В истории Юзовки мистер Арчибальд Бальфур продолжает оставаться фигурой не то, чтобы мистической, но довольно загадочной. Причина – мизер доступной в открытых источниках информации о нем. Несмотря на усилия исследователей (прежде всего, Анатолия Жарова), о многолетнем управляющем «Новороссийским обществом» известно драматически мало. Мы предприняли попытку собрать то немногое, что можно собрать, для дальнейшего оживления личности «юзовского лорда» (который, впрочем, вряд ли когда-то был лордом).

 

Для начала разберемся с его корнями.

 

Родовые признаки

 

Бальфуры – это весьма ветвистый шотландский род. Начало его теряется в веках. Вот что пишет по этому поводу сетевой ресурс House Of Names: «Анналы шотландской истории говорят нам, что «Бальфур» было впервые использовано как имя племенами пиктов, населявшими древнюю Шотландию. Род Бальфуров жил в одноименном владении прихода Макинрич в Файфе (западная Шотландия). Имя – топографического или регионального происхождения и было дано семье, которая владела землями, поместьем или усадьбой в этом районе. Имя может происходить от гэльского слова baile («место») и пиктского pawr («пастбище»)». Другая версия происхождения – от гэльского Bal foidh or («город на реке Ор»). Бальфуры появляются в национальном историческом контексте очень рано – например, один из представителей рода участвует в разгроме знаменитого Макбета в XI веке.

 

Можно найти другую, более четкую отправную точку. Главный источник информации по шотландским кланам – Scotclans.com – говорит о том, что Бальфуры ведут свое имя от одноименного владения при слиянии рек Ор и Левен. Первое письменное упоминание этого имени встречается в судебных документах 1304 года и касается Джона де Бальфура (John de Balfure). В середине XV века представитель клана получил от короля Якова II (1437-1460) во владение Бальгарви, местность в том же Файфе – это первое документальное подтверждение возвышения Бальфуров.

Герб клана Бальфуров

Герб одного из родов Бальфуров

 

Вообще, в роде Бальфуров – не менее тринадцати боковых ветвей, образованных в разное время благодаря «прикреплению» того или иного представителя рода к куску земли в графстве Файф. Ветвь, к которой принадлежал Арчибальд Бальфур, приписана к владению Пилриг. Ее история начинается с неудачной попытки Шотландии стать колониальной империей в последние годы ее независимости. В конце XVII века была предпринята попытка овладеть частью Панамы. Эта затея вошла в историю под названием «Дарьенской авантюры», не принеся Шотландии ничего, кроме бесчестья. Но все те, кто вложился в эту операцию, получили полную компенсацию. В их числе оказались и некоторые Бальфуры. Благодаря «Дарьенской авантюре», одна из младших ветвей Бальфуров овладела Пилригом. О всех этих обстоятельствах детально рассказано в книге «Бальфуры из Пилрига» Барбары Бальфур-Мелвилл (Эдинбург, 1907 год), доступной в Интернете всякому любопытствующему (на английском языке, правда).

 

С тех пор, Бальфуры из Пилрига присутствуют в истории как более или менее удачливые предприниматели. Впрочем, в этой семье кого только не было. Достаточно назвать Роберта Льюиса Бальфура Стивенсона, которого весь мир знает как великого автора романтической литературы и «Острова сокровищ» — в частности. И все-таки, характеризуя для меня свою семью, историк Тим Поуис-Либбе, представитель ветви Бальфуров из Пилрига, сказал так: «В основном, это люди, которые, как говорят американцы, сделали себя. Насколько богатыми были Бальфуры из Пилрига? По сравнению с обычным человеком с улицы – достаточно богаты. Но они не были основными владельцами крупных активов, и вряд ли могли рассматриваться как «очень богатые»…»

 

Семья

 

Спустимся еще на уровень ниже, и сосредоточимся на ближайших родственниках Арчибальда Бальфура. И прежде всего, обратимся к его отцу.

