселился на квартире в одном из домов по 7-й линии (улице Постышева) и приступил к любимому делу.

Пряники, крабы, «Тарзан»

В победном 1945-м жить было сложно, хотя и радостно. Недоедали, но были счастливы, что сломили хребет фашистской гадине. С питанием были большие проблемы до тех пор, пока в 1947-м не отменили продуктовые карточки. Ели, что удастся достать. Павел Исаакович вспоминает, как в «Облпроект» (именно там он работал учеником чертежника) привезли целый мешок глазированных пряников. И поделили между сотрудниками. Иногда перепадало немного сахара. Позже, уже в институте, в столовой кормили бесконечным винегретом. Когда он был с «наваром» — считалось, что подают борщ. Запомнилось, что в этом блюде часто попадались крабы – тогда, в эпоху отсутствия внешней торговли, крабы и черная икра были не дефицитом, а ширпотребом…

Магазины мало чем могли порадовать потребителя. Зато на рынках жизнь била ключом. Там было полно всякого трофейного добра, которое продавали, чтобы выжить (ну, а кто
половчее – чтобы сделать бизнес). 

Конечно, ходили в кино. Павел не пропускал ни одной серии «Тарзана» — помнит, как смотрели его с друзьями в парке, в летнем кинотеатре, коченея от холода. Помнит «Знак
Зеро», «Девушку моей мечты», смутно припоминает какие-то индийские фильмы. Кроме кино, отдавали дань и театру – при всем том, что Сталино считался городом простоватым, большой театральный зал постоянно заполнялся «под завязку».

В общем – жили, и выжили.

Заслуженный человек

В 1953 г. Павел Вигдергауз закончил Харьковский инженерно-строительный институт. Вернулся в Сталино и начал работать в отделе гражданского строительства института «Донгипрошахт». С  тех пор вот уже 55 лет он, как говорили в прежние времена – «на трудовом посту».

— Работа для меня – это все, без нее я просто не могу, — признается Павел Исаакович. – Иду на службу, сплю – все мысли о ней.

Он – заслуженный человек, лауреат Государственной премии СССР. Он спроектировал в Донецке столько всего, сколько иной институт не создал. Начал, кстати, с одного из самых эстетичных зданий города – так называемого «дома с башнями» в начале Униерситетской (над ним трудился совместно с другим известным архитектором – Г.Навроцким). Спроектировал кучу жилья, со временем стал специалистом по строениям повышенной этажности. До сих пор создает актуальное жилье: совсем недавно, в 2006 г., его проект дома в 18-м микрорайоне был отмечен специальным призом.

— Я, конечно, не жалею ни на секунду, что выбрал такую судьбу тогда, на развалинах Сталино! – говорит Павел Исаакович с жаром 20-летнего юноши. Того самого, то вернулся в Сталино с фронта…