 

Чарльз Бальфур родился в 1786 году в семье Джеймса Бальфура, коммерсанта, который (может быть, первый в семье) протянул руку в сторону Российской империи – имел дело в Риге, причем дело успешное, позволившее оставить потомкам изрядное состояние. В Риге он и умер. Чарльзу, второму сыну преуспевающего бизнесмена, должно было что-то остаться от отцовских активов. Впрочем, не факт… В 1826 году Чарльз женился на Марии Каролине Харингтон, представительнице древнего норманнского рода, восходящего к рыцарю Роберту де Хаверингтону, который попал на остров во времена чуть ли не Вильгельма Завоевателя. Это мы к тому, что в жилах нашего друга Арчибальда текла благородная по всем параметрам кровь, причем в ее самой изысканной смеси – шотландской с норманнской (приятное сочетание необузданности и рачительности).

Родовая усадьба Пилриг

 

Отец Арчибальда занимался коммерцией. Не особо понятно, насколько он преуспел, но никаких свидетельств о его провалах мы тоже не имеем. Можно только гадать, какое состояние он оставил Арчибальду. Учтем также, что, кроме этого сына, Чарльз имел еще восьмерых детей. Правда, кое-кто из них умер ребенком, так что задача обеспечения наследников несколько облегчалась. Тем не менее, она оставалась достаточно серьезной. Об этом можно судить по тем обстоятельствам, которые отмечают начало жизни молодого Арчибальда.

 

На эту тему я побеседовал с родственником нашего героя. Родственник очень дальний (правнучатый четвероюродный племянник), но бесспорный и, к тому же, интересующийся родословной. Зовут этого человека Рэй Бальфур, живет он с женой Сандрой в городе Мэдисон, штат Висконсин, США. О молодом Арчибальде рассуждает так: «Наверное, правильно будет сказать, что Арчибальд не был богатым и влиятельным. Ему даже при женитьбе пришлось пойти на сделку с будущим тестем – дать согласие заняться тем делом, которое тесть для него выберет. Таким образом, отец его жены хотел быть уверенным в будущем своей дочери Софи. Очевидно, состояние Арчибальда не давало ему такой уверенности. Конечно, отец Арчибальда был лондонским коммерсантом, но о величине его состояния нам ничего не известно…»

 

Не следует преувеличивать также родовитость нашего героя. Да, в его жилах текла благородная кровь – но титулами Бальфуры ил Пилрига не были уснащены, и называть Арчибальда «лордом», как это иногда делают, все-таки преувеличение. Вот что говорит по этому поводу Рэй Бальфур: «Я никогда не встречал упоминания об Арчибальде как о «лорде», и говорить так о нем неуместно. В нашем роду были и другие Арчибальды, но ни к одному из них этот титул не применялся. Вообще, семье Бальфур – уже около тысячи лет, и некоторые из них были лордами. Но не Арчибальд!».

 

Итак, что мы видим в лице нашего героя в его молодые годы? Видим человека, несомненно, благородного происхождения, из семьи, привыкшей считать себя обеспеченной, живущей в престижном лондонском районе Мэрилебон, но знававшей лучшие дни. Он принят в обществе, он состоит в престижном Мэрилебонском крикет-клубе, за первую команду которого в 1862 году даже проводит три матча, а позже выступает за культовую команду «Зингари», созданную несколькими молодыми представителями высшего общества. Арчибальд, несомненно, глубоко интегрирован в лондонский свет. Но много ли он там значит?

 

В Юзовку!

 

Ответ на этот вопрос кажется очевидным, если вернуться к его взаимоотношениям с тестем. Расскажем о них подробнее.

 

Этого достойного джентльмена звали Томас Матиас Уэгелин. Он был сыном коммерсанта, который (опять-таки!) имел дела в Российской империи. Сам Томас Матиас преуспевал, возглавляя одну английскую страховую компанию, одну трансамериканскую железнодорожную и одну кредитную канадскую. Был членом Либеральной партии, в течение 23 лет подряд избирался в Палату общин парламента. С 1855 по 1857 (по другим источникам – по 1859) годы возглавлял Банк Англии. Примечательно, что в данных всех переписей населения, Томас Матиас Уэгелин именуется «коммерсантом в России». Вряд ли потому, что таков был статус его отца. Логично предположить, что и сам Томас Матиас имел интересы в нашей империи, что отчасти объясняет его дальнейшее участие в судьбе «Новороссийской компании».

Арчибальд Бальфур. Зрелые годы

 

В 1864 году на горизонте этого уважаемого джентльмена, владельца домов и паровозов, возникает молодой человек Арчибальд Бальфур, в платежеспособности которого джентльмен сильно сомневается. Молодой человек имеет виды на его дочь Софи, которой сэр Томас Уэгелин хочет обеспечить беспроблемное будущее. Поэтому, когда Бальфур набирается смелости и делает Софи предложение, сэр Томас выдвигает встречный план: согласие будет дано только в том случае, если Арчибальд согласится заняться перспективным делом. Причем это дело должен выбрать сам сэр Томас. Судя по тому, что в сентябре 1864 года свадьба состоялась, Арчибальд согласился.

Софи Бальфур-Уэгелин.
Женщина, из-за которой Арчибальд оказался в Юзовке

 

Считается, что именно брак с Софи немедленно перебросил Арчибальда Бальфура в донецкие степи. Это, конечно, не так. Как мы знаем, «Новороссийское общество» было основано только в 1869 году, а реально начало работать только в 1871-м. Так что как минимум пять-шесть лет Арчибальд занимался другими перспективными делами своего тестя. Но, в конце концов, в Юзовку он попал. Имя Томаса Матиаса Уэгелина фигурирует среди людей, финансировавших предприятие Джона Юза. Считается, что сэр Томас уполномочил Арчибальда наблюдать за этим делом – быть, так сказать, попечителем семейного вклада. Но документально участие Арчибальда в делах НРО пока что отслежено только с 29 марта 1889 года. В этот день НРО заключило договор с ним и Генри Брасси о выпуске облигаций на сумму 275 тыс. фунтов стерлингов под залог имения, приобретенного у наследников князя Ливена. С этого момента роль Арчибальда в делах и структуре НРО резко возрастает.

 

Стоит учесть, что в это время Арчибальду уже 49 лет, и его социальный статус описывается так: «Состоятельный британский коммерсант с производственными интересами в России». А сэра Томаса Матиаса Уэгелина уже четыре года как нет в живых…

 

В Юзовке

 

Что делал Арчибальд в Юзовке? Где жил? С кем жил? Большинство этих вопросов, скорее всего, так и останется умозрительными. Пишут, что он приезжал сюда с инспекциями каждый год, но ненадолго. Есть дом, который некоторые источники называют «домом Бальфура», но который принадлежал не НРО, а совсем другой компании. Давайте посмотрим, что говорят о нем два источника, часто у нас цитируемых.

 

Первый источник – книга Теодора Фридгута «Юзовка и революция». Цитируем: «Ее (НРО – авт.) экономика была прочной и растущей. В значительной степени, это происходило благодаря участию в делах Джона Джеймса Юза и его сыновей после его смерти, а также его активных партнеров, семьи Бальфуров, которые помогли привлечь капитал для завода «Новороссийской компании» и оставались вовлеченными в ее дела на протяжении всей ее истории. А. М. Бальфур был директором фирмы до своей смерти и жил в Юзовке как коммерческий директор фирмы вплоть до 1912 года. Его сын Монтегю также жил в Юзовке и проявлял особый интерес к организации образцовой фермы НРО, поскольку изучал фермерское дело в Канаде перед приездом в Юзовку. Участие Бальфуров в делах завода «Новороссийской компании» отразилось в наименовании одной из близлежащих к заводу железнодорожных станций Бальфурово. До 1905 года братья Юзы и Монтегю Бальфуры жили в Юзовке, активно управляя фабрикой».

Здание, которое настойчиво называют домом Бальфура

 

Второй источник – книга Родерика Хизера «Железный царь». Тут Бальфур упоминается трижды. Цитируем ее тоже: «Ранние здания были оформлены и спланированы просто, но с ростом более крупных и изысканных строений к 1880-м годам компания наняла архитектора по имени Молдингауэр. Он несет ответственность за застройку многих новых жилищных кварталов, а также за оформление некоторых особых зданий, таких, как дом Арчибальда Бальфура и семьи Юзов». «Когда в 1912 году британской церкви понадобился новый священник, Арчибальд Бальфур, директор «Новороссийского общества», написал епископу Гибралтара, описывая наличные жилищные условия». «В 1905 году Артур, Айвор и Альберт (Юзы – авт.) со своими семьями переехали в Санкт-Петербург, присоединившись к своему брату Джону Джеймсу. Они оставили управляющим Джона Андерсона и Арчибальда Бальфура, который стал директором компании в 1901 году, взяв на себя обязанности коммерческого директора. Бальфур продолжал выполнять эту работу в Юзовке до 1912 года, после чего вернулся в Британию, оставаясь директором компании до своей смерти».

 

Есть еще одно описание Арчибальда в Юзовке. Оно обширное и очень интересное, и единственный его недостаток – оно вымышленное.

 

Два случая с Арчибальдом Бальфуром

 

Речь идет о двух отрывках из двух повестей советского писателя Александра Бека. Отыскавшая эти тексты Елена Згинник, заведующая отделом библиотеки Крупской, отмечает, что, хотя Бек и сочинял художественную прозу, но ее можно считать полудокументальной, поскольку писатель проводил фундаментальнейшую подготовительную работу, выезжал на места событий, беседовал с населением и старался ничего не выдумывать без особой необходимости. Учтем это.

 

Итак – отрывок первый. Повесть «Курако». Впервые опубликована в журнале «Знамя» в мае 1934 года.

 

«Летом 1912 года в Юзовку, как обычно, приехал из-за моря Бальфур. Он имел обыкновение обходить завод в день приезда. Курако приказал рабочим горна подмести площадку и, оставив одного дежурного, лечь, уснуть.

Через 2 часа на площадку поднялся Бальфур. Никто не вскочил. Бальфур покраснел. Курако стоял возле печи, ожидая взрыва негодования. Но Бальфур повернулся и вышел, не сказав ни слова. Он прекратил обход и уехал в главную контору. Туда вызвали Курако. Курако сказал, что спящие у горна рабочие – высший класс доменного искусства. Если рабочие спят, значит, печь идет отлично, не зависает, фурмы не прогорают, вода не сочится.

— Я прошу одного, — сказал Курако, — разрешите мне быть первоклассным доменщиком.

Бальфур рассмеялся.

— Ваш юмор победил меня, — сказал он».

Александр Бек, описавший Бальфура

 

Отрывок второй. Повесть «События одной ночи». Впервые опубликована в журнале «Знамя» в апреле 1936 года. Описаны события 1910 года.

 

«Вместе с другими в столовую входит грузный, плечистый старик с красным лицом и пышной седой бородой. Это Арчибальд Бальфур, компаньон умершего Джона Юза, ныне главный пайщик предприятия. Ему 70 лет. Дважды в год он приезжает в Юзовку и ходит по заводу в цилиндре. Медлительный и благообразный, он прибыл на бал вместе с сыном. Крицын (прототип управляющего заводом Адама Свицына – авт.) не встречал хозяина в дверях и не подошел к нему первый; старый Арчибальд был предоставлен самому себе наравне  с остальными гостями.

Благодушно улыбаясь, Бальфур жмет Крицыну руку и произносит по-английски: 

— Поздравляю Вас, мой дорогой Адам!

Крицын обнимает старика за талию и ведет к большому мягкому креслу, поставленному в центре стола.

Он расспрашивает Бальфура о здоровье и дает медицинские советы. Арчибальд опускается в кресло, самодовольно улыбаясь – в Англии у него 29 внуков, и он намерен еще долго прожить.

Бальфур – делец старомодного, отжившего типа. 35 лет вел он коммерческие дела предприятия, и 35 лет правление завода неизменно занимало одно и то же помещение – 2 небольшие комнаты, в лондонском Сити. В делах Бальфур руководствовался нерушимой заповедью: все за наличный расчет. Правление не принимало и не выдавало векселей. Банковских дельцов Бальфур опасался не менее, чем просителей, никогда не вступал с ними в сношения. Завод много лет производил и продавал рельсы; с 1901 года их перестали покупать в России, промышленный подъем сменился застоем, и юзовское дело неудержимо покатилось к упадку. Не имея сбыта внутри страны, ее южнорусские заводы экспортировали металл в Турцию, в Румынию и даже в Трансвааль по ценам ниже себестоимости.

Сыновья Джона Юза, с трудом овладевшие русским языком, получившие примитивное заводское воспитание, были не в силах вести обветшалый корабль по обмелевшему опасному морю. После ряда убыточных годов Бальфур по примеру многих других иностранных фирм, действовавших в России, решил пригласить русского директора. Ему рекомендовали Крицына, молодого инженера, прославившегося молниеносной карьерой, директора Брянского завода. Бальфур телеграммой пригласил Крицына в Лондон для переговоров и несколько дней спустя получил лаконичный ответ: «места не ищу. Крицын».

Старый Арчибальд сам поехал к молодому директору. Крицын вел игру, как гроссмейстер, и продал дорого свои услуги. Он получил 50 тысяч рублей в качестве твердого годового оклада + 2% прибыли и так называемую полную доверенность. Ему предоставлялись все права владельца: только он один и никто больше, не исключая самого Бальфура, мог распоряжаться на заводе, вести переговоры от имени завода, совершать сделки и производить расходы, принимать и увольнять персонал. Только главный бухгалтер назначался Лондоном. Вне договора было заключено устное соглашение по двум пунктам: Бальфур просил, во-первых, не притеснять англичан, остающихся на заводе, во-вторых, прежде, чем приступить к перестройке завода, максимально использовать прежнее изношенное оборудование, дожечь старые печи и выколотить все возможное из остальных устройств. Крицын словом джентльмена обязался исполнить все просьбы Бальфура. Он стал директором-распорядителем огромного комбината, включавшего завод, угольные шахты, железные рудники и целый город. Даже полиция в поселке содержалась на средства завода и подчинялась Крицыну.

Старый Арчибальд сохранил за собой лишь одно право прогнать Крицына в любой момент, когда он, Бальфур, сочтет это нужным…

В столовой рассаживаются кто где хочет. Вокруг старого Бальфура сосредотачиваются заводские англичане: Монтегю Бальфур, его сын и его глаз, пребывающий на заводе постоянно, главный бухгалтер Томас, такой же седой и благообразный, как патрон, помощник начальника доменного цеха Флод, вялый, флегматичный человек, вечно страдающий головными болями; механик Колдервуд, химик Крайтрайт и другие».

 

Такой, понимаете, краснолицый бородач, весьма похожий на персонажа с логотипа «Юзовской пивоварни».

 

Последний из англичан

 

Говоря о том, что в 1912 году старый Арчибальд жил в Юзовке, Фридгут ссылается на «Адрес-календарь и памятную книжку Екатеринославской губернии за 1912 год». Ну что ж, все может быть. Если все было именно так – то Бальфур оказался последним из англичан в Юзовке. По крайней мере, из англичан, решавших вопросы.

 

Очень сомнительно, однако, чтобы старик все это время жил в Юзовке на постоянной основе. У него были предприятия в других российских городах (и не только в российских). У него был дом в Санкт-Петербурге. И, хотя все это обширное хозяйство не нуждалось в ежедневном вмешательстве, управлялось надежными людьми и не причиняло головную боль – известного внимания оно требовало. Так что Юзовку можно в лучшем случае воспринимать как одну из нескольких резиденций Арчибальда.

След Бальфура в Юзовке — Бальфуровский мост у одноименной станции

 

Но неумолимое время выталкивало старика домой, на остров. 76-летний Бальфур вернулся в Лондон в 1916 году. Поселился в особняке на Понт-стрит и вел, вне всякого сомнения, жизнь, достойную офицера и джентльмена. В лондонской тиши ему удалось прожить еще 6 лет. 29 октября 1922 года Арчибальд Бальфур испустил последний вздох. В некрологе от The Times писалось о том, что старик был членом торговой фирмы «Томсон, Бонар и Ко», имевшей прочные позиции на российском рынке. Отмечалось, что он также входил в Британское правление Шведской центральной железнодорожной компании. Далее шла горькая фраза: «Конечно, его бизнесу нанесла значительный урон русская революция», после которой сообщалось, что Бальфур президентствовал в «Новороссийской компании». Среди прочих активов покойного перечислялись одна английская бумажная фабрика, одна нитратная компания из Росарио и кредитная корпорация в США.

 

Можно только гадать, проносились ли перед мысленным взором умирающего мрачные, лишенные эстетики, поэтики и дидактики виды Юзовки – города, в котором он прожил несколько лет и который появился благодаря некоторому количеству фунтов стерлингов, привлеченных в том числе и его тестем…